— Но ведь так нельзя! Алёшка любит тебя! А ты… его. Ты ведь любишь его, правда? Ты его не разлюбила оттого, что узнала про Катеньку?

— Нет, я его не разлюбила, — покачала головой Маша. — Но любовь — это одно. А жизнь — это совершенно другое. И необязательно все поступки в жизни мы совершаем по любви.

— И напрасно, — не согласилась Таисия. Поступки по любви — самые верные.

— А кто сказал, что любовь к ребёнку — меньше, чем любовь к мужчине или женщине? Ребёнок имеет больше прав на любовь, чем мы, — возразила Маша.

— Но без любви мужчины и женщины в семье и ребёнку плохо. Алёшка любит тебя, а не Катю. Поэтому им не будет уютно вместе…

— Алёша любил Катю давно и долго. Катя — его первая любовь. А первую любовь можно восстановить, возродить. Разве нет?

Таисия вспомнила о своей ситуации и согласилась:

— Да, иногда первая любовь стучится к нам в сердце через годы.

— Вот видите, если я отойду в сторону, им будет легче восстановить те отношения, которые у них были до меня. И воспитывать общего ребёнка.

— И всё-таки, Машенька, я с тобой не согласна. Хотя бы потому, что тебе самой не стоит отказываться от своего счастья ради других.

— А кто сказал, что я отказываюсь? Счастье ведь не только в том, чтобы привязать к себе любимого человека. Я буду радоваться, зная, что Лёшка — хороший отец…

— Ты рассуждаешь так, как будто тебе сорок лет, а не двадцать! — не понимала её Таисия.

— И вас призываю рассуждать здраво и зрело. Вы, Таисия Андреевна, должны помочь мне убедить Катю выйти за Алёшу замуж.

— Но Катя любит Костю, — напомнила Таисия. — И ты это прекрасно знаешь.

— Знаю. Знаю также, что Костя пропал неизвестно куда, знаю, что у Кати с Костей напряжённые отношения, знаю, что Костя… Да каким бы ни был Костя, неужели вы считаете, что он может быть лучшим отцом, чем родной отец? И куда пропал Костя? И почему?

— Знаешь, Маша, раз зашёл такой разговор… Хорошо, я тебе расскажу. Костя ушёл из нашего дома в тот момент, когда узнал, что Катя ждёт ребёнка от Алёши. Они крупно поспорили… Нет, скорее даже не поспорили, а именно поссорились, потому что Катюшка была в таком состоянии… Которое и довело её до больницы. Больнице и угрозе Катиной жизни предшествовал конфликт Кати и Кости.

— И этот конфликт разгорелся из-за того, что Костя узнал о беременности Кати?

— Да.

— И о том, что эта беременность не имеет к нему никакого отношения? — уточнила Маша.

— Да, — тихо ответила Таисия.

— Вот, что и требовалось доказать. Костя не сможет быть даже полноценным отчимом для Катиного малыша… — сделала вывод Маша.

— Увы, не сможет, — подтвердила Таисия. — Я надеялась на то, что его любовь к Кате — чистая и бескорыстная. Но Костя, к сожалению, оказался безответственным человеком, подлецом и трусом.

— Подождите, подождите. Сейчас вы Костю обвиняете во всех смертных грехах. Но ведь он не обязан с радостью принимать чужого ребёнка, правда?

— Но он говорил, что любит Катю! — напомнила Таисия.

— Любит Катю, но ещё не готов полюбить её малыша. В этой ситуации тем более, Таисия Андреевна, Алёша просто обязан взять Катю в жёны.

— Подожди, подожди, Маша. Ты немного передёргиваешь. Если Костя оказался человеком, мягко говоря, незрелым, это вовсе не означает, что его младший брат должен это компенсировать.

— Никто Алёшке не предлагает компенсировать чужие ошибки. Он должен отвечать за свои поступки. Так будет справедливо. Я не выйду за Алёшу замуж. Понимаете, я не встану на пути к счастью трёх людей. Просто я не смогу так! Алёша должен жениться на Кате и официально оформить своё отцовство.

— Для того чтобы оформить отцовство, Алёше вовсе не обязательно жениться на Кате! Это разные вещи отцовство и брак, — заметила Таисия.

— Но ему нельзя жениться ни на ком, кроме Кати, понимаете?

— Думаю, всё не так категорично, как ты представляешь, Маша. Да, получается, сейчас у Алёши есть два варианта — либо жениться на моей дочери и дать ребёнку своё отчество в браке. Либо не жениться, а…

— Усыновить своего собственного ребёнка так? — договорила за неё Маша.

— Да, по-моему, оформление отцовства вне брака происходит как усыновление.

— Но, вы представляете, какая это дикость — усыновлять своего родного ребёнка?

— Да, второй вариант хуже первого, — согласилась Таисия.

— Вот. Обо всём этом я уже подумала. И теперь я хочу поговорить с Катей. А вы не говорите ей пока ничего, ладно? — попросила Маша Таисию.

— Ладно. Но я сейчас не к Кате иду, — призналась Таисия. — Сначала я должна сделать ещё одно очень-очень важное дело.


