Начала расстёгивать пуговицы на блузке, стоя посреди комнаты спиной к нему. Руки предательски дрожат, впрочем, как и ноги. Нет, я не боюсь, мне уже всё равно. Пусть делает, что хочет, а что он хочет — нетрудно догадаться.

— Всё снимай, — приказал он, когда я осталась в одном только белье.

Подчинилась, куда я денусь. Стыда не чувствую: он всё, что можно, видел уже. Бросила бельё на широкую кровать рядом с собой, сзади послышались шаги. Через секунду почувствовала его тяжёлое дыхание в затылке, кожа покрылась мурашками, но точно не от холода: в комнате достаточно тепло.

Он стоял позади и вдыхал запах моих волос. По мере того, как его дыхание учащалась, я понимала, что вот сейчас он возьмёт меня. Я не хочу близость с ним — после договора, после его слов, и всего, что было за эти дни — я не хочу его. Но моё тело живёт своей жизнью, соски затвердели, низ живота тянет в предвкушении, губы сами собой приоткрылись. Чёрт, он не должен понять, что моё тело так реагирует на него. Не должен.

Я была почти готова, что он сейчас нагнёт меня, и всё случиться. Но нет. Он потёрся мускулистой грудью о моё плечо, взял мои вещи с кровати и ушёл. В дверях остановился и бросил мне тем же приказным тоном:

— Иди в душ, я проверю, — как, интересно? Нюхать меня будет или что?

Я обняла себя руками и посмотрела вокруг. Комната мне незнакома, ведь раньше мы проводили время только на первом этаже. По дому я не бродила, но он шикарен, это видно сразу, как только заходишь. Современный ремонт, дизайнерская дорогая мебель. Меня это не интересовало: мне не впервой видеть роскошные дома, потому и не осматривала. Да и на второй этаж ни разу не поднималась.

Ходить по комнате голая не хотела, так что зашла в ванную: самой хочется смыть с себя напряжение этого дня. Там меня ждала огромная ванна. Я тут же включила воду, и ванна начала наполняться. На настенной полке обнаружились бутылочки. Удивило то, что все средства имели запах весенних цветов. В небольшом шкафчике нашла белые пушистые полотенца и из того же комплекта халат. Всё, даже постельное бельё, пахнет новизной. В нос ударило этим запахом сразу, как меня толкнули в комнату — готовился значит. А может, он каждый месяц приводит в эту комнату какую-нибудь дуру, что не глядя подписывает договор о рабстве.

Налила пенку для ванны и погрузилась по самое горло в воду. Мышцы расслабились в горячей воде, приятный запах успокоил, и я обмякла в тишине. Всё это блаженство подействовало только на тело, на душе же так давило, так резало, что одновременно с выдохом из глаз брыкнули слёзы. Я обхватила руками колени и разрыдалась, выпуская наружу острую боль, что резала по живому изнутри.

Лежала, а точнее сидела я так, пока вода не остыла, помылась и, сполоснув холодной водой лицо, решила выйти из ванной. Глаза красные и опухшие — он точно заметит. Спрятала голое тело в мягкий халат и вышла. Открыла все шкафчики и комоды, но не нашла ничего. Не то, чтобы сильно надеялась, но вдруг. Подошла к двери, подёргала за ручку и истерически засмеялась: конечно же, он меня запер, я ведь не думала, что это были пустые слова на бумаге. Козёл!

В комнате только мебель, шторы и так далее, в отеле и то больше вещей. Села в кресло возле окна, оно оказалось очень удобным, но, сидя в нём, видишь только стену перед собой. Встала, с трудом, но повернула его к окну, случайно нажав на что-то, от чего выдвинулась специальная подставка для ног и спинка откинулась чуть назад.

Устроилась в эту роскошь, вытянула ноги, расслабила спину… чудесно, и большое окно открывает вид на пока ещё богатый зеленью сад. Это будет моё любимое место в… заточении. Прекрасно!

Через пару минут защёлкнул замок двери, и в комнату зашёл Марк, я его не видела, но его аромат сразу ударил в нос. Он молчал, я тоже не издала ни звука, через пару секунд он что-то положил на столик, который стоял в углу. Судя по звуку и запаху, это был поднос с едой, но я даже не повернулась.

— Ты должна поесть, — сказал он.

— Мне нужны мои вещи, — сказала, проигнорировав приказ о еде и забыв на время про свой обет молчания.

— У тебя здесь всё, что нужно, — тут я не выдержала и вскочила с удобного кресла.

— Здесь ничего нет! — прокричала я, став перед ним. — Мне что, голой ходить по дому? — он толкнул меня на кровать так, что халат чуть соскользнул, оголив мои ноги и немного грудь.

— Не ори, — зашипел он. — Чтобы это было в последний раз, повторять больше не буду, — я почему-то не испугалась и, прежде чем проверить, подключён ли язык к мозгу, вскочила с кровати и сказала:

— Пошёл на х*й, — тут же залилась краской: никогда в жизни я не ругалась такими матерными словами.

И в тот же момент до меня дошло, что зря я это сделала, потому что поднос с супом и принадлежностями для еды полетел на пол. Я подпрыгнула на месте. Марк, прожигая во мне взглядом дыру, переступил через лужицу супа на полу и встал передо мной очень-очень близко. Взяв меня за подбородок, сжал сильнее, чем недавно в машине, и буквально сквозь зубы сказал:

— На х*й, пойдёшь ТЫ. Даже не сомневайся, я твой рот займу чем-то полезным, — зашипел мне прямо в губы и в два шага вышел, захлопнув дверь так, что посыпалась штукатурка. Затем, естественно, закрыл дверь на ключ.

