– Да, да, конечно, – взгляд у врача сразу стал понимающим и сочувствующим. – Лена, наденьте бахилы и халат – вон там, в ящике…

Палата реанимации представляла собой большой зал, в котором за перегородками лежали обнажённые, прикрытые одними только простынями пациенты, а в середине помещения находилось нечто вроде ресепшена для дежурных врачей. Ленка сразу заметила Серёжу – даже здесь он выделялся своими габаритами. Она понятия не имела, что сейчас увидит, и внутренне сжалась, готовясь принять самое худшее.

То, что человек такой недюжинной физической силы лежит вот так – беспомощный и неподвижный, под белой больничной простыней, производило тяжкое впечатление. Голову ему выбрили, а сверху наложили повязку, правую руку подвязали кверху. Глаза у Сергея были закрыты, на лице – не мелкие и многочисленные, как у Мелихова, а глубокие бурые рваные раны, правда, уже зашитые хирургами. Рядом стояла капельница.

Кто-то сзади схватил девушку за руку:

– Что же вы так рванули, миленькая? Мне надо сначала поговорить с вами…

Но Ленка вырвала локоть и подошла к Белозерцеву.

– Он без сознания? – стараясь держаться спокойно, спросила она.

Она боялась, что доктор произнесёт страшное слово «кома». Однако Серёга, услышав её голос, тотчас открыл глаза, и девушка облегчённо выдохнула, только схватилась рукой за стоявшее рядом высокое кресло для посетителей. Большей полноты счастья ей было уже не испытать.

– Ленка… – проговорил парень, облизнув губы.

От радости девушка не нашла ничего умнее, как накинуться на него с обвинениями:

– Не пристегнулся, да? Не пристегнулся, скажи! Я так и знала… Ну ты идиот, нет, просто скотина!

– Если бы он пристегнулся, я бы тут уже не расхаживал, – произнёс вдруг бесцветный голос сзади.

Она резко обернулась.

– Игорь Глебович, вернитесь, пожалуйста, в палату, – в реанимации появилась женщина-врач с взволнованным лицом, – вы не закончили перевязку.

– Хорошо, – кивнул Мелихов и повернулся к Чернявскому:

– Семен Эдуардович, спасибо огромное, что приехали.

– О чём вы говорите! Как только доктор Рудольский позвонил…

Мужчины пожали друг другу руки.

– Я позже ещё поднимусь, – бросил Игорь, и, всё так же не глядя на Ленку, вышел.

Девушка приблизилась к койке и неловко погладила Серого по голове:

– Серёжа… Серёжа, прости меня…

– За что? – одними губами проговорил он.

– Я выйду за тебя замуж, слышишь, Серёжа!

Глаза у парня сразу наполнились слезами, он даже сделал какое-то движение, но тут же застонал.

– Поцелуй меня… – попросил он.

Ленка наклонилась и ласково тронула губами его запекшиеся губы.

– Спи, я побуду с тобой…

Серега послушно закрыл глаза. Чернявский отошел к дежурному врачу, что-то объясняя ему. А Ленка просто стояла рядом, стараясь ни о чем не думать, кроме того, что оба дорогих ей человека живы, что за такое счастье положена расплата, и что придется теперь платить, но её собственная судьба – не такая уж большая цена.

Последнее время девушке казалось, что она бредет каким-то узким лабиринтом по большому, чужому городу, кругом – только стены и дома с тёмными окнами, и неизвестно, куда приведёт её дорога. Было понятно, что ничего хорошего больше не будет, но можно было хотя бы брести так ещё очень долго, преодолевая расстояния, идти и смотреть по сторонам.

Но вот она дошла. Впереди был тупик. Оставалось только устроиться в нём поудобнее и внушить себе, что здесь можно жить.


***


Через час дежурный врач сменился, и Ленку выгнали из палаты. Была уже глубокая ночь, Серый спал. А девушка не знала, куда ей податься. Она решила остаться в холле и ждать – неизвестно, правда, чего. Выйдя из отделения, она сразу натолкнулась на знакомые лица – Марк и Виктор стояли в рекреации, разговаривая с профессором.

Марк сразу же приобнял девушку за плечи, Виктор приветливо кивнул. Но Ленка смотрела только на Чернявского.

– Хорошо, что вы вышли, Леночка, – улыбнулся он. – Марк, конечно, всё бы вам объяснил, но я решил поговорить с вами лично. Вы слишком взвинчены… Дайте руку.

Ничему не удивляясь, девушка протянула ему ладонь, профессор цепко схватил её запястье и внимательно прослушал пульс.

– Сильная тахикардия. Вам надо в ближайшее время повторить кардиограмму. Марк, попросите в отделении успокоительное, а то меня они уже видеть не могут. Я бы тоже злился, если бы кто вмешивался в мою работу.

– Не надо успокоительного, я в порядке, – дёрнула головой Ленка. – Ну… Говорите же, наконец, как он? Он ведь будет жить?

– Если бы вы не влетели так стремительно, вы бы уже успокоились, – ласково произнес Чернявский. – Вообще-то, всё это из разряда настоящего чуда. Мы боялись чего угодно – пришлось исключить кровотечение в желудке и внутреннюю гематому головного мозга. Теперь могу сказать с полной ответственностью – не совместимых с жизнью травм у Сергея нет.

– Это точно? – воскликнула девушка.

