Ленка чувствовала себя так, словно её затягивают во что-то сомнительное, но сопротивляться не могла – Маня имела на неё странное влияние.

– А хирург там хороший есть? – произнесла она решающую фразу.

– Конечно. Хочешь, узнаю, когда у него завтра приём.

– Что – прямо завтра? – испугалась Ленка.

– А чего тянуть? Так что – пойдёшь или нет?

– Да… Узнайте, пожалуйста…

В конце концов, чего ей терять в этой жизни? Никто не сможет любить её такой, какая она есть…

«Вот, Белозерцев любит тебя такой, как ты есть», – подсказал внутренний голос. «А Мелихов – нет!» – ответила она себе. «Специально взял… Чтобы Вика не ревновала… Специально взял… – вспоминала Ленка, растравляя себя. – А я-то тогда поверила ему, что это не так!»

А Маня? Ревнует Диму ко всему, что движется. Ко всем… кроме Ленки. Нет, надо поскорее сделать операцию. И тогда её карьера больше не будет зависеть ни от чего, кроме собственных способностей.


***


Больница, в которой она побывала, оставила гнетущее впечатление. «Разумеется, это тебе не платный центр! – осадила себя девушка. – Обшарпанные стены не влияют на профессионализм».

Родственница Марии Сергеевны – толстая, неразговорчивая тетка, отвела Ленку к хирургу. Девушка понимала – таких пациентов у него десятки, и всё-таки ждала какого-то индивидуального подхода, обнадёживающего взгляда или тёплого тона. Всё-таки она, как-никак, пришла по блату. Но доктор умудрился за весь разговор ни разу не посмотреть ей в глаза. Единственное, когда он поднял голову, это когда речь пошла об оплате. Понятное дело, оклады здесь мизерные, успокаивала себя Ленка, а он боится, что кто-то узнает о незапланированной операции – деньги, как объяснила Маня, она передаст ему лично, платного отделения здесь нет, а если идти официальным путем, то очередь расписана на год вперёд, да и отношение будет совсем другое.

Ленка вышла оттуда в каком-то смятении. Беседа оказалась конкретной и деловой – просмотр выписок из прежних больниц, сбивчивый рассказ девушки о последней операции, который, как показалось, врач слушал вполуха, и резюме: если Ленка согласна, то уже в начале ноября (вне очереди! – подчеркнула Маня) предстояло лечь в клинику. А как же работа? Ладно, с работой можно разобраться. Но решение придется принимать только самой, в одиночестве. Ведь никто из близких не знает о приговоре Чернявского, а значит, и посоветоваться не с кем. Родителям говорить нельзя – не пустят, если заподозрят хотя бы малейшую опасность. С Ирой – тоже… не стоит. У Ленки сложилось впечатление, что Смалькова отреагирует так же, как и родные. Нет, отступать поздно, одной ногой девушка уже ступила в пропасть…

Тьфу ты, ну почему сразу в пропасть? Прав доктор – это обычная операция, каких делают тысячи. Не на сердце и не на голову. Ленка ведь показала хирургу все предыдущие исследования, он в курсе, чем закончилась прошлая попытка – и это его не пугает. Девушка не отдала ему только одно заключение – от Чернявского… Маша объяснила, что когда идёт к новому доктору, никогда не говорит ему о диагнозе предыдущего, чтобы не повлиять на его мнение. Ленка внушила себе, что в кардиограмме могла быть ошибка, Семен Эдуардович даже не удосужился перепроверить, сделать повторную, как это обычно принято. Похоже, дело было в деньгах, которые девушка не могла заплатить. Отказать Марку профессор не мог, но и возиться с ней, ясное дело, не собирался. Образ Чернявского темнел на глазах, из сердечного профессионала он превращался в нечистоплотного хапугу. Как видно, такова правда жизни, решила Ленка, и хватит смотреть на всё сквозь розовые очки.

А сердце у неё больше не болело, она и почувствовала его впервые только недавно… Всё это – просто нервы. И самое главное: перед операцией все исследования сделают заново, девушка несколько раз переспросила об этом доктора. Этим анализам она придавала огромное значение – провериться ещё раз, в обычной клинике. Конечно, Ленка сознательно шла на некий обман. Ну и ладно… Зато будет лишний шанс убедиться в правоте или ошибочности диагноза Чернявского. Если «приговор» подтвердят, то резать просто-напросто не станут.

Конечно, новый доктор тогда только зря потратит время, и вернёт ли в этом случае деньги – ещё вопрос. Ленка не стала его задавать – неудобно. Тем более что этой суммой девушка готова была рискнуть. И всё-таки странно, что сначала она должна заплатить за операцию, и только потом лечь в больницу и сдать анализы.

– Просто тебе по знакомству всё сделают быстрее, и прямо на месте, – объяснила Мария Сергеевна. – А другие ещё месяц анализы собирают, прежде чем лягут. По-моему, это по-божески – сравни, сколько бы с тебя содрали в том центре?

– Что-то мне страшновато, – пролепетала девушка. – Вроде как уже всё решено…

– Нет, конечно, если боишься, ещё можно отказаться, – пожала плечами женщина. – Я тебя не уговариваю, Бог с тобой. Просто жалко тебя, помочь хочется. Мне-то всё равно. Только моя сноха скоро на пенсию выйдет, тогда уже извини… Прямо не знаю, сама куда буду ходить…

– Я понимаю, конечно, спасибо вам огромное! – искренне поблагодарила Ленка. – Нет, нет, я уже всё решила. Просто всё так быстро, я не успела осознать.

