Господи, может ли эта ночь стать еще хуже? - Да, но ты сказал мне как-то, что одно может легко привести к другому. Помнишь?

- Я все время говорю дерьмо, - он усиливает мое беспокойство, поворачиваясь ко мне лицом. Затем он прислоняется к стойке и кладет на нее локоть, все непринужденно и расслабленно, но определенно нетрезво. - Кроме того, я сделал это только из-за тебя.

- Из-за меня? - спрашиваю я в замешательстве. - Почему? Что я сделала?

- Не из-за того, что сделала, - говорит он, его взгляд скользит по моим губам. - А из-за того, что ты не сделала.

Боже, пожалуйста, не позволяй этому разговору идти туда, куда я думаю. - Извини, если я забыла что-то сделать, - говорю я, отмечая, что он ведет себя как мудак, что раньше было верным признаком того, что он употребляет наркотики.

Он тихо смеется, наморщив лоб. - Ты такая наивная иногда.

- Эй, неправда, - говорю я, повернувшись к нему спиной, обиженная, потому что я не наивная. Я точно знаю, о чем он говорит. Просто не хочу разбираться с этим сегодня.

Он ловит мою руку и мешает мне уйти. - Нова, извини. Я не это имел в виду. - Он притягивает меня обратно к себе, и вот так моя дрянная ночь становится еще хуже. Потому что без предупреждения он целует меня, пробуя на вкус, словно Джек Дэниелс и напоминая мне о нашем первом поцелуе, только тогда я была пьяна, и поцелуй был более грязный. На этот раз он просто касается губ, без языка, к счастью.

Когда он отстраняется, он бормочет что-то, что звучит ужасно похоже на «Вау». Затем отпускает мою руку и откидывается назад, чтобы посмотреть мне в глаза. - Я так давно хотел это сделать.

- Я... - открываю рот, чтобы сказать что-нибудь - что угодно - чтобы спасти положение, но я тщетно пытаюсь вернуть свой голос.

Когда он понимает, что я не разделяю его чувств, выражение его лица меняется. Но прежде, чем он успевает что-то сказать, появляется Леа и прерывает нас. - Мы выступаем минут через двадцать, так что нужно достать барабаны из машины и разгрузить их за сцену. - Она бодра и полна энергии.

- Ладно, - я смотрю на Тристана. - Мы можем поговорить об этом позже?

Он пожимает плечами с холодным выражением лица. - А нам есть о чем говорить?

- Может быть, - я трогаю свою татуировку, желая, чтобы там был ответ, которой бы исправил это. - Только, пожалуйста, никуда не уходи.

Он не отвечает, и я в конечном итоге ухожу, чувствую себя еще больше виноватой. Я беспокоюсь о том, что он будет делать, особенно после того, как узнает о Делайле.

Леа хватает меня за руку и ведет к черному выходу, шипя под нос. - Какого черта это было? - Она толкает дверь, и мы выходим на холод, где она отпускает меня. - Напряжение было настолько сильным, что я могла ощутить его в воздухе.

- Я расскажу тебе после того, как мы отыграем, - бормочу я, спеша через парковку к машине.

Она следует за мной, скользя по льду. - Почему ты не можешь просто сказать мне сейчас?

- Потому что ты будешь волноваться, - говорю я, засунув руку в карман, чтобы достать ключи от машины. - А твои мысли должны быть только о выступлении.

После этого, Леа и я начинаем разгружать барабаны из машины. Уже поздно, на небе полно сияющих звезд, и я вспоминаю то время, которое провела, глядя на звезды с папой, Лэндоном и Куинтоном. В какой-то момент я потеряла их всех. Куинтон однако вернулся, но в то же время он все еще далеко. И теперь, если еще один человек уйдет из моей жизни, я клянусь, мое сердце не сможет больше вынести.

Прекрати, Нова. Ты даже не знаешь, умерла ли она.

Когда мы заносим последние барабаны внутрь, Леа закрывает дверь, а потом улыбается чему-то за моим плечом. Она поднимает руку и машет кому-то. - Эй, мы здесь, - потом она шепчет мне, - Нова, улыбнись. Ты выглядишь так, будто твоя собака только что умерла.

Я старюсь собраться, вовлекая себя в игру, и натягиваю фальшивую улыбку, когда к нам подходят двое парней. Один из них повыше, со светлыми волосами и яркими татуировками на обеих руках. Другой парень немного ниже, но симпатичный, с каштановыми волосами, которые свисают на лоб, и голубыми глазами, которые подходят к его рубашке. Он коренастый, и я предполагаю, что он и есть Броуди, футболист и гитарист.

Леа знакомит нас, и я узнаю, что была права. Броуди тот, что пониже и довольно приятный, по крайней мере, на мой вкус. Я едва успеваю вымолвить хотя бы слово, прежде чем Леа и он начинают целоваться, отойдя от сцены.

Брэкстону, тот, что выше и басист, кажется, немного неловко во всей этой ситуации, он стоит, засунув руки в карманы, осматривая бар, стараясь не реагировать на шумиху, которая происходит рядом с нами.

- Привет, - наконец говорит он, глядя на меня. Его глаза проходят вверх и вниз по моему телу, и он кажется немного смущенным. - Значит, ты тот самый крутой барабанщик, о котором говорила Леа?

Я улыбаюсь, несмотря на огромное удивление в его голосе. - Ага, это я.