– Я настоял на самом полном обследовании. Не бойтесь, здесь знают своё дело. Нет, вы понимаете – просто чудо! Но, честно говоря, ваше беспокойство было не напрасным. После таких аварий редко остаются в живых. Подушки сработали, но, как вы правильно сказали, он не был пристегнут. Конечно, джип – не Жигули, и всё же… Знаете, я убежденный атеист. А то бы приписал этот случай промыслу Божию.

– Но что с ним всё-таки? – все ещё не осознавала сказанного Ленка.

– В совокупности – травм множество, но каждая в отдельности – ничего серьёзного. Скорую, слава Богу, вызвали быстро, так что крови он много не потерял. Ну, судите сами: несколько ребер сломано, перелом руки, лицевые травмы, сотрясение мозга. Внутренние органы не повреждены. В общем, в реанимации ваш муж скорее из перестраховки – об этом очень просил Игорь Глебович.

– Сотрясение для боксёра – как для нас насморк, – зачем-то произнесла она.

Профессор глянул на неё с некоторым удивлением.

– Знаете что, – решительно произнес он, – давайте, я довезу вас до дома, всё равно я уже уезжаю.

– Нет, нет, я должна остаться!

– Абсолютно незачем! Сергею будет не легче – узнать, что у вас приступ стенокардии. Я настаиваю, Лена, вам надо лечь, господа, скажите ей!

– Лен, езжай, правда, домой. Мы все здесь, Игорь этажом ниже в палате. А завтра приедешь, – произнес Виктор.

– Я… не могу завтра…

Ленка вдруг вспомнила, что в понедельник должна отправиться в больницу. Операцию отменять нельзя, для пациентки уже подготовлено койко-место. Или – можно? В любом случае, надо самой убедиться, что с Сережей всё хорошо.

– Я лучше останусь сейчас. Завтра… возможны накладки.

– Ничего, созвонитесь, одна рука у Сергея в порядке, – настаивал профессор.

– Почему он трубку не брал? – вспомнила Ленка. – Я чуть с ума не сошла.

– Спал, наверное. Игорь Глебович, видимо, не сразу вам позвонил. Пока Сергея обследовали, он сам всё время был рядом.

– Я из телетрансляции только узнала…

– Ну, а это уже сколько времени прошло… – подтвердил Виктор. – Игорю было не до того, сначала занимались Белозерцевым, потом Мелихова тоже проверили… а в штаб никто не сообщил. В раздевалке царила паника – но мы ещё надеялись, что Мелихов вот-вот появится… Скармливали всем байки, что он задержался в пробке. Короче, не знали, что делать. Потом кто-то сообщил об аварии, стали дозваниваться в больницу. А на телефон отвечала дежурная, такая дура! Ей запретили давать информацию, ну она и выполняла дословно – нет, чтоб сказать, что оба живы, хотя бы не напугали столько народу. Мы с Марком тоже не могли дозвониться долго… А как узнали – сразу сюда, благо, недалеко. После трансляции пошли звонки – в основном, Игорю, но он особенно ни с кем не разговаривал, очень переживал.

– А что всё-таки случилось? Они с кем-то столкнулись? – Ленка вспомнила странные слова Мелихова.

– Игорь сказал, занесло, не справился с управлением, – объяснил Марк. – Серёжа помог ему вывернуть с шоссе, а сам…

– А вы что, уже поженились с Серёгой? – вдруг спросил тренер. – Он ничего не говорил.

– Нет ещё… – Ленка отвернулась. – Я, наверное, правда, поеду домой…


***


Игорь лежал на больничной койке и смотрел в потолок. Он хотел бы сейчас ни о чём не думать, даже попросил у сестры снотворное, но оно не подействовало.

Мелихов вспоминал – вспоминал всё. Соревнования в Ростове. Дешёвая обшарпанная гостиница. И незнакомый парень, тоже приехавший выступать. Как он вовремя вышел в коридор, вмешался в драку и буквально спас Игоря от разъярённых дагестанцев. А потом куда-то пропал, и только во время выступления Мелихов узнал его имя – спаситель оказался чемпионом России в тяжёлом весе. Тогда они даже не поговорили, зато встретились несколько лет спустя, за границей, где Белозерцев уже год как выступал на профессиональном ринге. И с тех пор их пути уже не расходились.

Игорь пролистывал эпизод за эпизодом. Только последние страницы их общения Мелихов открывать не стал – сейчас он не мог переживать заново отвратительную историю их разрыва. Всё, что касалось Ленки, тоже нельзя было трогать пока. У Игоря даже получилось настолько отстраниться сегодня, что, увидев девушку в больничном коридоре, он почти ничего не испытал, а, назвав её женой Белозерцева, навсегда отрезал её от себя. «Жена». Почему это прозвучало настолько фальшиво, ведь скоро так и будет? Наверное, Ленка по-прежнему казалась ему не совместимой с Серёгой. Но… Вопреки всему они будут вместе, пора это осознать и принять.

Игорь резко повернулся на другой бок. Нет, думать о ней он сейчас не станет, иначе не сможет сказать завтра Серому то, что обязан сказать. Всё, что произошло сегодня, слишком ярко стояло перед глазами… Вот – дерево перед лобовым стеклом. Вот – дерева нет. Оно осталось справа, со стороны Белозерцева. Почему он повернул руль так, чтобы принять удар на себя? В такие моменты у человека срабатывает не разум, а инстинкт самосохранения. Но почему же подсознание Серого сработало на спасение Мелихова, а не на собственное выживание? Игорь не находил ответа.