— Да, — Я с трудом сглотнула.

— Но это же здорово, Элли!

— Я слышала, как он сказал своей маме, что у меня слишком большой багаж за спиной, — быстро сказала я, чтобы она не радовалась раньше времени.

— Что, прости? — Доун уставилась на меня с открытым ртом.

— Он сказал, что у него нет желания заботиться о ком-то, кто в любой момент может сломаться от малейшей мелочи. — Было больно повторять его слова вслух.

Доун медленно отодвинулась, затем откинула одеяло с наших лиц, чтобы нам было чем дышать.

— Вот же кретин.

— Можешь повторить это снова, — фыркнула я.

— ОН ТАКОЙ…

— Доун! — прервала я ее, смеясь, и перевернулась на бок. Мы широко улыбались.

Остаток дня мы ели шоколад и делились историями из прошлого. Я узнала больше о тесных отношениях Доун с отцом и кое-что про ее мать, которая покинула их много лет назад. Также она рассказала про бывшего парня, который всегда был рядом и поддерживал ее, пока не предал. Взамен я рассказала о своих родителях и что наконец-то набралась мужества попрощаться с ними.

Несмотря на то что еще не могла полностью довериться Доун, впрочем, как и она мне, я чувствовала себя прекрасно. Совместное времяпровождение еще больше сблизило нас. Мы определенно были на правильном пути. Доун и я — вместе против всего мира.

— Думаю, нам нужно прекратить прятаться и, наоборот, начать завоевывать мир, — в какой-то момент произнесла Доун.

Теперь она лежала на спине, задрав ноги на стену и вытянув их. Я, напротив, устроилась на животе.

— Завоевывать мир? — Я приподняла бровь. — Ты действительно думаешь, что мы готовы?

— Ну, я не имею в виду начинать уже сегодня или завтра. Но мы могли бы, я не знаю, сделать что-то. Создать наше собственное моджо. (Примеч.: по афроамериканскому народному поверью моджо — это амулет в виде фланелевой сумки, содержащей один или несколько магических предметов. Это «молитва в сумке» или заклинание, которое можно носить на теле). — Она пошевелила пальцами ног, и только тогда я заметила, что у нее разные носки.

— Моджо? Такой мешочек-талисман с травами? — выпрямилась я. — У тебя есть что-то подобное?

— Думаю, я подразумевала что-то больше похожее на карму. Это судьбоносная материя, сулящая невероятные вещи, когда ты добрый.

— Так ты хочешь показать миру, какие мы невероятные, чтобы он стал невероятным для нас?

— Кажется, я съела слишком много шоколада и больше не могу ясно мыслить. Но да, что-то вроде того, — с усмешкой посмотрела на меня Доун. — Итак, ты в деле?

И да, я была в деле.

* * *

Впервые с тех пор как познакомились, мы стали с ней одного роста. Но только потому, что она надела туфли на самых высоченных каблуках, которые я когда-либо видела в своей жизни, а мне пришлось остаться в своих ботинках на плоской подошве. Размер ноги Доун был намного меньше моего, поэтому для меня не нашлось ничего в ее коллекции обуви. Вместо этого она одолжила мне один из своих топов с глубоким вырезом. И так как грудь у меня была больше, то сел он весьма тесно. Но мне было все равно.

Мы выглядели великолепно, а остальной мир — с его коварными матерями, лживыми бывшими парнями и неуравновешенным Каденом — мог катиться ко всем чертям.

Сегодня мы собрались гулять, и нам было плевать на все. И дело не в том, что хотелось забыться, как я делала раньше. Совсем наоборот. Мы просто хотели потусить и повеселится. И нам это было очень нужно после того, как прострадали почти весь день.

Мы прибыли в «Хилл-Хаус» как раз вовремя. Очередь была небольшой, и нам не пришлось долго ждать, чтобы зайти. Внутри стояли и танцевали группками люди, но толпы не было. Мы заказали коктейли и даже заняли хорошие места за столиком в задней части клуба, видимо, карма была на нашей стороне.

— Давай проведем День благодарения вместе в следующем году, — предложила Доун.

— Лучшая идея, которая когда-либо у тебя была, — энергично закивала я.

— Мы просто… вот ведь черт.

— А вот теперь, — в замешательстве сказала я, — я не совсем понимаю, о чем ты.

— Не оборачивайся, — прошипела Доун, глядя на меня своими широко распахнутыми глазами.

Если бы она просто сказала мне посмотреть на то, как красиво был украшен ее коктейль, я бы наверняка повелась на это.

Но она сказала «не оборачивайся», поэтому, конечно же, я сразу обернулась.

Моника, Итан, Спенсер и Каден только что вошли в зал. Я хотела быстро отвернуться и сделать вид, что не заметила их, но Моника уже увидела нас и потянула всех за собой.

— Может, уйдем? — спросила Доун, но я покачала головой.

— Ну, мы все равно живем в одной квартире. Так что потусоваться здесь вместе не будет иметь большого значения, — тихо проговорила я, пожевывая соломинку.

— Эй, вы вдвое? Как у вас дела? — спросила Моника, когда подошла к нашему столику с парнями, следующими за ней по пятам.

