Бриджит остановилась прямо напротив Лолы.

— Ой, ой. Ты, правда, не его типаж, — костяшками пальцев она прошлась по плечу девушки. — Я вижу, чем ты его так привлекаешь.

Лола перевела взгляд на руку Бриджит и, слегка улыбнувшись, сказала:

— Ты ко мне подкатываешь, Бриджит?

— Если тебя интересуют деньги, то я тоже не нищая.

— Ты и малейшего понятия не имеешь, что меня интересует.

— Я вижу ты не переживаешь о том, чтобы у меня сложилось хорошее впечатление о тебе, — проворковала Бриджит, словно птенец.

— У меня нет заблуждений насчёт наших с Бо отношений. Они временные, и он об этом знает. Следовательно, у меня нет никакой причины тебя впечатлять.

— Временные, — повторила Бриджит. — Твой голос дрогнул на этом слове.

Лола надеялась, что Бриджит не заметит. Девушка прищурилась.

— А у тебя очень богатое воображение.

— Ты его любишь? — спросила сестра Бо.

Вопрос смутил Лолу, но в этот раз она была готова. Её лицо осталось спокойным.

— Люблю или нет — это не твоё дело. Ты не опекун своему брату, так ведь?

Глаз Бриджит заметно дёрнулся.

— Как он там тебя назвал? Ma chatte? — она произнесла это ласковое обращение так резко, что, должно быть, на её языке выступил яд. — Ты хоть знаешь, что это значит?

— Его котенок, — ответила Лола.

— Почти. Больше как его киска, — сказала Бриджит.

Лола слегка наклонилась.

— Ну, так и есть.

— Я чувствую на тебе его запах.

— Это потому что по пути сюда мы трахались всю дорогу.

Губы Бриджит побелели, как и её натянутая улыбка.

— Бо, — громко позвала она из-за плеча Лолы. — Мы здесь закончили.

Дверь распахнулась.

— Мы тоже, — раздался голос Бо у Лолы за спиной. — Нам пора.

— Увидимся завтра вечером, — сказала ему Бриджит. — Прощай, Лола, — провожать их девушка не пошла.

— Она сильно на тебя напирала? — спросил Бо, на пути к лимузину.

— Я с ней справилась.

— Я бы не оставил тебя одну, если бы не был в этом уверен.

Уорнер уже распахнул для них дверь автомобиля.

— Она будто охраняет тебя, что довольно странно, — отметила Лола.

— Она, вообще-то, не моя сестра, — сказал Бо.

Уорнер засопел. Как только они сели, водитель захлопнул дверь.

— Не удивительно, — сказала девушка. — Вы совершенно не похожи, ни внешностью, ни голосом.

Бо отдёрнул рукав.

— Не хочешь выпить?

— Нет.

Лола ждала, пока он возился с запонкой. Он свёл брови, будто данное занятие требовало особой сосредоточенности. Наконец, сказал:

— Я не часто рассказываю о своей семье. Предпочитаю оставлять свою личную информацию, ну, закрытой.

Лоле понадобилось несколько месяцев, чтобы представить Джонни своей матери. Она любила их обоих, но они олицетворяли собой две разные плоскости для девушки: её прошлое и её будущее. Джонни и Дина ладили сейчас намного лучше, чем Лола и Дина.

— Я понимаю, — сказала она. — Мы можем поговорить о чём-то ещё.

— Нет, я… — он поднял взгляд и прокашлялся. — Я хочу тебе рассказать. Эта часть моей жизни, которая расскажет о том, кто я есть, а я хочу, чтобы ты меня узнала.

Для них это был шаг в совершенно другом направлении: вперёд или назад — Лола не была уверена, но ей всегда было любопытно узнать об этой части жизни Бо, особенно после его гнусного предложения.

— Я рассказывал, что в семнадцать лет ездил на лето с отцом в Париж. Поездка была прервана из-за автомобильной аварии. Тогда он погиб.

Лола закрыла рот ладонью.

— Пока ты был там?

— Да. И он был не один. Он был с женщиной, которую представил мне чуть ранее этим же летом как свою хорошую подругу. Но, как выяснилось, у них был роман в течение нескольких лет. Она тоже погибла.

— Ты не знал о ней?

Бо медленно покачал головой.

— Понятия не имел. Когда мы познакомились, она предложила своей дочери, Бриджит, показать мне Париж, раз уж я не знал никого своего возраста. Так мы с Бриджит стали друзьями, — он провёл ладонью по брюкам. Мужчина поёрзал на своём месте и, в ответ, кожаное сиденье скрипнуло. — Позже я узнал, что она знала правду о наших родителях, но мне не сказала. Если бы я знал — дал бы ему отпор. Ради мамы.

Была некая ирония в полученной информации, учитывая, как Бо встал между ней и Джонни. Но, может быть, два события были как-то связаны. Лола этого не учла. Очевидно, что Бо находился за пределами своей зоны комфорта, и она не хотела, чтобы он снова закрылся.

— Как Бриджит оказалась здесь?

— Она здесь родилась, так что у неё двойное гражданство, несмотря на то, что выросла она во Франции. Она умоляла меня забрать её с собой, в Америку.

— Но вы только познакомились? Почему она так захотела?

— Она была… одинока. Ей было некуда податься, — мужчина слегка ослабил галстук. — Представь, как я объяснял своей матери, кто эта пятнадцатилетняя девочка, с которой я прилетел из Парижа.

