– Завидный женишок, – рассмеялся он. – Упустила ты свою судьбу, Ритуля!

– Нет, – резко мотнула головой Маргарита, обхватывая Вову и прижимаясь к нему. – Тебя я крепко держу и не упущу. – Она задумалась на минуту и заметила печально: – Зато теперь мы точно знаем, что золотую лаврушку украла Даша. В голове не укладывается!

Молоканов нежно погладил любимую по спине и прошептал на ухо:

– Не переживай. Она не стоит твоего беспокойства.

Вова почувствовал, как в заднем кармане завибрировал, а потом зазвонил сотовый.

– Да, – раздраженно рявкнул он.

– Я вызвал уборщицу в офис, – доложил начальник службы безопасности. – Наплел, что нужно убрать после небольшого корпоратива. Она согласилась приехать, но после двух часов. Говорит, что внука собака покусала и со спиной у него что-то. Я решил не настаивать. Она точно обещала.

– Хорошо, – довольно заметил Молоканов. – Деньги ищите. Не исключено, что они до сих пор в офисе. На выходе охрана всех обыскивала. Воровка могла их подальше засунуть, чтобы потом вынести без помех.

– А вы приедете, Владимир Петрович? – сдержанно поинтересовался Северинов.

– Пока не знаю, – пробурчал Вова и отключился. – Это точно Фроленко, – выдохнул он Маргарите. – И деньги у меня ее подельники украли, чтобы сбежать.

– Вот страсти, – печально пробормотала Рита.

– Да, и мы в самой гуще, – грустно согласился Молоканов, обнимая Маргариту. – Ритка, умоляю, береги себя. – Он провел ладонью по щеке любимой, потом плавно огладил шею и двинулся к ключице, намереваясь опустить ладонь ниже, как в коридоре послышались шаги, и из пультовой показались Танеев с Хоппером.

– А чего, Анютка, – хохотнул Дьяконов, – женишка прогнала? А у него, оказывается, серьезные намерения были. Эх-эх, не стать тебе Бэрриморшей!

– Фу на тебя, – отмахнулся Митрич. – Нам еще плесени болотной в доме не хватало!

– Да ладно, – продолжал веселиться Мишаня. – Парень рослый, красивый…

– Глаза только мертвые, – тихо заметила Рита и строго предупредила: – Все, Миша, достаточно.

– И не орите тут, – пробурчал Танеев. – Наверху сонное царство. Сначала Надежда заснула, потом Таня с Санькой. Балованный ребенок, Марго. В своей кровати спать не желает и бабку от себя не отпустил. Растите принца, потом хлопот не оберемся.

– Ой, кто бы говорил, – тут же нашлась Рита. – А кого до пяти лет перед сном баба Шура с ложечки манной кашей кормила?

– А ты откуда знаешь? – улыбаясь, встрепенулся Танеев.

– Бабушка рассказывала, – пожала плечами Маргарита. – Говорила, что ты у прабабки любимчиком был, и она тебе все позволяла.

– Героическая женщина – Александра Владимировна, – заявил с порога Лутонин. – Кавалер ордена Ленина, никому спуску не давала. Только вот этот хмырь из нее веревки вил.

– Я ее единственный правнук, поэтому! – довольно заметил Танеев. – А когда Таня родилась, и тем более ты, она уже болела сильно. Давай, садись с нами обедать, – предложил Митрич дальнему родственнику. – Фроленко еще не скоро явится. Она вечно опаздывает.

– К себе пойду, – поморщился Лутонин. – И ребят моих покормить надо.

– Хозяин – барин, – лениво фыркнул Танеев.

– Если раньше придет, позвоните, – дал указание Лутонин и отбыл, не попрощавшись.

– А я вот думаю, пап, – начала Рита, когда за дальним родственником закрылась дверь. – Ребенок чувствует любовь, что дарят близкие. И это придает ему уверенность в жизни. Нам говорят, что следующие поколения не начинают с нуля, а живут на фундаменте, построенном предыдущими. И чаще всего имеют в виду материальный достаток. А мне кажется, что любовь, бескорыстная и всеобъемлющая, и есть тот самый фундамент, позволяющий ребенку вырасти личностью.

– Да, – кивнул Митрич задумчиво. – Возможно, ты и права. – Потом помолчал с минуту и велел в своей ленивой манере: – На стол накрывай, философ!

Даша Фроленко приехала на час раньше обещанного. И тем самым нарушила все планы преследователей. Рита в присутствии Молоканова и Хоппера поила чаем нежеланную гостью и вела неторопливую беседу. Даша бегающим взглядом обводила кухню, будто искала чего. Наконец не выдержала и спросила прямо:

– А где шаль, что твой мальчик испортил? Я специально нитки захватила, могу починить.

– Хорошо бы, – пробурчала Маргарита и повела гостью в другую комнату.

«Сюда, что ли, она эту тряпку принести не могла?» – про себя разозлился Молоканов. Но идти следом посчитал излишним. Из кухни комната хорошо просматривалась. И Вова видел, как Маргарита вручила подружке вязаное кружево и даже показала оторванный розовый цветок. Бордовый с тайником аккуратно зашили похожими нитками, предварительно вложив туда дубликат листа. Дарья уселась на диван, и даже с такого расстояния Молоканов заметил, как у нее задрожали руки.

«Попалась птичка в клетку, – мысленно позлорадствовал он. – Кругом камеры записывают каждый шаг это противной девицы».

