– Такие кольца не дарят любовницам, – недоверчиво покачала головой начальница. – Ты же не вышла замуж?

– Вышла.

Наталья Игнатьевна картинно схватилась за серде.

– Не шути так со мной… Герман Захарович тебе не то что в отцы, в деды годиться.

– Наталья Игнатьевна! При чем тут Красун?!

Дина внутренне передернулась от отвращения. И дело было не сколько в возрасте предполагаемого жениха, для своих лет он вполне прилично выглядел, а в его жутком нутре, которое он продемонстрировал во всей ширине.

– Так ты не за него выскочила? Уф, – с облегчением выдохнула начальница.

– Не за него. И не надо его больше вспоминать. Моему мужу не приятна эта часть моей жизни, а мне – тем более.

Было забавно на ходу выдумывать обстоятельства знакомства со своим мужем. Дина сочинила довольно убедительную версию знакомства с Артуром и то, почему они так быстро решили зарегистрировать свои отношения. Любовь, что завладела их душами, была столь сильна, что они немедленно и единодушно решили скрепить ее официально.

– Ты, конечно, молодец. Таких мужиков нужно брать нахрапом, с разбегу. Иначе, стоит им позволить пользоваться собой, так они не то что в загс с тобой не пойдут, а станут просить тебя заказывать цветы для своих будущих любовниц, – сердито выдала Наталья Игнатьевна, словно знала о чем говорит. – И вообще, надо это дело отпраздновать! Пусть свадьбы не было, но выпить шампанского нам никто не может запретить!

– У меня встреча с заказчиком, – робко возразила Дина, чувствуя себя немного неловко за свой обман и соображая, как без последствий избежать вечеринки в свою честь.

– Кто тебе сказал, что мы начнем пить с утра? После рабочего дня, Диночка! Все празднования – только после работы!

Эскизы заказчик принял без единой поправки. Сроки начала работ были согласованны, и Дина воодушевленно принялась писать уточняющие комментарии для бригадира ремонтной бригады, когда ее телефон, вспыхнув экраном и негромко тренькнув, возвестил, что получил сообщение. "Вечером не жди. Прости. Меня не будет в городе несколько дней. Возникли неотложные дела. Люблю тебя. Буду скучать. Целую. Прости".

Перечитав сообщение несколько раз, Дина отшвырнула от себя телефон. И кого он собирается убедить в своей любви? Разве, когда любят, пишут такие приторно-слащавые сообщения? Нет. Когда любят, то о предстоящем расставании сообщают лично, тоскливым голосом, с трудом сдерживая эмоции.

***

Шампанское все еще продолжало веселить голову, когда Дина, ловя равновесие, выбралась из такси перед своим подъездом.

Празднование ее липового замужества удалось. Никому и в голову не пришло ловить ее на лжи. Сообщение о вынужденных делах от "любящего мужа" пришлось как нельзя кстати. Дина, тяжело вздыхая, даже показала его нескольким, особо любопытным, коллегам женского пола. По большому счету всем было наплевать на ее новоиспеченный статус замужней дамы. Бесплатное шампанское их интересовало куда сильнее.

Магнитный замок новой двери мягко щелкнул, впуская не совсем трезвую хозяйку домой. Шнурок на левом кроссовке сбился в крепкий узел, не позволяя легко скинуть обувь. Ножницы стали бы отличным выходом. Но тогда завтра утром придется идти в туфлях. С туфлями следует надеть юбку. А ей завтра надлежит быть на объекте! Жалко туфли. Вот были бы у нее запасные шнурки! Интересно, ночью продаются шнурки? Дверной звонок прервал замкнутый круг скачущих, немного пьяных, мыслей.

Рука машинально потянулась к собачке замка. Дверь беззвучно распахнулась, равнодушно разрешая войти высокому мужчине в низко надвинутой на глаза кепи-восьмиклинке из серого твида.

– Ну, здравствуй сестренка. Поздно же ты с работы приходишь.

– Убирайся!

– Нет. Так просто ты от меня не избавишься или ты забыла, что это по твоей вине я оказался в таком дерьме, что мне теперь век не отмыться?

– Как ты смеешь! – воскликнула Дина, взмахнув руками. – Ты подставил меня! Меня хотели убить! Ты продал мою квартиру!

– Ну да. Всего этого не было бы, если бы ты не струсила в поезде, а спокойно передала флешку Турчинскому.

– Черт! Да какое это теперь имеет значение?!

– Самое прямое! – рявкнул Олег, надвинувшись на Дину. – Ты теперь живешь, как сыр в масле. Работа, квартира. Все у тебя осталось! Я же вынужден прятаться от всех. Потерял работу. Остался должен Боре! Глеб на меня зуб точит.

– Ну, так улаживай свои дела сам! Я – не твоя подушка безопасности!

– Мне нужны деньги, новые документы. Хочу свалить за границу. К морю. Я уже насквозь проржавел от вечной сырости этого города.

Дина пьяно хихикнула, помотала головой, развела руками.

– Жалобы не по адресу – у меня нет денег.

– Да знаю я, – поморщился Олег. – Поедешь в Питер. Я продал свою квартиру. Привезешь мне деньги и новые документы. Я уже обо всем договорился.

– Никуда я не поеду! Хватит с меня, наездилась!

