До этого момента Вика имела на него влияние. Отношения с ней казались Мелихову вполне стабильными, создавали иллюзию нормального существования, особенно после развода. В постели у них всё было отлично. А главное, девушка обеспечивала Игорю определённый стиль жизни, гармонично вписываясь в привычный для него круг общения.

Но чем больше он думал о Ленке, смотрел на неё, разговаривал с ней, тем более бессмысленным выглядело всё, чем он жил в последнее время. Не только последние полгода, а с того самого момента, как Петрович передал его другому тренеру (Нина уже тяжело болела, нельзя было оставлять её одну, чтобы ездить с Игорем по городам и странам). С кем общался, о чем говорил, на кого смотрел?

Вчера вечером, гуляя в одиночестве по саду, Мелихов с тревогой прислушивался к себе, пытаясь понять, что происходит. Его и пугало, и радовало, насколько быстро всё меняется в его жизни. Нет, невозможно, чтобы перемены эти были к худшему. Настала пора избавиться от образа неудачника, скинуть его, как халат перед боем. Фортуна обязана, наконец, повернуться к Дракону лицом.

Спарринг с Исламбековым, увы, быстро разрушил возникшую из воздуха надежду на легкость победы. Глупо, конечно, мечтать, что можно вот так сразу выйти и… Игорь чуть было не вернулся к прежним страхам, занервничал, запсиховал. Но на удивление скоро восстановил душевное равновесие. Урок не прошёл даром. Отчаяние, конечно же, плохо, но уверенность без основания – ещё опаснее. Лёгкие победы в спарринге приводят к «отдыху» в ринге. А ведь Будрес куда более сложный противник, чем дагестанец. Но главное, Ленка права: сейчас нельзя опускать руки, это только начало. И… надо сделать всё, чтобы ей не пришлось жалеть его, чтобы её усилия не пропали впустую.

Мелихов чувствовал, знал, что не только должен, но и может найти новые силы для рывка. Он словно нащупал ту точку опоры, которой давно не было у него под ногами. Игорю снова хотелось жить – ярко, на пределе возможностей, физических и душевных, утвердить своё право – не только на чемпионский пояс, но и на любимую женщину. И он пытался нащупать ту верную тропинку, по которой собирался идти к новой цели.

Виктории на этом пути он не видел. Положа руку на сердце, он вообще не вспоминал о девушке эти дни, не хотел даже думать о ней, и сам удивлялся, как быстро забыл об отношениях, которые недавно считал серьёзными. Но вероятность того, что любовница сама оставит его, была слаба. Так и случилось. На следующий же день после ссоры, не выдержав ожидания, она позвонила – с обычным ультиматумом. Ничего нового: чтобы увидеть её, Мелихов должен уволить помощницу. Вот только на этот раз всё было иначе. Получив резкий отказ, Вика опомнилась и прилетела сегодня сама, готовая сдаться на любых условиях.

В планы Игоря это не входило. Сейчас, после бассейна, после того, как он невольно обнял Ленку, прижал её к себе, с трудом отпустил, Мелихов даже думать не мог о близости с другой. И мечтал только о том, чтобы снова посмотреть в глубокие, умные глаза девушки, ещё раз прикоснуться к ней… дотронуться губами до её нежной кожи, почувствовать её запах, целовать её шею, плечи… Его тянуло к ней так сильно, что он просто сходил с ума, когда оказывался рядом. Это не было обычным желанием, это было чем-то более сложным и сильным. Наверное, так бывает, когда хочешь обладать той женщиной, которую любишь. Но ведь он любил прежде Ольгу… Однако такого щемящего, болезненного чувства по отношению к ней никогда не испытывал.

Он почти не слушал Викины излияния. В этот раз она была умнее и ни разу не произнесла Ленкино имя, а говорила только о собственной любви, о том, как он дорог ей, как она умеет прощать, и что готова быть рядом всегда. Когда она иссякла, Игорь твёрдо и ясно, сам не ожидая от себя такого спокойствия, заявил, что их отношения себя исчерпали. Вика, конечно, не поверила – решила, что Мелихов в очередной депрессии, и продолжила тянуть из него жилы. Но его как заморозило. Грубости он допустить не мог. Но уже еле сдерживал раздражение: женщина не должна притворяться, что не понимает, когда ей дают отставку…

…Тренер быстро вернулся с Ленкой – вид у неё был смущенной. Игорь досчитал до ста и бросил прыгалки.

– Здорово! – изумилась девушка. – Вот уж не думала, что боксёры так прыгать умеют.

– Ноги – это для боксёра все! – объяснил Виктор. – Не будешь двигаться, прыгать – толку-то от твоего удара будет!

– Вика ушла? – поинтересовался Игорь.

– Да…

– Что она тебе сказала?

Ленка замялась.

– Она тебя не обидела?

– Нет, – быстро помотала головой девушка.

– Ты чего на тренажёр не ходишь? – спросил Игорь.

– Я? Мешаться не хочу… – растерялась она.

– Крути! Тебе что Марик сказал?

Ленка нерешительно подошла к велосипеду и положила на него руку.

– Да я себя полной клушей чувствую тут, – проговорила она.

– Ничего, работай.

Тренер уже взял лапы и стоял теперь, ожидая, пока Мелихов наденет перчатки.

– Игорь, ты хотел дать мне поручение? – спросила девушка.