Алеша направился к маме, размышляя по дороге о сложившейся ситуации. Он вдруг вспомнил свою последнюю встречу с братом, и его фразу: «Можно даже сказать, что у вас с Катей всё в порядке», и его намёки на сроки: «Несколько меньше, если я что-то понимаю в сроках…» Алёша понял, что Костя уже тогда знал, что Катя беременна, а ребёнок не его, а Алёшин!

Полина и Буравин обрадовались Алёшиному визиту.

— Лёшка, как мы рады, что ты зашёл! — обняла сына мать.

— Да, Алёшка, это здорово. Ты по делу? — поинтересовался Буравин.

— Да, можно сказать и так.

— У Катюши в больнице давно был? Как она? — спросила Полина.

— Кризис миновал. Сейчас дела идут на поправку.

— Да, бедный мой ребёнок, бедная Катюшка, сколько она перенесла! — воскликнул Буравин.

— И сейчас, когда Катя поправляется, нам надо направить все усилия на поиски Кости, — напомнила Полина.

— Зачем это? Мама, Костя заходил ко мне на днях, сказал, что едет по делам в другой город, — сообщил Алёша.

— По каким делам? — спросила Полина.

— Не знаю. Сказал только, что может прилично заработать.

— Ох, Костя, Костя… — вздохнул Буравин. — Неисправимый авантюрист!

— Это точно. Но найти этого авантюриста всё-таки нужно, — заметила Полина. — Он отец ребёнка и обязан знать, что было с Катюшей и как теперь нужно за ней ухаживать.

— Нет, Костя не отец ребёнка, — признался Алёша. — Отец ребёнка — я. Это совершенно точно.

— Боже, я же чувствовала… — охнула Полина.

— А почему «боже», мама?

— Ну, и что ты намерен делать? — хмуро спросил Буравин.

— Я? Я-то собирался жениться на Маше, а Кате… помогать. Я не отказываюсь от ребёнка ни в коем случае! Но… Маша почему-то теперь отказывается за меня выходить замуж. Маша считает, что я обязан жениться на Кате для блага ребёнка. Она не хочет меня слушать, не хочет думать о нашем счастье, её совсем не волнует моё мнение по этому поводу. Да и Катино, по-моему, тоже… Она так решила и заявила об этом. Сегодня, с утра пораньше. Ну, что вы молчите! Скажите что-нибудь!

— Знаете, второй раз в жизни жалею, что не курю, — сказал Буравин.

— Почему? — удивилась Полина.

— Если бы я курил, я бы сказал: дорогая, подожди, мы с Алёшей выйдем покурить, — с этими словами Буравин встал и сказал: — Алёша, пойдём, надо поговорить!

Они вышли на лестничную клетку, Буравин достал сигарету и неумело прикурил.

— Курить бросил ещё в молодости и теперь закуриваю только в исключительных случаях. Сегодня как раз такой, — объяснил он.

— Наверное, вы не поддерживаете моё решение. Но почему? — спросил Алёша.

— Чисто по-мужски я тебя, Лёша, понимаю. А вот по-человечески — нет.

— Почему? Ведь, если я женюсь на Маше, я не забуду про Катю и своего ребёнка, буду им помогать. И это будет честно. А если я буду жить с Катей, а любить Машу… Кому от этого будет легче?

— Да, правда, правда… Но, тем не менее, Маша права — ребёнок должен расти в полной семье.

— А как же наша с Машей любовь? Вы предлагаете взять и забыть о ней?

— Знаешь, Лёша, в молодости я оказался в похожей ситуации, — сказал Буравин, затягиваясь сигаретой. — Я поссорился со своей девушкой, ушёл в плавание. А когда вернулся, она уже была невестой моего друга. Так вот, поначалу я решил, что отобью Полину, во что бы то ни стало. Ведь мы так друг друга любили! Я был уверен — она не могла так быстро меня забыть.

— А почему не отбили? — спросил Алёша.

— Я всё обдумал и решил, что не имею права вмешиваться. — Буравин тяжело вздохнул. — Мне было трудно принять это решение — тем более что я видел, что твоя мама по-прежнему ко мне неравнодушна. Но считаю, что поступил правильно.

— Я вас не понимаю. Разве можно взять и добровольно отказаться от любви? — Алёша заглянул Буравину в глаза.

— Если есть веские причины — да, — выдержал его взгляд Буравин. — Я отступился от Полины только потому, что она уже была беременна Костей. И дело не в том, что я не смог бы полюбить чужого ребёнка, как своего. Я понял, что не имею права лишать малыша родного отца. И только через двадцать пять лет, когда и ты, и Костя уже стали взрослыми, я позволил себе вспомнить о том, что по-прежнему люблю Полину.

— Получается, я появился на свет благодаря вам. Ведь если бы мама тогда бросила отца и вышла за вас, меня бы вообще не было, — заметил Алёша.

— Да. И я думаю, что Маша руководствуется сейчас примерно такими же соображениями. Она женщина, поэтому в некоторых вещах разбирается куда лучше тебя.

— Пожалуй, мне есть над чем подумать, — согласился Алексей.

Буравин вернулся, с лестничной клетки один.

— Витя, почему Лёша ушёл? Что такого ты ему наговорил? — заволновалась Полина.

— Я сказал, что Маша, на мой взгляд, приняла хоть и трудное, но правильное решение. Алексей должен остаться с той женщиной, которая ждёт от него ребёнка.