Мона Кастен - Новое начало

Мне потребовалось мгновение, чтобы собраться, затем я указала на его левое предплечье.

— С этой. — Я хотела сесть и опереться на локти, однако сразу отказалась от этой идеи. Мне следовало оставаться в лежачем положении. Стены слишком сильно вращались.

Каден придвинулся ближе ко мне и поднял левую руку.

— Я сделал ее, когда мне исполнилось шестнадцать.

«С большой силой приходит большая ответственность», — было написано курсивом.

— Человек-паук? — спросила я, ухмыляясь. Мне хотелось внимательней рассмотреть надпись, но, к сожалению, в следующее мгновение перед моими глазами все расплылось, и мне пришлось отвести взгляд.

— Мама слетела с катушек, когда увидела это. Как минимум, один месяц я просидел под домашним арестом. — Он усмехнулся. — Ты не поверишь, каким крутым в то время я считал Питера Паркера. Самого первого. Новая экранизация — какая-то шутка.

Я изобразила звук, будто меня тошнит.

— Я знаю! С каких пор Питер Паркер стал крутым скейтбордистом? — Я покачала головой, но моментально пожалела об этом, когда головокружение вернулось.

Глядя на меня, Каден удивленно моргнул, прежде чем рассмеялся и потер слова на своем предплечье.

— Я подумал об этом же. Какая следующая?

— Кольца, — сказала я и коснулась верхних кругов, которые обвивались вокруг его бицепса. Впервые я заметила, что помимо них, там были выразительные точки и линии. Когда я провела по ним пальцем, казалось, Каден задержал дыхание. Его рука напряглась.

— Мне было где-то между восемнадцатью и девятнадцатью, когда я сделал эту. — Большим пальцем он потер свою руку. — В то время у меня был... трудный период. Но я справился. Каждое кольцо означает один месяц, который я пережил.

— Почему у них разная ширина?

Он сглотнул и отвел от меня взгляд.

— Первые шире, потому что боль была самой сильной. В какой-то момент она стала меньше и круги тоже.

— Сверху над кольцами находится своего рода код или что-то в этом роде, — пробормотала я.

— Черт. — Каден приподнял уголок рта. — Думал, ты не заметишь.

Мои глаза округлились.

— Пожалуйста, не говори мне, что ты набил на себе имя своей бывшей, Каден.

— Было бы настолько плохо?

— Бедный мальчик, — сказала я и ласково похлопала его по руке. — И теперь это каждый день напоминает тебе о ней?

— Разве я похож на кого-то, кто способен наколоть на своем теле имя какой-то девчонки? Я не чокнутый. — Он покачал головой.

— Разве? — съязвила я и получила крепкий щипок через одеяло в колено. Я взвизгнула, но на Кадена это не произвело впечатления.

— Там обозначение имени «Рейчел» на азбуке Морзе.

— Надеюсь, ты не разбил Рейчел сердце, — сказала я задумчиво и посмотрела на точки.

— Именно это я и сделал. Благодаря каждой новой татуировке. Моя мама не большая их поклонница. — Его голос звучал подавленно, но глаза сверкали.

— Погоди-ка, ты вытатуировал имя своей матери? — удивленно спросила я.

— Да, и что?

Я прижала обе руки к груди.

— Это так мило, Каден. Приторно сладко.

Он скривился.

— Которая следующая?

Многострочную надпись на другом его предплечье я хотела сохранить напоследок.

— Перо на твоей спине.

— Мне остается только повторить: вуайеристка.

— Что я могла сделать, когда ты притащил меня к водопаду и разделся там передо мной?

Думаю, я еще никогда не видела, чтобы Каден так много улыбался. Это много значило для меня, например, что на самом деле он присутствует здесь только для того, чтобы отвлечь меня. Вся эта ситуация была настолько нереальной — она казалась мне едва ли ни сном. Вероятно, красный напиток Брикса состоял не только из алкоголя, и это все просто галлюцинации.

— Я рассказывал тебе о своем отце, — начал он, и я кивнула. Естественно, я помнила этого придурка. Каден отвернулся и скользнул назад по кровати, пока не смог прислониться спиной к стене. — Перо — это моя самая последняя татуировка. Это может прозвучать совершенно глупо, и причина ее возникновения, возможно, уже давно канула в лету, но... она означает свободу. Мне потребовалось много времени, пока я, наконец, смог отречься от своего отца. Раньше я всегда желал его признания и во всем подражал своему старшему брату Алексу, хотя на самом деле гораздо больше похож на маму. Прошла целая вечность, прежде чем я смирился с этим фактом, но как только это осознал, почувствовал себя свободным. Перо у меня для того, чтобы я никогда об этом не забывал.

Думаю, именно в эту секунду для меня уже все было предрешено. Я посмотрела на поразительный профиль Кадена, на сильную линию подбородка и густые ресницы.

— Ты не поверишь, насколько хорошо я могу это понять. Теперь мне тоже хочется иметь где-нибудь на своем теле перо, — пробормотала я.