Похоже, она так и рвалась уйти.

– Да… – он придумывал на ходу. – У меня во флигеле есть бассейн. Там что-то не фурычит. Вода уходит, и он не наполняется. Надо найти мастера.

– Хорошо, – девушка почему-то смутилась ещё больше. – Я… пойду?

Мелихов колебался. Он искал возможность нормально пообщаться с ней. Здесь – Витя, в бассейне – да и вообще везде! – Серый.

– Ладно, иди, – нехотя согласился он. – Сходишь после обеда на площадку с Настёной?

– Конечно! – сразу обрадовалась девушка. – Кстати, мальчик тот – Кирилл, сказал, что в Голицыно на станцию аттракционы привезли. Можно, мы с Настей поедем, она, наверное, не каталась давно?

– Отлично. Тогда и меня возьмите. Прогуляемся.

– А как же вечерняя тренировка? Вдруг задержимся? – удивилась она.

– Ну и ничего страшного, если немного опоздаете, – неожиданно поддержал тренер, – отвлекаться тоже надо.

– Договорились, – Мелихов отвернулся и нанес серию хороших, добротных ударов по лапе.

Раунд пятый

Услыхав, что они снова намылились с Ленкой на прогулку, Серый взбунтовался.

– Я не повезу, – заявил он. – Я пива выпил. Так что давайте в другой раз.

– Можно на маршрутке, – предложила девушка после небольшой паузы.

Она немного удивлённо смотрела на Игоря, но так и не спросила, почему он сам не может сесть за руль.

– Гоша на маршрутке поедет? – приятель показательно расхохотался.

– Поедем, Лен, покажешь дорогу, – спокойно парировал Мелихов.

– Тогда и я с вами, – опомнился Серый.

– Давно на карусельках не катался? Нет, Серёга, раз уж ты пива выпил… иди дрыхни, мы с ребёнком собираемся гулять, не с тобой.

Белозерцеву оставалось только утереться.

Ленка обрадовала Настю, что они едут с папой гулять. И вот они снова шли втроем по зеленой, ухоженной дороге коттеджного посёлка.

Погода стояла солнечная, но не жаркая. Идти пешком было далековато. Дочка побежала вперед, а Игорь судорожно пытался придумать тему для беседы. Ему казалось, что Ленка погружена в свои мысли. Интересно, о чем они разговаривают с Белозерцевым?

– А Настю не хочешь отдать в спорт? – спросила вдруг девушка.

– Нет, – слишком быстро ответил Мелихов. – То есть… надо, конечно, чем-нибудь заниматься. Но только не в профессиональный.

– Тяжёло тебе было – одному, в чужом городе, без родителей?

– У меня тренер был… Петрович. Так вот он стал мне настоящим отцом.

– А родной?

– Не знаю. Закрытая тема – кажется, его, как законного супруга, вообще не было. Хотя записала меня мать на его фамилию. Но и только. Бабушка всегда внушала, что мать не захотела за него выходить. Я, правда, не верю. Похоже, он был женат.

– А сестра как же? У неё другой отец?

– Да, потом мать вышла замуж, но они быстро развелись. Неплохой мужик был, спокойный, тихий. Только, сама знаешь, характер у моей мамы не сахар, да и не любила она его, кажется. У меня до сих пор подозрение, что назло вышла… тому, первому, понимаешь? А мне отчима даже жалко было. Помню, всё меня на рыбалку водил маленького, рассказывал что-то… Сестре алименты слал до совершеннолетия, но никогда не приезжал – то ли другую семью завел, то ли мать не пускала. И не дай Бог о чём таком её спросить – у нас в семье откровенничать не привыкли.

Когда Ленка смотрела на него вот так – своими ясными, внимательными глазами, Игорь чувствовал прилив силы и радости. А ещё – безумную нежность к этой хрупкой девочке. Жалость? Нет. Ленка не вызывала к себе жалости. Напротив, никогда и ни к кому в жизни он не испытывал такого интереса.

Обычно, знакомясь с женщиной, Мелихов прежде всего оценивал её внешность, то, что Серый называл «формой». Форма была важна, но теперь Игорю казались привлекательными только маленькие, худенькие девушки с тонким профилем – трогательные и серьёзные. Впрочем, он знал такую только одну.

Хотелось постоянно видеть её, говорить с ней, и именно говорить получалось хуже всего. В общении с Ленкой ему не хватало простоты, они постоянно натыкались на какие-то недоговорки, и неловкие паузы то и дело повисали в воздухе. Игорь не хотел пока выдавать своих чувств, а она ни о чём не догадывалась. Кроме того, он тщательно избегал темы её хромоты. Даже наедине с собой Мелихов предпочитал пока об этом не думать – слишком болезненным был вопрос, чтобы торопиться его решать.

А рассказывать о себе… Разве поймёт девушка всю эту грязную историю с Ольгой? Его умопомрачение, эту бешеную страсть – когда он совершенно не отдавал себе отчёт в том, что делает.

Но вот сейчас Ленка спросила о детстве, и он начал откровенно и с удовольствием отвечать. Вспомнил Иркутск, первого тренера. О том, как трясло перед детским «открытым рингом»: бой давно объявили, а Игоря в это время рвало в туалете. Он был уверен, что драться уже не придётся, но тренер нашел его, сунул головой под воду, а потом просто взял и вытолкнул за канат. И Игорь победил тогда!