— Замечательно, — ответила Доун, пронзая Кадена взглядом. Но он, похоже, даже не заметил этого. Лишь на мгновение его взгляд остановился на моей груди, а затем он сразу же отвернулся.

— Потрясающе, — согласилась я с подругой, и мы обе захихикали.

Итан посмотрел на заполненный стаканами стол и спросил:

— С вами кто-то сидит?

— Нет, с нами было только много шоколада, — гордо произнесла Доун.

— Элли передала тебе мой привет? — спросил Спенсер и без спроса уселся на стул рядом с ней. Ее щеки сразу запылали.

— К сожалению, я забыла. Извини, Спенс, — извиняющимся тоном сказала я. Моника забралась на стул с другой стороны от Доун, а Итан сел напротив нее. Так что для Кадена осталось место лишь рядом со мной. Превосходно. Мгновение он колебался, будто не был уверен, можно ли ему сесть. Я приняла решение за него и встала, не посмотрев на него.

— Я иду танцевать, — заявила я и скрылась на танцполе.

Я оставила свой коктейль на столике. Алкоголь здесь не помог бы. Я просто не могла это сделать. Не могла сидеть рядом с Каденом и делать вид, будто ничего не произошло. Особенно после того, как осознала, что чувствую что-то к нему. Мне срочно нужно было отдалиться от него, чтобы эти чувства остыли. Но, к сожалению, это было не так-то просто, когда вы живете вместе и имеете общих друзей. Мы сдружились, и вот это разрушать не хотелось.

Но вместо того, чтобы пойти танцевать, я скрылась в другой стороне бара, где меня никто из них не мог увидеть. Заказала себе воду и равнодушно помешивала ее соломинкой, при этом кубики льда звякали о край стакана. Я пропустила пару плохих песен и проигнорировала двух парней, пытающихся вовлечь меня в болтовню.

Через некоторое время возле меня появился Спенсер.

— Элли? — осторожно позвал он. Спенс прислонился к стойке рядом с моим барным стулом. В его взгляде я видела беспокойство. Он вновь надел одну из своих клетчатых рубашек, которая сегодня была полностью расстегнута, а под ней виднелась черная футболка. Его темные волосы были зачесаны вверх. Не впервые я заметила, что он был — вполне объективно — довольно привлекательным.

— Привет, — наигранно весело сказала я, потягивая воду так, будто это был крепкий напиток, и заставила себя улыбнуться. На самом деле, ничего другого мне не оставалось.

— Что случилось? — спросил он, испытующе глядя на меня. Не получив ответа, продолжил: — Ну же, Элли. Я не слепой. Кадену плохо, тебе тоже. Значит, что-то произошло.

— Тогда пойди и спроси у него, — фыркнула я, но тут же пожалела об этом. И покачала головой. — Прости. Это не твоя вина.

— Не беспокойся, — криво усмехнулся он. — Хочешь поговорить об этом?

Я снова покачала головой.

— Хорошо, — уступил Спенсер, опираясь локтями на стойку бара. — Тогда говорить буду я. С тех самых пор, как ты переехала к нему, Каден изменился. Никогда не видел его таким расслабленным, хотя я довольно долго с ним знаком. Он гораздо более спокойный и при каких-то обстоятельствах менее агрессивный.

— Это не имеет ко мне никакого отношения, — пробормотала я.

— Имеет, и ты это прекрасно знаешь, — возразил Спенс. — Это был лишь вопрос времени. Так что вы должны по-тихому уладить все разногласия между вами, пока другие вокруг вас не пострадали.

— Я…

— Нет, — прервал он меня. Его взгляд был настойчивым и пронизывающим. — Послушай, Элли. Каден пережил много всего, и ему нужно больше времени, прежде чем он сможет подпустить кого-то к себе. А ты продвинулась уже довольно далеко. И я не собираюсь сидеть и спокойно смотреть на то, как он разрушает то единственное, что делает его счастливым.

Он протянул мне руку, и я недоуменно уставилась на него.

— Либо ты пойдешь со мной, либо я расскажу всем, как ты рыдала, увидев пиццу.

Я знала, что Спенсер говорил серьезно. Не только относительно истории с пиццей, но и насчет того, что не позволит Кадену совершить ошибку.

И если быть честной, я тоже хотела, чтобы между мной и Каденом снова было все хорошо. Только я понятия не имела, как мы это сделаем.

Отодвинув воду в сторону, я приняла руку Спенсера, который с многозначительным взглядом повел меня на танцпол. Вдруг он остановился посредине танцпола, обнял меня за талию и притянул к себе.

— Какого черта? — Я сразу же уперлась руками ему в грудь, чтобы оттолкнуть.

— Поверь мне, — просто сказал он и начал двигаться в такт музыке. Наверняка, остальные хорошо видели нас отсюда.

— Серьезно? Ты хочешь заставить его ревновать? — смеясь, спросила я.

Прикосновения Спенсера не были требовательными, скорее они были дружескими, и я немного расслабилась. Но оставила руки на его груди.

— Десять, — пробормотал он, притягивая меня чуть ближе.

Я не решалась оглянуться.