— Напрокат взяла, — ответила я и посмотрела в зеркало заднего вида, кажется, меня преследуют, или это страх?

— А деньги? И вообще, куда мы едем? — озадаченно спросила мама, прижав к себе моего сына. Если нас остановят гаишники — штраф мне обеспечен за то, что ребёнок не в детском кресле. Взяток я никогда не давала, но, как говорится, всегда бывает первый раз.

— Мам, не беспокойся. Продала кое-что из того, что оставила специально на такой случай, — не говорить же, что я продала… себя… опять. Несмотря на то, что сейчас я это сделала неосознано, о таком упоминать не стоит.

— Как он нас нашёл? — не унималась мама.

— Мама, я не знаю, — немного грубо ответила. — Прости, мам, я на взводе, — да чёрт, возьми себя в руки, Леся. — Это же Слава, я удивляюсь, что он раньше не явился, — наверняка прощупывает почву: всё же чужой город, он здесь никто. Но это точно не остановит этого подонка и его громил.

Больше мама не заговаривала, Давид уснул, а я так и ехала, оглядываясь. Нет, вроде никто не едет за нами. Хорошо, что не поддалась на уговоры консультанта в автомобильном салоне и не взяла красную машину. Уж больно всё это напоминает мой сон, и сумка с деньгами при мне. Может, из-за этого и кажется, что каждый чёрный автомобиль едет именно за мной.

Остановила машину на парковке в аэропорту, взяла сына на руки, он только сильнее прижался к моей груди. Сколько тепла и душевного спокойствия исходит от маленького тела, ком в горле перекрывает кислород. «Не сейчас, Леся, плакать при них нельзя.»

— Сынок, просыпайся, — шепнула я сыну и поцеловала в висок. Он поморщился и открыл свои красивые глазки.

— Мама, идём, — мама взяла небольшую сумку и пошла за мной.

Прошла к свободной кассе, не спуская сына с рук.

— Здравствуйте, девушка, нам два билета в Крым на ближайший самолёт, — положила паспорта на стойку и улыбнулась сыну.

— Как, два билета? — спросила мама с широко открытыми глазами. — А как же ты?

— Я не могу, мама, — ком в горле увеличивается. — Я должна остаться и любыми способами не дать Славе добраться до вас.

— Ты что, вздумала с ним тягаться? Ты ведь знаешь, что он дьявол, он тебе…

— Ничего не сделает, — прервала я маму.

— Да как ты можешь быть такой наивной? Ты что, думаешь, что он изменился за это короткое время? — руки у мамы начали дрожать, а это плохой знак.

— Мама, мамочка, — я обняла её за плечи и уткнулась носом в её шею. — У меня есть страховка, он меня не тронет, — сама в это не верю, но маму надо успокоить. — Не плачь, пожалуйста.

— Ваши билеты, — отвлекла нас девушка за кассой. — Время вылета и терминал, увидите на билете. Удачного полёта, — я взяла билеты и кивнула с улыбкой девушке.

— Мама, у нас есть ещё время, давай перекусим где-нибудь, — обратилась я к маме после того, как посмотрела билеты.

Мы сели в кафе и, сделав заказ, я начала инструктировать маму.

— Я забронировала вам номер в неприметном отеле, но тебе придётся найти жильё обязательно в какой-нибудь глуши, — мама внимательно меня слушала. — Дай мне свою сумку, — она протянула небольшую дамскую сумочку. — Вот деньги, должно хватить на приличное время, — сказав это, положила пачку денег во внутренний карман сумки. — Я потом что-нибудь придумаю, ведь ты не можешь взять с собой больше десять тысяч долларов.

— Нам хватит, мы не так много тратим на двоих. А как же ты? У тебя хоть какие-то деньги есть? — я только что не хмыкнула: есть, да ещё сколько, только чужие. Или нет?

— Есть, мам, не волнуйся. И я тебя прошу: принимай регулярно таблетки, — строго на неё посмотрела.

— Буду… ты прошла через весь этот кошмар из-за меня, поэтому так просто не следить за здоровьем я не собираюсь, — она сказала это с давно забытой мною интонацией. Мама у меня всегда была сильна духом, позитивный живой человек, а потом….

«Объявляется посадка на самолёт Москва-Сочи…»

Как быстро время пролетело, хорошо, что успели поесть.

— Давай мам, пойдём к терминалу, — мы нехотя направились в нужную сторону.

Я целовала и изо всех сил сжимала Давида в своих объятиях: кто знает, когда мы увидимся. Маленький ничего не понимает, и слава богу, обняла маму, сдерживая слезы из последних сил. Проследила за тем, как они прошли контроль. Помахали ручками друг другу, и как только они скрылись за дверями, я дала волю эмоциям. С тяжёлым вздохом и болью в сердце я почувствовала, как по щекам потекли солёные ручейки.

С пеленой на глазах я направилась к выходу из аэропорта и застыла в паре метров от дверей. Прямо передо мной со спрятанными в карманы брюк руками, с глазами, которые метали молнии, стоял в напряжённой позе сам Господин Орлов.

«Ну что же, Марк, давай, возьми меня, свяжи, закрой где-нибудь в подвале — я готова. Главное, что я обезопасила свою семью. Я сегодня перешла черту, но тебе никогда не понять причины.»