Он смотрит на меня с раздражением, смешанным с недоверием. - Да, думаю, что мне придется убедиться в этом самому, потому что я на это не куплюсь, тем более, что ты в группе с тем чуваком Джексоном, который полный отстой.

Я смотрю на Леа, которая все еще «занята», прижатая к стене, а затем бросаю надменный взгляд на Брэкстона. - Да, ты увидишь. Поверь мне. - Обычно я не злой человек, но он ведет себя как осел, и сегодня вечером он в этом убедится. Я уверена.

- Решила немного подерзить? - спрашивает он ехидным тоном, выгибая брови.

- Только потому, что ты ведешь себя, как придурок. - Я чувствую себя ужасным человеком, как только это говорю. – Извини.

- Брэкстон, хватит, - Броуди перебивает нас, по-прежнему держа Леа. На его губах видна помада, тогда, как у Леа ее почти не осталось. - Нова помогает нам, не надо быть такой задницей.

- Извини, - бормочет Брэкстон, а Леа и Броуди возвращаются к своему занятию. Брэкстон потирает затылок, глядя на бар. – Может, ты хочешь выпить? Я могу заказать пару шотов и, возможно, это поможет нам расслабиться. - Он звучит сомнительно.

- Нет, спасибо. Я не большой любитель выпивки и тем более крепких напитков.

- Ладно, думаю, это круто. - Он замолкает, и я вижу, что он хочет еще что-то сказать. Он засовывает руки в карманы и раскачивается на пятках. - Как давно ты играешь на барабанах?

- Несколько лет, - говорю я, и он кивает головой с невнятным интересом, уставившись на стол, рядом с которым наклонилась официантка, ее платье такое короткое, что ничего не скрывает.

После этого мы замолкаем. Я хочу уйти, но боюсь, что стоит мне это сделать, как нас позовут на сцену. Наконец, после очень мучительных двадцати минут, к нам подходит Стелла и говорит, - поднимайте свои задницы»

- Подождите, нам нужно решить, с какой песни мы начнем, - вспоминает Леа, когда Броуди поднимает гитару с пола и направляется к сцене.

- Вы, ребята, еще не составили свой плейлист? - спрашиваю, готовая отыграть этот концерт и расслабиться, что могут дать мне только барабаны. Мне просто нужно очистить голову на время. Подумать о музыке. Забыть обо всем, что так неожиданно на меня свалилось. Брэкстон качает головой, и затем все трое начинают спорить о том, какой кавер будет лучшим вариантом для начала. Я стараюсь сохранять спокойствие, прислонившись спиной к стене и наблюдая, как Стелла начинает терять терпение из-за их неорганизованности. Я знаю, что она с легкостью может выкинуть их из состава, поэтому я, наконец, делаю шаг вперед и предлагаю, с моей точки зрения, хорошую песню для начала.

- Как на счет «Tears Don’t Fall» от Bullet for My Valentine? - предлагаю я, потому что в данный момент хочу по-настоящему побить по своим барабанам.

- Эту песню должен петь парень, а Леа – девушка» Брэкстон бросает на меня самый жесткий взгляд, который я когда-либо видела.

- Я уверена, что она справится, - я смотрю на Леа, прося поддержки. - Не так ли?

Она мне улыбается. - Я думаю, что это идеальная песня. Отличный выбор, Нова.

Брэкстон произносит что-то себе под нос, что звучит ужасно похоже на «тупая сука». Я делаю глубокий вдох и отмахиваюсь, потому что это действительно не имеет значения. Не тогда, когда так много всего происходит. Затем Леа и я поднимаемся на сцену и устанавливаем барабаны позади, чтобы они идеально вписывались сразу за микрофоном, в то время как Брэкстон и Броуди подключают свои гитары к усилителю.

Софиты направлены на нас и людей, сидящих за столиками и в баре, которые почти не обращают на нас внимания, но их достаточное количество, что дает мне ощущение бабочек в животе. И мне нравится это чувство. На самом деле, я ждала его. Вот что значит игра на барабанах для меня. Отвлечение. От всего, что происходит вокруг меня. От всех моих проблем. Внутренней боли. Путаницы. Моих мыслей.

- Брэкстон ненавидит меня, - говорю я Леа, установив последний барабан из комплекта на пол.

Она качает головой, заправляя прядь волос за ухо. - Он просто расстроен, потому что Спайк здесь не для того, чтобы играть с нами.

- Спайк? - спрашиваю я, переставляя барабаны туда, где мне будет удобно.

- Да, наш бывший барабанщик, - она регулирует высоту микрофонной стойки.

- Ваш барабанщик был назван в честь персонажа из «Баффи - истребительница вампиров»?

Она фыркает от смеха. - Ну, это его ненастоящее имя. Просто прозвище, которое он дал себе сам, потому что ненавидел свое настоящее имя.

- И как же его зовут? - спрашиваю, подбирая барабанные палочки и вертя их через пальцы.

Уголки ее губ поднимаются вверх. – Ларри.

Я перестаю крутить палочки. - Ладно, теперь я поняла, почему он сменил имя.

Она снова начинает смеяться, но ее смех быстро превращается в нервозность, когда Стелла кричит, чтобы мы начинали. Через несколько секунд мы все готовы, в нескольких шагах от выступления. Леа выглядит нервной, стоя под светом и барабаня пальцами по ноге, и я чувствую тоже самое, но в то же время жажду другого ощущения внутри себя, потому что оно сотрет все остальное, что мне мешает.