А я рухнула на пол, закрыла лицо трясущимися ладонями и опять заплакала.

«Он всегда был таким?

Когда мы были вместе — это была только маска?»


Марк

Закрылся в кабинете, скинул пиджак прямо на пол, открыл бар, достав бутылку виски, плеснул себе полстакана и выпил его залпом.

«Как она меня бесит, она специально играет на моих нервах? Сука, что она вообще творит? Посылать меня на х*й? Да она охренела! Никто в жизни меня так не бесил и не возбуждал одновременно. Сам не знаю, как сдержался и не сорвал с неё этот халат, что так красиво сполз и открыл мне вид на её ноги. А грудь чуть не выпрыгнула, когда она вскочила, как ошпаренная, с кровати. Блядь, воздержание плохо на меня влияет.»

В кабинете я просидел долго, выпил почти всю бутылку виски. Перед глазами всё плывёт, а возбуждение так и не ушло. Всё из-за неё, она заняла все мои мысли — ненавижу её! Ненавижу за то, что явилась в мою компанию, ненавижу за то, что у неё такое прекрасное тело, ненавижу за то, что завладела моим сердцем. Заставила меня испытывать всю палитру самых глубоких эмоций, почувствовать, что такое быть любимым, несмотря на то, что она просто красиво играла. Показала мне рай и в мгновение опустила меня в пекло. Резала меня своими словами снова и снова.

Нет, она должна понести наказание, она должна почувствовать мою боль на все сто процентов. Со мной никто так не имеет права поступать, и играть так со мной никто не имеет права, по крайне мере, если правила игры не придумал я.

В мою пьяную голову забралась нехорошая идея. «А что, если проверить, на самом ли деле у тебя нет чувств ко мне, Лесечка?»

Взял телефон, пошарил в телефонной книжке, нашёл нужный номер, набрал и сделал заказ. Расслабился на диване и прикончил всю бутылку виски. Полчаса, и заказ прибыл: в дверях стояли две полураздетые девки, я окинул их взглядом с ног до головы по очереди. Длинные загорелые ноги на высоченных каблуках, юбки (если так можно называть этот кусок кожаной ткани) еле прикрывают задницы, грудь едва спрятана под розовыми топами.

Элитные проститутки стояли в дверях в предвкушении горячей и хорошо оплачиваемой ночи. А меня не тронуло нигде, вот вообще не зацепило. В отличие от охранника, что проводил девиц до двери. Я посмотрел на его горящие глаза, и мысль, что зря это затеял, ушла, а решение пришло.

— Заходите, — открыл проход в дом, и девушки зашли, цокая каблуками. — Саша, — позвал я уходящего охранника. — Я сейчас отправлю одну к парням, а ты со второй пойдёшь наверх, — парень довольно кивнул, не задавая вопросов, и направился в дом охраны.

Предоставил девкам выбор, кто куда пойдёт, предупредив, что ночь будет длинная, и я доплачу за переработку. Они решили, что будут меняться, а мне без разницы: я учавствовать не буду. Через пять минут в дом зашёл Саша и отправил первую проститутку в руки одного из парней Виталика, что ждал у двери. После чего я отправил его самого с другой девушкой на второй этаж, в комнату рядом с Лесей.

— Саша, постарайся как можно громче, — бросил парню вслед.

«Спокойной ночи, Лебедева», — сказал я себе и пошёл в спальню.

Скинул с себя все вещи, отправился в душ и встал под холодные струи воды. Прохладная вода отрезвила, и я подумал: с чего я вообще решил, что её это как-то заденет. Но менять что-либо было поздно: я это понял, как только, надев в спортивные штаны, вышел из комнаты. В пустом доме эхом раздавались охи и ахи, и если так ясно слышно на первом этаже, то представляю, как прекрасно слышит Леся через стену. Взял бутылку с водой и вернулся в комнату: спать хочется, может удастся уснуть.

Пробуждение было неприятным: виски элитный, но целая выпитая бутылка болезненно сжимает тисками мозг. Взбодрился холодным душем и, уже одевшись, зашёл в кухню за дозой кофеина. Я сел за стол, где уже был накрыт завтрак, и уткнулся носом в телефон, проверяя почту. Через пару минут в кухню зашла Лариса.

— Доброе утро, Марк, — поздоровалась женщина, и я посмотрел в её сторону. — Ваша гостья отказывается есть, — сказала Лариса и указала на поднос в своих руках.

Я тяжело вздохнул, качая головой — ну что за капризы? Она ведь вчера не ужинала, ладно, по моей вине. Не позволю в моем доме упрямства и истерик, и вообще, ей нужно питаться.

— Я разберусь, Лариса, — взял поднос и пошёл наверх. Ключ лежал на комоде прямо возле двери, положил поднос, открыл дверь и вошёл в комнату к капризнице.

Леся, как и вчера, сидела в кресле в одном только халате, смотрела в окно. Волосы распущены, ноги почти оголены, руки сцеплены на согнутом колене — она здесь, но только телом. Девушка не заметила моего появления, лишь когда поднос с завтраком был поставлен на столик, она вздрогнула и повернула голову на звук.