И опять же, как оказалось, если рядом находится человек, который с любовью наблюдает за изменениями твоего тела и не перестает говорить, что с каждым днем ты становишься только прекраснее, лишние килограммы не воспринимаются критично.

Полина с интересом наблюдала, как она меняется. Как у неё появляется животик, который беспрестанно гладил по утрам и вечерам Лёша. Как тяжелеет и увеличивается в размерах грудь, от которой опять же Шалов приходил в дикий восторг.

— Слушай, а потом у тебя она так и останется большой? — спросил он накануне.

Полина закатила глаза.

Мужчины!

— Не знаю. У кого-то остается, у кого-то сдувается.

— Сдувается?

— Да.

Секунду — и две ладони легли на потяжелевшие выпуклости.

— Слушай, мне так нравится.

— Но, скорее всего, после родов они… ээээ… потеряют форму.

Руки перестают её гладить.

И внимательный взгляд голубых глаз останавливается на её лице.

— Девочка, ты же будешь кормить нашу детку молоком? Я же не думаю, что ты вобьешь себе в голову бредовую идею, что кормление испортит тебе грудь?

— Шалов, я на тебя сейчас обижусь. Честное слово.

— Всё. Понял. Молчу. Дурак.

Она не смогла сдержать счастливого смеха.

— На чем ты там остановился? Вспомни и продолжи, пожалуйста.

Их сексуальный целибат длился всего две недели, как и рекомендовала в целях предосторожности Орешко. Повторный прием не выявил никаких угроз и отклонений, анализы так же оставались в норме. Да и воздерживались они очень интересно. Каждый день повторяли то, что устроили на кухне в день, когда Алексей ей сделал признание и они, наконец, объяснились. Полина не могла не прикасаться к Леше. Ей постоянно необходимо было чувствовать его ласку, его заботу. Тепло его кожи. Всё-таки у Полины появился её личный «беременный» фетиш — это запах кожи Леши. Поначалу она осторожно втягивала терпкий мужской запах, приправленный парфюмом. Потом, осмелела, и превратила в игру, к которой подтянулся и Алексей. Она видела, что ему доставляет удовольствием, то, что она постоянно прикасается к нему и «пробует» его запах.

— Беременные все такие забавные?

— Хм… — она в очередной раз уткнулась ему в шею. — Можешь спросить, находят ли забавными выходки жен те, у кого наблюдаются резкие скачки в гормональном фоне.

— Проще говоря, истерики.

— И слезливость тоже.

— Лучше не буду спрашивать.

— Вот и правильно.

Полина наслаждалась своей беременностью и, когда узнала, что Ника тоже ожидает малыша, очень обрадовалась.

Они стали дружить семьями. Хотя, семьями пока их пары в полном, общепринятом смысле этого слова назвать было нельзя. Они с Алексеем несколько раз спорили, что будут делать с росписью.

— Ты девушка, значит, ты должна хотеть свадьбу с пышным белым платьем, — заявил ей как-то Шалов в один воскресный день, когда они выбрались в торговый центр за покупками.

Полина едва не споткнулась. Благо, Алексей вовремя её удержал за локоть.

— С чего ты взял?

Она немало удивилась. Во-первых, после того, как он сделал ей довольно оригинальное предложение, они больше не возвращались к вопросу даты. Их больше занимала беременность, чтобы та протекала без осложнений.

Во-вторых, Шалов снова отличился — почему нельзя о белом платье и о прочих атрибутах традиционной свадьбы поговорить чуть позже? Дома, например, или в том же кафе. Почему об этом необходимо заводить речь по пути к эскалатору? Но сердце заныло сладко-сладко в предчувствии чего-то волшебного и нереально важного.

— Подумал, раз мы в ТЦ, то можем зайти в свадебный салон.

Лёша обнял её за талию, поддерживая, пока они поднимались на эскалаторе.

Поля задумалась и некоторое время молчала.

— Лёша, а она тебе нужна?

Мужчина нахмурился.

— Что нужна? Девочка, не понял.

— Свадьба.

Вот тут он остановился, не обращая внимая на любопытные взгляды прохожих.

— Мне — не особо. Я бы предпочел роспись и торжество в кругу близких друзей и родственников. Не люблю шумихи вокруг себя. Но ты…

Поля улыбнулась и прижала указательный палец к его губам, заставляя замолчать.

— Вот и я не хочу. Близких родственников у меня фактически нет. А белое платье… Его я тоже не хочу.

— Серьезно?

— Абсолютно.

— Не лукавишь?

— Нет. Но я бы не отказалась от джинсов с животиком на вырост.

— Спецодежда для беременных?

— Абсолютно верно.

На том они и решили.

Полина помнила, как Шалов весь тот день держал её за руку, отказываясь выпускать. Она поначалу смущалась, всё-таки они уже не подростки, и ходить, взявшись за руку, было немного непривычно. Зато, как приятно!

