Радостное настроение тотчас же передалось Молоканову.

– Все двести тысяч на месте? – уточнил он.

– Нет, сто девяносто пять! – взвыл Северинов. – Почти все.

– И на том спасибо, – хохотнул Владимир Петрович.

– Луизу ждем? Или как? – осведомился Северинов. – Все равно она не сознается!

– Ждем, – отрезал Молоканов. – Если не хочет остаться без работы в этом городе, то пусть напишет, как и зачем украла деньги. Я уверен, что это она. Кто еще мог устроить тайник в морозилке?

– Да кто угодно, – понуро заверил Северинов.

– Одно другому не мешает, – разозлился Владимир Петрович. – Эту красавицу отправь сразу в переговорную, и пусть к моему приезду напишет признание. Тогда обойдемся без вызова полиции. Понял?

Главный безопасник удрученно хмыкнул в трубку и отключился.

«Никакой субординации, – сам себе пожаловался Молоканов, резко поворачивая в знакомый переулок. Он покосился на часы на приборной доске. – Пятнадцать минут, чтобы принять душ и переодеться», – велел сам себе Владимир Петрович, тормозя около дома.

Даша сама не верила, что легко и просто удалось заполучить пресловутую шаль. Хотя с самого начала все шло идеально, а потом перевернулось с ног на голову. Она помнила, как вместе с Валеркой придумывали этот план. Как пришлось скоропалительно нашивать на готовую шаль цветы и потом постараться всучить Танеевой под видом подарка на Новый год. Лерчи опасался, что Ритка утянет домой их изделие с тайником, но Даша не беспокоилась. Изысканной Маргарите подарок показался безвкусным, и она иногда доставала его из кулька, кутаясь от сквозняка в коридорах. В тот день Дарья, знавшая о всех перипетиях с Тризуцким, действовала по наитию. Ритке скоро в декрет, и такой случай может больше не представиться. Когда Танееву вызвала директриса, Даша мимоходом забрала с ее стола смартфон. Наивная Маргарита так и не удосужилась поставить пароль на вход. Дальше все пошло по накатанной. Сообщение Тризуцкому в вацап: «Я согласна. Приезжай!». Он и примчался, как конь молодой. Только копытом не бил. Сначала радостно улыбался, а потом, когда понял, что Марго его обманула, начал орать хуже базарной торговки. Вот тогда на Антошкин крик все и сбежались. Даша изловчилась и быстро засунула листок сначала в целлофановый пакетик, а потом уже, поддев нужные петли и открыв небольшой проем с изнанки, вложила реликвию в тайный кармашек. А скандал за дверью только набирал обороты. Она лениво вышла в коридор и даже помогла Анне Васильевне увести Ритку в кабинет директрисы. Все видели и знали, что Фроленко в кабинете одна не оставалась. Вот только потом случилась промашка. Личные вещи Танеевой передали без нее. Приехала Риткина мать и все сама забрала. Даша вспомнила, как сильно тогда досталось от Валерки. Кажется, именно в тот день он ее сильно побил. В первый раз. Сестра советовала уйти. Бросить этого урода и начать жить заново. Но коготок уже увяз крепко. Валера знал в подробностях каждый ее шаг в день пропажи листа и грозился сдать с потрохами. Да и у него самого имелся большой интерес к листу Бонапарта. Внезапно появился покупатель, пожелавший заполучить именно эту реликвию за любые деньги. И Даша решила подождать. А куда торопиться? Нужно забрать у Танеевой лист, передать покупателю, получить свою долю и только потом распрощаться с Валерой. Она и думать не хотела, что ее подельник может поступить с ней как-то иначе. Бонни и Клайд – современная версия. Она чувствовала кураж от самой идеи увести маленький золотенький листик у самого Лутонина. Конечно, он поднял весь музей вверх дном, но так и не нашел концов.

– Умный-умный, а дурак, – пискляво пропела Даша, глянув в зеркало заднего вида и тут же заметила серебристую «тойоту», выехавшую следом за ней из Вишневки. Машина катила невдалеке, как приклеенная. Хвост!

«Значит, не такой дурак Лутонин! – пронеслось в голове. – Или Танеева – дрянь, нашла сама листок и сдала хозяину? Или?»

Додумать она не успела. Увидев указатель торгового центра, быстро свернула с трассы и дала по газам. Теперь бы успеть! Спрятаться, затаиться… Она припарковала машину в среднем ряду, между других легковушек. Но выходить из авто не стала, а вынув из-под сидения старый мобильник, зарегистрированный на умершую Валеркину мать, быстро по автодозвону набрала подельника.

– За мной хвост, Лерчи, – прошептала она в трубку.

– Где ты сейчас? – поинтересовался он, заволновавшись. – Замри, скоро приеду, тебя заберу.

«Милый, любимый», – пронеслось в голове у Даши.

– Я в «Меге», – сообщила она. – Рядом с прекрасной девушкой.

– А-а-а, понял, – протянул Валерка. – Скоро буду.

Даша всмотрелась в плакат, натянутый напротив ее машины. ШарлизТерон рекламировала какие-то духи. Фроленко тяжело вздохнула и откинула сиденье вниз, чтобы ее не заметили в окно автомобиля. Даша закрыла глаза и принялась мечтать, как уйдет от Валерки. Или не уйдет? Это сейчас он нервный, беспокоится за общее дело, а потом, когда лист доставят покупателю, наступит мир и покой. Может, и к морю удастся съездить. Куда-нибудь в Лоо или в Симеиз. Красивое название Си-ме-из! Она дернулась,как от рывка, когда Валерка плюхнулся рядом на пассажирское сиденье.