Потом были долгие переговоры с родителями. Они, конечно, беспокоились, но она сумела преподнести ситуацию нужным образом. Папу, правда, пришлось уговаривать дольше всех – он собирался всё выяснить лично. Несмотря на протесты дочери, он отправился в больницу и отнял у недовольного хирурга целый час, допрашивая, как и что сделают Ленке. Маня потом долго ворчала: мол, и так это всё – минуя главврача, а вы лишний шум поднимаете!

Но девушке поход отца принес облегченье – доктор успокоил его, а заодно и её саму. На вопрос об осложнениях врач ответил уверенно: «Ну что вы так волнуетесь? Мало ли что было десять лет назад! Мы всё обязательно проверим». С этого момента родители даже воодушевились – им тоже пришлось нелегко, все эти годы переживали за дочь… А Юлька сразу сказала: «Я бы рискнула, Лен! Представь, будешь, как все! Ты ведь у нас такая хорошенькая, а эта нога – ну всю жизнь тебе отравляет!»

Жаль, что Наталья – лучшая инет-подруга, совсем пропала после последнего Ленкиного письма. Может быть, с ней и получился бы откровенный разговор. Девушка каждый день проверяла почту – свою и… Мелихова. Она хотела убедиться, что нет новых угроз. Но, кажется, Гурьковы действительно решили эту проблему – ничего похожего на анонимки больше не появлялось.

Смальковой Ленка рассказала ту же версию, что и другим. Теперь было не так стыдно просить деньги: штука баксов – это ведь не смертельно, всего лишь одна зарплата. Родители, разумеется, отдали бы дочери последнее, но Ленка твёрдо решила, что после истории с Мелиховым она должна сама встать на ноги – и в прямом, и в переносном смысле.

– Понимаешь, я ещё месяц не отработала, а оплатить место в клинике надо заранее, – объяснила Смальковой девушка. – Да ещё отпуск придется брать за свой счет.

– Конечно, одолжу! – обрадовалась Ира. – Значит, вопрос всё-таки решился положительно?

– Да, в этой клинике нет такой очереди, – соврала Ленка. – А я тебе отдам сразу после первой зарплаты.

– Да ладно, куда спешить! Я рада тебе помочь. А почему так недорого? Ты же говорила, у тебя уникальный случай?

– Это обычная больница, они скромнее.

– Ясно, как всегда – тот же галстук за углом стоит дешевле, да?

– Вот именно…

Они встретились в центре города, зашли в маленький ресторанчик и беседовали за чашкой чая.

– А когда операция?

– Надо лечь где-то третьего или четвертого ноября, сделать исследования, а сама операция – десятого или одиннадцатого, в начале недели.

– Так быстро? Но это и к лучшему, верно? А то думать, переживать… А на работе отпустят? Татьяна не ругается? После операции ещё потребуется время, конечно?

Девушке хотелось поскорее закончить этот разговор. Решив никому не сообщать полной правды, она отгородилась ото всех стеной. Друзья, родные… Они волнуются, но заранее радуются за неё. Зато, если окажется, что операцию делать нельзя… Все вокруг узнают, что Ленка никогда не сможет ходить нормально. А пока никому и в голову не приходит, что события могут развиваться подобным образом.

– С Татьяной Михайловной я договорилась. Конечно, она сначала расстроилась. Но для неё тоже удобнее, чтобы я легла поскорее. Ей рожать в январе, раньше лягу, раньше выйду… Они пока будут искать ещё человека в отдел – одной мне всё равно не справиться.

– А как тебе с ней работается?

– Нормально. Кстати, знаешь, кто мне врача посоветовал? Димина жена.

– Вот как? – удивилась Смалькова. – Вообще-то, Маша – хорошая девушка, отзывчивая. То есть теперь уже не девушка, но ведь она моложе меня лет на семь.

– Моложе? – искренне изумилась Ленка.

Ей-то казалось, что Маня, по крайней мере, лет на десять старше Ирины.

– Ты бросила его из-за Брюсова, и Дима женился на Маше, да? – впервые за долгое время проявила любопытство Ленка.

Ей не слишком нравилась эта сторона Ириной биографии. Конечно, Брюсов куда приятнее Димы, но… Бросить мужа, отца своего ребёнка, из-за известного актера… Конечно, кто такая Ленка, чтобы кого-то осуждать, но…

– Не совсем так. Мы с Сашкой были вместе семь лет назад, потом… расстались. А с Димой… это уже после того… Только ничего у нас с ним всё равно бы не вышло.

– Он к тебе и сейчас неравнодушен.

– Не знаю. Лен, не хочу себя выгораживать, но он тоже не ангел. Меня, может, и любил, но и от других удовольствий не отказывался. Да ты и сама, небось, видишь, какой он. Раньше, правда, был поскромней. В общем, всё быстро кончилось, и он ушёл к Маше… правда, я сама этому поспособствовала. Я тогда Кирюшкой была беременна. Дима звал меня замуж, но я даже слышать ничего не хотела.

– А потом ты снова встретила Сашу? В прошлом году?

– Да, – коротко ответила Смалькова.

– Ир… Знаешь, есть один… человек, который зовёт меня замуж, – вдруг призналась Ленка. – Он очень хороший и действительно меня любит. Я могу на него положиться во всем. Вот и … понятия не имею, что мне делать.