— И она приняла ребёнка любовницы своего мужа?

— Да, и она не слишком хорошо справилась. Его смерть и открывшаяся правда о его многолетнем романе погрузили её в глубокую депрессию почти на два года. Я только окончил школу, но не мог оставить её в таком состоянии, поэтому жил с ними. А потом, в один прекрасный день, с ней снова всё было хорошо.

— Вот так вот просто? Что изменилось?

— Ей было лучше примерно полгода. Она похудела, прикупила обновок, готовила нам обалденную еду. Даже съездила в отпуск. Я переехал, а Бриджит готовилась к выпускному. Всё было отлично.

— Пока?..

— Пока… мы не поняли, почему мама была так счастлива. Как опекун Бриджит, она могла распоряжаться её наследством, и за эти полгода она потратила всё, до копейки.

Лола раскрыла рот в изумлении.

— Ты шутишь.

— Она пыталась объяснить мне, что мы заслуживаем эти деньги больше, чем Бриджит. И она была уверена, что Бриджит использует меня ради денег, и чтобы отомстить ей.

— А она использовала?

— Нет. Просто, у моей мамы буйное воображение.

— Почему ты так уверен?

Бо нахмурился.

— Мы с Бриджит жили довольно долго, прежде чем я заработал хотя бы копейку. Она прошла со мной через всё, через каждую бессонную ночь. Когда я уже не мог ясно мыслить, она подбадривала меня и толкала вперёд. Она в меня верила, даже когда я был никем.

У Лолы было плохое предчувствие. Неважно, какая у него была жизнь прежде — для Бо деньги определяли человека. Он твёрдо верил, что без них он ничто и никто.

— Где сейчас твоя мама?

— Во Флориде, со своей сестрой. Мы не слишком близки, но я поддерживаю её как могу.

— Деньгами, — сказала Лола.

Всего на мгновение, в порыве, брови Бо взлетели вверх.

— Не то чтобы она заслуживала, но она всё-таки моя мать.

— Вот почему ты сказал, что деньги всё усложняют.

— И это одна из причин.

— Мне жаль, — сказала девушка.

— У каждого в прошлом есть события, о которых мы сожалеем. Но они ведь не определяют то, кем мы являемся сейчас. Так?

Лола перевела взгляд на свои ладони, лежавшие на кожаных сиденьях. Она полагала, что у всех есть что-то, о чём можно сожалеть, но девушка примирилась со своим прошлым. И если это было так, то не было никакой причины, почему она не может быть честной с Бо, и не рассказать, что она работала стриптизёршей. Но был ли какой-то смысл говорить ему сейчас, без риска, что он посмотрит на неё как-то по-другому?

— Итак, — сказала она, — куда мы направляемся теперь?

— Пусть об этом позаботится Уорнер. Скажи мне вот что, Лола. О чём сожалеешь ты?

— Не о многом, — ответила она. — Меня нельзя назвать образцовым гражданином, но я ни о чём не жалею. Моё прошлое определяет меня. Оно повлияло на то, кем я являюсь сейчас. Не верю, что от него можно спрятаться.

— Ты утаиваешь что-то.

— Утаиваю? Нет. Не делюсь информацией… да.

— Почему? — спросил он. — Тебе стыдно?

Вынесшая урок из своего прошлого вместо того, чтобы похоронить его, девушка была практически оскорблена.

— Ты не получил право спрашивать меня об этом, — сказала она.

— Тогда я его получу.

В этом не было необходимости. Она принадлежала Бо на остаток ночи, и он мог бы потребовать всё, что захочет.

— Ты можешь взять, — сказала она, — но не получить.

— Я получу. Поверь.

То, как охрип его голос, когда он сказал «поверь», заставило её желать прямо противоположного. Становилось ясно, у Бо слабость к бросаемым ему вызовам. Он показал это на приёме в Филармонии Лос-Анджелеса, когда гордился тем, что плохо играл в шахматы в старшей школе, и для него это означало, что есть возможность для развития. Он сказал, что счастлив, когда борется с собой и побеждает, но Лола думала, что мужчина имел в виду «себя и остальных».

— Такие вещи невозможно получить за одну ночь, — сказала она. — И я обещаю, Бо, это последняя ночь, которую мы проводим вместе.

— Почему? Твой счёт в банке превысил свой лимит?

Лола будто вернулась в «Хей Джой» в тот момент, когда Бо ошарашил её и буквально сбил с ног своим предложением. Руки девушки сжались в кулачки.

— Я тебя не понимаю. В одну минуту ты нежный, в другую опускаешь меня до уровня… уровня…

— Шлюхи?

— Извини? — спросила она и не смогла сдержать шок, отразившийся на её лице. Он поставил её в такое положение, а сейчас обвинял в том, что она шлюха? — Как ты смеешь?

— Давай начистоту, — сказал он. — Персона, которая берёт деньги в обмен на секс? Как бы ты назвала её?

Лола сжала кулаки так, что ногти впились в ладони, её разрывало от желания стукнуть Бо.

— Может, куртизанка звучит лучше? — спросил он. — Более романтично.

У Бо была слабость к бросаемым ему вызовам, а слабостью Лолы, как выяснилось, был сам Бо. Не было другого объяснения, почему она продолжала позволять ему задевать её за живое. Каким-то образом он мог пробраться под её броню и всадить нож. Похоже, она не усвоила урок. Девушка отодвинулась от него.