Он посмотрел на меня и улыбнулся.

— После оказанной мне чести познакомиться с твоей мамой, вполне понимаю, почему.

Я застыла. Я не хотела думать о своей матери, не сейчас. Поспешно я указала на последнее тату.

— Что насчет этой надписи?

Развернувшись ко мне, Каден поднес свою руку к моему лицу и повернул предплечье внутренней стороной. Я прищурилась. Текст был вытатуирован рукописным шрифтом, который можно было разобрать только при ближнем рассмотрении.

Сейчас самое время забыть о прошлом

Стереть из памяти последние события

Спрятаться за маской безличия

Я мог бы много чего сказать

Потому что это всего лишь игра

Я затаила дыхание. Этого не может быть. Невозможно, чтобы у Кадена на руке находились эти строки.

Я схватила его за локоть одной рукой, а за запястье другой, и ближе присмотрелась к тату.

— Тут действительно это написано, не так ли? — спросила я недоверчиво.

Эти слова были из второго куплета песни «A Beautiful Lie» группы 30 Seconds To Mars. У Кадена на руке была татуировка текста моей любимой песни.

Я несколько раз моргнула, однако черные линии остались на месте.

— Думаю, у нас с тобой гораздо больше общего, чем тебе кажется, Пузырек. — Каден опустил руку и скользнул вниз, поэтому мы лежали бок о бок. Я сдвинулась влево, чтобы освободить ему больше места. Затем повернулась на бок. Мое сердце билось в диком ритме.

Я снова внимательно осмотрела его татуировки, одну за другой. Это было безумие, то, что они не просто украшали его тело, но каждая из них рассказывала свою собственную историю. Я медленно подняла взгляд. За исключением гирлянд, в моей комнате было темно. Его глаза цвета карамели многообещающе сверкнули.

— Я должен уйти, — пробормотал он.

Я кивнула.

— Да, должен.

Никто из нас не предпринял попыток подняться. Вместо этого мы остались лежать и смотрели друг на друга, пока мои веки не отяжелели. Окутанная приятным пряным запахом Кадена, теплом, которое излучало его тело рядом со мной, и с его историями, все еще звучащими в ушах, я заснула.

Яркий свет пробился сквозь шторы и ослепил меня. Я моргнула и лениво потянулась, пока не ощутила нечто тяжелое на животе. Я повернула голову и затаила дыхание.

Каден.

Каден Уайт лежал в моей постели.

И он обнимал меня.

Судя по пульсации в моей голове, прошлая ночь не являлась сном. А также галлюцинацией или бредом. Улыбаясь, я посмотрела на своего соседа. Во время сна он выглядел мирно, не было ни намека на жесткость и неприступность. Его губы были слегка приоткрыты, а по обыкновению стильно уложенные волосы торчали во все стороны. Я улыбнулась и решила наслаждаться этим видом до тех пор, пока могла.

Затем почувствовала его пальцы на своем обнаженном животе. И замерла.

Моя футболка за ночь задралась до самых ребер, а одеяло находилось где-то внизу кровати, запутавшееся в наших ногах.

Я не смела шевелиться, пока Каден нежно гладил мою кожу. По всему моему телу распространилась дрожь. Его пальцы были изящными, но вместе с тем по-мужски грубыми. Они совершенно иначе ощущались на моей коже. Тяжелые, теплые, однако не настолько требовательные, чтобы я испугалась. Наоборот. Я почувствовала желание прижаться к нему, обвить руки вокруг него и прижаться носом к его груди, чтобы вдохнуть его запах, который всегда напоминал мне о горах.

Это было совсем не хорошо.

Я осторожно подняла руку со своего живота и села. Затем как можно тише подползла к краю дивана и спустила ноги на пол.

На цыпочках пробралась на кухню и сварила кофе. Потом пошла в ванную, чтобы почистить зубы. Смыв последние следы прошлой ночи со своего лица, решила приготовить на завтрак яичницу и панкейки. Мой желудок страдал, но по опыту я знала, что хороший завтрак будет для него лучшим лекарством.

Как только я взяла яйца из холодильника, услышала, как дверь моей комнаты открылась. С упаковкой в руке я повернулась к Кадену. Я не знала, чего ожидать, но...

В несколько шагов он пересек гостиную и захлопнул за собой дверь своей комнаты. Звук был настолько сильным, что я чуть не выронила упаковку с яйцами из рук. Поджав губы, я уставилась на запертую дверь. Затем раздался хлопок. Как будто он бросил что-то об стену.

Вероятно, он посчитал прошлую ночь ужасной. Сначала в нашу квартиру нагрянула моя мать, потом ему пришлось отказаться от всех своих планов и везти мою пьяную задницу домой. Затем близость в моей комнате... Наверное, для него всего этого оказалось слишком много.

Впрочем, для меня это точно так же было слишком! Я надеялась, мы залатали разрыв между нами. Возможно, мы еще не были друзьями. Но мы должны, по крайней мере, справиться с этим, как два нормальных взрослых человека.