– Ты даже дверь не закрыла, дебилка! – рявкнул он и ударил ее кулаком в плечо. – Совсем очумела, идиотка!

– Валерочка, я…

– Заткнись сейчас же, а то еще наваляю! – пригрозил он. – Связался с умственно отсталой! Где платок? Где лист?

– Я уже приготовила, – пролепетала Дарья, доставая из кармана пальто маленький пакетик. – Держи!

Сандрозд вытащил лист и внимательно оглядел его. А потом внезапно смял в ладони и, не разжимая кулак, со всей силы заехал Дарье в ухо. Она вскрикнула от боли и, привалившись к рулю, заревела. Валера размахнулся и заехал кулаком по спине.

– Ты меня за идиота держишь? Или сама полная дура? – прошипел он, откидывая в сторону смятый листок и хватая Дашку за волосы. – Ты чего мне притащила, сука? Или я алюминиевую бронзу от золота не отличу? Себе решила лист захапать?

– Нет, Лерчи, нет! – заверещала Даша. – Я ничего от тебя не скрываю, не бей, пожалуйста! Я ничего плохого не сделала!

– Да ну? – осклабился Валера. – Только обокрала олигарха и пырнула человека ножом! Может, тебя в ментовку сдать, а?

– Валера, – жалобно заскулила Фроленко. Дико болело ухо, и от удара в спину сбилось дыхание.

– Чего «Валера»? – передразнил он. – Не бойся, не выдам. Люблю тебя, дурищу несусветную! – Он медленно провел рукой по грязным джинсам, крепко обтягивающим толстое Дарьино бедро. – Поехали, уточка, к твоей подружке, – ласково велел Сандрозд. – Листик наш у нее остался. Пай-девочка решила с нами в игрушечки поиграть.

– У нее в доме два мужика отираются, – предупредила Дарья, снова воспылав любовью к своему мучителю.

Валерка достал из кармана пистолет.

– А мы пиф-паф – и в дамки, – рассмеялся он. – Давай, рули в Вишневку! Там разберемся.

Глава 17.

4 января

Наконец-то в доме стало тихо. Уехали спецы Хоппера и Лутонина. Да и сам хозяин дома вместе с Михаилом заспешил по делам. И даже новоявленный Маргошкин муж отбыл на работу. Только две подружки-сороки в пультовой делились последними новостями. Татьяна Алексеевна точно знала, что теперь этих двух болтушек друг от друга не оторвать. Да еще маленький Санька, безоговорочно принятый в компанию, дремал на руках у матери.

Татьяна Алексеевна заглянула в комнату, облюбованную девчонками, и поинтересовалась с порога:

– Блинчики сделать? Будете?

– Да! – словно маленькие, в один голос воскликнули Маргошка с Надеждой.

– Хорошо, – кивнула Татьяна и залюбовалась румяным внуком, уткнувшимся носом в материнскую грудь.

Ритина мать вышла на кухню и, взяв старую сковородку, доставшуюся от прежних поколений, принялась солью тереть чугунную поверхность, дабы ни один блинчик не пристал к днищу. В ящике валялись штуки три новомодных с антипригарным покрытием, но Татьяна Алексеевна предпочитала эту. Старую, почти плоскую, с длинной деревянной ручкой и обрамленную ажурными кружевами, вылитыми из чугуна. Может, Татьяне и казалось, но блины, выпеченные именно на этой волшебной сковороде, получались самыми вкусными. Да и готовить на такой красавице доставляло хозяйке огромное удовольствие. Не то что эта современная, легкая, но совершенно бездушная утварь. Замесить тесто – нечего делать. Один и тот же рецепт, используемый в семье множество лет. Фирменное блюдо, можно сказать. Поставив сковороду прогреваться, Татьяна прислушалась. В приоткрытую дверь долетали возгласы Одинцовой:

– Да я понятия не имела!

«Наверное, откровенничает Маргошка о Молоканове, – подумала Татьяна Алексеевна. – Хороший мужик. Был бы толк…» От мыслей о новом зяте ее отвлек Фунтик, спавший на окне. Кот неожиданно подскочил и зашипел, выгнув спину. Татьяна Алексеевна удивленно выглянула в окно и, заметив крадущуюся вдоль дома фигуру, замерла на секунду. Со стороны парадного входа послышался щелчок, и кто-то вступил за порог. В этот момент она увидела, как осторожно начала поворачиваться ручка входной двери, ведущей из кухни в сад и на задний двор. Татьяна инстинктивно потянула сковородку с огня и наперевес с грозным орудием выскочила в коридор. Она увидела, как коренастый, смутно знакомый парень осматривается по сторонам. Можно было б отругать себя за излишнее паникерство, если бы одна рука незваного гостя не оказалась перевязанной грязным бинтом, а из второй зияло дуло пистолета, направленного прямо на хозяйку дома. Ей хватило всего несколько секунд, чтобы подлететь к бандиту и со всей силы стукнуть по здоровой руке раскаленной сковородкой. Человек, не ожидая такого приема, вскрикнул и инстинктивно схватился забинтованной рукой за ушибленную и обожженную. В этот момент из кухни показалась толстуха в короткой куртке и джинсах. Даша. Фроленко потянулась, намереваясь схватить Риткину мать, но та замахнулась своим странным оружием. Дарья попробовала увернуться, но чугунные кружавчики прошлись сначала по плечу, а затем по спине.