– Поедешь! – зло прошипел ей в лицо Олег, прижав Дину к стенке. – Только посмей отказаться, и я размажу твоего никчемного папашу по винограднику, который они с мамочкой так трепетно лелеют в своем новеньком доме у моря.

– Родителей зачем трогаешь? Мама из сил выбивалась, лишь бы ты себе ни в чем не отказывал.

– Выбивалась из сил, говоришь? Да она на двух работах работала, только потому, чтобы не забивать себе голову существованием старшего сына.

– Она тебя любила! Все тебе прощала!

– Ложь! – Олег зло скрипнул зубами. – Она меня не замечала! Я всегда был для вашей семьи лишний! Как удобно оправдывать все мои безумные выходки словами "я ему ничего не запрещаю, чтобы не погубить будущий талант". На самом деле наша мамочка предпочитала молча проходить мимо, потому что с трудом скрывала отвращение ко мне. До нее так и не дошло – все мои выходки были лишь жалкими попытками ребенка вернуть любовь матери. Как было до тебя…

– Я не знала, – растерялась Дина.

– Конечно, не знала, у тебя же была семья, какое тебе было дело до брата?

– Прости, – пробормотала Дина, разом забыв все те шалости и пакости, которыми Олег испоганил ее детство и юность. Она и подумать не могла, какая боль мучила его все эти годы. Неудивительно, что он избегает лишнего общения с родителями.

– Ладно, проехали, – великодушно махнул рукой Олег. – Завтра ты выезжаешь. Я забронировал тебе билеты на вечер. Суток тебе должно хватить. Потом сразу обратно. И не паникуй в поезде. На этот раз все легально.

Приводить в сознание пьяных девиц ему доводилось в своей жизни не раз. Правда, родство не позволяло проделывать все те процедуры с сестрой. Опять же, она не была настолько пьяна, чтобы не сделать это самой.

Слабое сопротивление было сломлено за минуту, и Дина сама поспешила под холодный душ, лишь бы не слышать угроз Олега.

Завершающим штрихом домашнего вытрезвителя оказались пара таблеток аспирина, залитых сладким, крепким чаем со вкусом смородины. Абсолютно пустой желудок с благодарностью принял безалкогольную жидкость.

Олег пристроился на диване в гостиной. Дина оказалась послушной пациенткой и после молчаливого ужина тут же отправилась спать.

Утром она выглядело свежо и бодро. Повторные две таблетки нивелировали едва заметную головную боль и, она сорвалась на работу раньше времени, стараясь избежать тягостной атмосферы, что повисла теперь в ее квартире.

С довольной улыбкой Олег захлопнул за ней дверь, нисколько не беспокоясь. Как человек, знающий Дину с пеленок, он был уверен, что она сделает все, о чем он ее попросил.

Люди так легко поддаются на жалостливые истории, усмехнулся он про себя. Глупая сестренка. Все-таки он рад, что она осталась жива. Из детства о ней у него сохранились лишь приятные воспоминания. Она всегда так пронзительно визжала, когда ему удавалось неожиданно напугать ее, что у него приятно щекотало в ушах. А, как забавно она поджимала губы и сопела носом, когда хотела дать ему сдачи. Чудо, а не сестра! Чего только стоили ее подруги! Да ни одному парню их двора не досталось столько невинных девиц, как ему. Они были все такие доверчивые и упругие… Олег сладостно вздохнул.

Холодильник был вполне прилично забит продуктами, и Олегу не было нужды выходить на улицу. К вечеру путь от холодильника к дивану гостиной был отработан до сантиметра и отмечен частыми крошками и подсохшими каплями случайно пролитого чая и кофе.

После восьми вечера, когда Дина отзвонилась и сообщила, что села в поезд до Питера, Олег благодушно позволил себе задремать под ненавязчивые ровные голоса сериала о чудесных врачах и медсестрах, которые играючи возвращали к жизни даже неизлечимо больных пациентов.

Сон иногда грубо прерывался всплесками рекламных блоков, но быстро возвращался, стоило забубнить актеру-медику.

Мозг человека, даже во сне обрабатывает полученную органами чувств информацию. Всю, кроме зрения. И не всегда полная тишина является необходимым фоном для безмятежного сна.

Олег за долю секунды, не открывая глаз, осознал, что его приятному сну как раз и помешала оглушающая тишина. Мышцы мгновенно вернулись в тонус, челюсти сжались, веки поднялись вверх, возвращая доступ мозга к самому важному для человека чувству – зрению.

Свет из прихожей проникал в гостиную, позволяя без помех разглядеть все, что творилось в комнате. Выключенный телевизор черным, матовым прямоугольником застыл на тумбе.

Чертыхнувшись, Олег рывком приподнялся и сел, неосторожно задев поднос с остатками еды. Поднос опрокинулся, кружка с недопитым чаем и тарелка упали на пол. Не разбились, лишь глухо стукнули о ковровое покрытие, оставив на светлом ворсе мокрое пятно.

– Зачем же мусорить в чужом доме? – поинтересовался негромкий голос из кресла, что стояло за диваном, почти у самого окна.

От адреналина, что мгновенно хлынув в кровь, Олег так быстро вскочил на ноги, что невидимый собеседник восхищенно присвистнул.

– Отличная реакция. Тебе бы в пинг-понг играть.