То, что Алексей близкий друг Егора Беркутова, молодого человека Вероники, она узнала чуть позже. Раньше она просто думала, что Алексей работает на Беркутова, но не подозревала, что они вместе росли и дружат до сих пор. Та самая мужская дружба, проверенная годами и временем. Полина обрадовалась. Всё-таки в столице у неё знакомых фактически не было.

Да к тому же Шалов, узнав о беременности, даже слышать не хотел, чтобы она теперь выходила на работу.

— Полина, я не хочу, чтобы ты работала, — так и заявил, возвышаясь над ней, сидящей на диване и смотрящий кулинарную передачу. Ведущая как раз рассказывала, как делать вкуснейший клубничный чизкейк. И Полина уже мысленно перебирала продукты, что у них были в холодильнике. Вроде бы имелись все. И тут из соседней комнаты материализовался Леша с этим заявлением.

— Да-да, конечно, — на автомате заметила она, продолжая внимательно слушать ведущую. И лишь когда смысл сказанного дошёл до неё, она встрепенулась и вскинула голову, пытаясь заглянуть в лицо Лёши. — Что? Как это я не буду работать…

— Легко.

По решительному выражению на лице любимого мужчины она поняла, что для него вопрос с её работой принципиально важен.

— Будешь заниматься бебиком.

— Через восемь месяцев.

— А сейчас будешь заниматься своим здоровьем и мной, — последнее слово он добавил с хитрой улыбкой, от которой у Полины задрожало всё внутри, и в трусиках стало привычно жарко.

— Лёша…

— Поля, вот послушай меня! — он присел на корточки перед диваном. — Я знаю — ты самостоятельная молодая девушка. Последний год жила, ни от кого не завися. Я понимаю все твои чувства. Твои желания. Но, черт! Как бы тебе потактичнее сказать, не давя… Я всегда хотел, чтобы моя женщина сидела дома. Занималась хозяйством, нашими детьми. Воспитывала их. Садики, школы, кружки там разные. Для меня именно так выглядит идеальная семья. Мы себе это можем позволить. Решение за тобой. Я, конечно, приму его, но сразу оговорюсь — если ты ответишь отказом, я буду к нему возвращаться снова и снова, пока не получу положительный ответ.

Полина слушала его и одновременно думала о том, какой он красивый и мужественный. Ей безумно нравилось, как она на него реагирует. Стоило Леше приблизиться к ней, как её затапливала волна нежности. Порой ночами, когда она внезапно просыпалась, она могла смотреть на него не часами, но долго. Рассматривая и запоминая каждую черточку, морщинку. Шрамы. Да, они у него тоже имелись. С его-то работой. И службой в спецвойсках. Рассматривая их, она думала о своих. О различиях между мужчинами и женщинами. Если мужчина свои шрамы носит с гордостью, девушкам приходится их скрывать.

Она долго привыкала к своим. И дело не в физическом уродстве или зудящей боли. Душа разрывалась на части. Полина дотрагивалась до них и вспоминала искаженное дикой яростью лицо Сережи. Как он надвигался на неё, точно грозовая туча. Она ему что-то кричала… Всё бесполезно.

Рыдая, Поля заставляла прекращать себя вспоминать прошлое. У неё был впереди год.

Год прошёл.

Возвращение Сережи прошло фактически безболезненно. Зато она обрела Лёшу, и носит под сердцем их общего малыша. И порой не может поверить в счастье, что ей досталось.

— У меня будет условие, — сказала она, вернувшись в реальность.

Как и ожидалось, Алексей встрепенулся.

— Готов выслушать и обсудить.

— Я не буду настаивать на своем трудоустройстве, если ты мне поспособствуешь с кулинарными курсами. Хочу ещё кое-чему подучиться и… ай, Леша!

Она оказалась на полу. Благо, Шалов сам завалился на спину, а Полину уложил себе на грудь.

— Кулинарные курсы? Девочка, да я только рад! Какой же мужик будет против, чтобы его женщина научилась вкусно готовить?

В тот день Полина благополучно умолчала о том, что собирается готовить не только для семьи. В её планах было открытие маленькой кондитерской. Пока, конечно, на дому, а там — посмотрим.

Это, что касается их семьи.

У Ники и Беркутова было сложнее.

Официально Егор находился в трауре и прерывать его считал неправильным. Ника его поддержала. Они решили пожениться через месяц после годовщины смерти жены Егора.

— Так будет правильнее, — сказала Ника, когда девушка впервые встретились.

— Согласна.

Беременность Ники не изменило их планы. Ника пожала плечами:

— Буду матерью-одиночкой, — задорно усмехнулась она.

Беркут слышал её заявление и усмехнулся в ответ.

— Не долго будешь, милая. Уж поверь.

И все присутствующие поверили.

Сегодня они собрались на барбекю в загородном доме Егора и Вероники. Мужчины ушли готовить мясо на улице, а девушки расположились на просторной застекленной веранде. Погода портилась, чувствовалось скорое наступление холодов и зимы. Ника себя не особо хорошо чувствовала, была бледной, но счастливой, несмотря на периодическое ворчание и жалобы.

— Я так рада, что мы вместе, Полюнчик. Дружить семьями — это круто.