– Не буду у тебя над душой стоять, – улыбнулась Рита и, к вящему облегчению Владимира Петровича, вернулась на кухню и завела ничего не значащий разговор.

Даша немного повозилась с шалью и, довольная, зашла попрощаться.

– Поеду я, Риточка, – пропела она сладким голосом. – Боюсь по темноте ехать, я еще неопытный водитель.

– Конечно, Дашенька, – заверила ее Маргарита. – Езжай потихонечку.

Молоканову хотелось петь и плясать от восторга. Всего-то делов! Он зашел в пультовую, где над монитором склонился Лутонин.

– Точно она! – ткнул он на экран. И Вова отчетливо увидел, как быстрые пальцы Фроленко достают из тайника пакетик с золотым листиком. Дарья от волнения даже вытаскивать его из кулька не стала, а быстро сунув в карман, попрощалась.

– Мои спецы выследят ее, – вкрадчиво заметил Лутонин и тут же скривился. – Я покажу ей небо в алмазах!

– Скорее, в клетку, – встрял Дьяконов, стоявший неподалеку.

– Как попрет, – отрезал Лутонин.

После ухода посторонних Вова с Дьяконовым проверили свои камеры. Запись получилась превосходная.

– Отлично, – хмыкнул Танеев. – Пока не удаляйте. Не доверяю я этому перцу.

Вова мысленно согласился с будущим тестем и засобирался на работу.

– Раз тут все обошлось, – объяснил он Рите. – Поеду в офис. Может, получится деньги вернуть. Да и переодеться нужно. Поехали со мной, Ритуля, – попросил он, утыкаясь носом в ее волосы.

– Езжай сам, – прошептала Маргарита. – Сейчас Санька проснется, его кормить нужно. Выведи на чистоту уборщицу и возвращайся.

Молоканов довольно рассмеялся.

– Игра слов! – хохотнул он, прижимая Риту к стене.

И если бы Вова Молоканов хоть на секунду мог представить, как через пару часов станет судорожно вспоминать «Отче наш» и придумает сам еще пару молитв, взывая к Всевышнему, лишь бы он услышал и сохранил жизнь его любимой и сыну, то ни за что не сдвинулся бы с места. И не выпустил бы Маргариту из своих объятий.

Следом за Молокановым Танеев с Хоппером надумали съездить в полицию.

– Мы туда и обратно, – возвестил Митрич, хлопая ящиками стола в поисках адвокатского удостоверения. – Таня, помоги найти! – позвал он жену.

– Да вот же оно в портфеле! – весело заметила Риткина мать, выуживая «корочки» из внутреннего кармана.

Пока Митрич собирался, Хоппер снес вниз проснувшуюся Надежду и уложил на диван в гостиной. Заботливо накрыл пледом и чмокнул в лоб.

– Постараюсь быстро вернуться, душа моя, – заверил он жену. – А вы пока с Анюткой поболтаете. Кости нам с Вовкой помоете.

– Ну не без этого, – важно заметила Одинцова.

– Смотрите, все пишется, – хохотнул Танеев. – Камеры никто не убрал. Все ваши сорочьи разговоры зафиксируются.

– А мы так разговариваем, что посторонний ничего не поймет. Вы тоже.

– Это точно, – тяжело вздохнул Дьяконов и засобирался к выходу.

– Папа, пожалуй, прав, – задумчиво пробормотала Рита. – Миш, перенес бы ты свою куклу в пультовую, а?

– Это еще зачем, – изумился Хоппер. – Где ее там разместить?

– Я сейчас диван раздвину, – захлопотала Маргарита.

– И будет вместе с собакой лежать? – подивился Дьяконов.

– Это же Байкал, а не просто собака, – подала голос Надежда. – И на что только ни пойдешь, чтобы твои подчиненные о тебе компромат не собрали!

– Вот наглые бабы! – расхохотался Дьяконов. – Собираются мне кости мыть, да еще командуют.

– Не хочешь помочь, – тут же встряла Надежда, – я сама дойду.

– Как же, дойдешь, – фыркнул Хоппер и под радостный смех окружающих отнес Надюшку в пультовую. Рита уже раздвинула диван и накидала подушек, а Татьяна Алексеевна следом принесла покрывало.

– Лежи тут, – пробурчал Михаил. – И не вздумай по дому шарахаться!

– Нет, – мотнула головой Одинцова. – Пока ты не придешь, с места не сдвинусь.

Знать бы тогда, что так и получится.

Молоканов не стал ждать, пока соберутся Танеев с Дьяконовым, и выехал со двора первым. Он мчался по пустынной дороге, радуясь в душе, что удалось помириться с Маргаритой и во всеуслышание назвать Саньку своим сыном. Конечно, сейчас Одинцова устроит Ритке допрос, а может, еще и обидится, что лучшая подружка скрыла такую важную информацию. Но отбросив в сторону глупые мысли, Владимир Петрович задумался. Нужно позвонить сестре, сказать, что все, как в сказке, завершается свадьбой. И к маман хорошо бы заехать, предупредить, что у нее есть еще один внук. Молоканов начал мысленно прикидывать разные варианты, как лучше сообщить матери такую новость, но дальше второго дело не пошло. Зазвонил сотовый. Северинов, радостно захлебываясь, сообщил, что нашлись деньги.

– Представляете, Владимир Петрович, в морозилке лежали, в контейнере! – закричал он в трубку.