Марк

Гнал автомобиль с бешеной скоростью, а в голове крутилась только одна мысль: «не дать ей ускользнуть». И дело не в деньгах: похрен на эти пятьдесят тысяч. Я не могу, я просто не готов отпустить её от себя. Она нужна мне рядом, и мне абсолютно плевать, согласна она или нет. Надо будет — света белого не увидит, пока не смирится с тем, что она моя.

В аэропорт влетел, запыхался и, не замечая никого вокруг, чуть не сбил кого-то в дверях. Недалеко от входа меня остановил за локоть какой-то мужик.

— Андреевич, — обратился ко мне мужчина, и я понял, что это Виталик.

— Где она? — это единственное, что меня волнует.

— У терминала, она никуда не летит, — понял мужик, что должен меня успокоить. — Она купила два билета в Сочи для женщины и мальчика.

— Кто они? — немного отдышавшись, спросил я.

— Пока не выяснили ничего конкретного. С объектом их ничего не связывает: фамилии разные, да и никаких сведений о родстве нет. Женщина — единственный родственник мальчика. Мои парни ищут, найдём. — сколько тайн у этой женщины?

— Хорошо, — всё, что смог выдавить из себя.

Двадцать минут ещё ждал в паре метров от выхода и дождался. Леся шла к выходу медленно, вытирая слёзы со щёк. Остановилась, когда увидела меня. Какое-то время мы смотрели друг на друга — я в бешенстве, она в испуге. Я был готов рвануть за ней, парни так же ждали наготове. Но она как-то хитро ухмыльнулась и уверенным шагом пошла прямиком ко мне. Что ж, неожиданно.

Или понимает, что пути к отступлению у неё нет, или и не собиралась бежать. Я следил за каждым её шагом, смотрел, как она приближается, и испытывал какое-то облегчение. Она остановилась в полуметре от меня, пристально и с каким-то безразличием посмотрела в мои глаза, потом скрестила руки и вытянула их вперёд, я вопросительно вскинул бровь вверх.

— Что, связывать не будешь? — тихим, но истеричным голосом спросила она, заставив меня ещё больше взбеситься.

Я взял Лесю за локоть и резко притянул так близко, что почувствовал её испуганный вдох прямо у своей шеи.

— Играть со мной вздумала, — больше констатировал, чем спрашивал. Повернулся к выходу и потащил девушку к своей машине. — Принеси её вещи из той машины, — обратился я к одному из парней Виталика.

Посадил Лесю на переднее сидение, она с лёгкостью поддалась, не сопротивлялась. Пристегнул ремень безопасности и закрыл дверь.

— Машину верни в салон, — отдал приказ Виталику. Другой парень протянул мне сумку Леси, открыв, я заскрипел зубами и грозно посмотрел на неё. Не дай бог, увидел бы кто-то эту сумку — нашли бы её труп где-нибудь в канаве. Дура!

— Едешь к ней на квартиру, собираешь все её вещи и привозишь ко мне домой, — протянул ключи от её в квартиры.

— Будет сделано, — ответил Виталик.

— Ты едешь с ним, — сказал парню, что принёс сумку. — А ты за нами, — обратился ко второму, все кивнули и уселись по машинам.

Всю дорогу Леся смотрела только в одну точку перед собой и не проронила ни слова, пока я не разрушил эту угнетающую тишину.

— Кто они? — спросил я и кинул быстрый взгляд на неё.

— Не твоё дело, — ответила она сквозь зубы, и я почувствовал на себе её гневный взгляд. Я сжал руль так, что пальцы побелели.

— Моё, — постарался сказать спокойно, но вышло не очень. — Теперь всё, что касается тебя — моё дело, — с нажимом в голосе сказал я.

— Конечно, — фыркнула она, — чуть не забыла, что ты теперь мой хозяин, а я твоя игрушка, — блядь, она меня окончательно решила вывести из себя.

— Не забывайся и не испытывай моё терпение…

— А то что?! — заорала она. — Закроешь меня в подвале, свяжешь, что? Может, бить будешь? Так давай, чего ждёшь? — да кем она себя возомнила? Я резко нажал на тормоза так, что она подалась чуть вперёд.

— Ещё раз, — я повернулся к ней, взял её за подбородок одной рукой, сжал сильно, но точно не больно, — поднимешь на меня голос — связывание и подвал покажутся тебя раем, — толкнул её голову назад, достаточно грубо, может перегнул, но сорвался, блять.

Завёл машину и поехал дальше, больше на неё не смотрел и не заговаривал. Но ненависть, которая исходила от неё, чувствовал каждой клеткой своего тела. Никогда не поднимал руку на женщину и не собираюсь делать этого когда-нибудь, но она должна запомнить, что я не потерплю, чтобы на меня орали.

Приехав домой, я потащил её за руку прямиком в подготовленную комнату. Она не успевала за мной, ноги путались, но шагала, не открывая рта. Лариса поздоровалась, но я не обратил внимания на неё, открыл дверь и подтолкнул Лесю в комнату, а потом, закрыв за собой дверь, приказал:

— Раздевайся!


Леся

Я вздрогнула, когда услышала его тяжёлый голос: никогда не видела его таким злым. Слёзы стоят в горле ещё с момента, когда он стиснул мою челюсть своими большими пальцами. Но я не покажу ему свою слабость, пусть давится своим гневом — никак не буду реагировать. Хочет, чтобы я разделась? Я разденусь и больше ему и слова не скажу. С сегодняшнего дня у меня обет молчания.