— Я долго боялась признаться Косте, что беременна от тебя. А он решил, что я хочу его обмануть. Поэтому ушёл.

— Это он от растерянности. Вот увидишь, он вернётся — когда остынет. И у твоего малыша будет не один папа, а сразу два! — улыбнулся Алёша.

— Нет, Костя никогда ко мне не вернётся. И ты об этом знаешь — просто стараешься успокоить меня. Не надо, это мои проблемы, и я не хочу, чтобы они коснулись вас с Машей.

— Хочешь, не хочешь, а это уже произошло, — признался Алёша. — К сожалению, Маша имеет свою, отличную от моей, точку зрения на твою беременность.

— Она ревнует? — предположила Катя.

— Нет. Но я боюсь, что наши отношения теперь изменятся.

— Мне очень жаль. Я и так доставила тебе массу неприятностей, не хотелось бы ещё больше осложнять твою жизнь.

— Ты здесь ни при чём. Как судьба решит, так всё и будет, — обречённо сказал Алёша.

— Раньше я не замечала в тебе склонности к фатализму, — заметила Катя.

— Ну, надо же делать какие-то выводы! Мы с тобой долго не обращали внимания на знаки судьбы — вопреки всему столько раз пытались пожениться! Ничего хорошего из этого не вышло. Только понаделали глупостей и обидели друг друга.

Катя вздохнула:

— Наверное, виной всему наше упрямство. Мы хотели перехитрить судьбу, вот она нам и мстила.

Человек всегда платит за свои поступки, хочет он того или нет. Но понимание этого приходит не сразу.


Полина пришла к дому Никитенко, но никого не застала и решила подождать, сидя на крылечке. Она волновалась за Машу и Алёшу, ей казалось, что их любовь в большой опасности и надо как-то помочь. Как только Маша открыла калитку, Полина бросилась к ней со словами:

— Девочка моя, бедная!

— Вы уже всё знаете? — прижалась к ней Маша.

— Да, к нам с Виктором приходил Алёша. Он рассказал, что ребёнок у Кати от него.

— Видите, Полина Константиновна, что, получается, — вздохнула Маша. — Я думала, всё уже закончилось, теперь могу быть счастлива. Что же я не так сделала?

— Маша, никто не виноват. И ты в первую очередь. Всё обязательно устроится.

— Нет, уже ничего не изменить. И мы с Алёшей уже никогда не будем вместе! Я только не могу понять, за что мне такое наказание? — И Маша разрыдалась, пряча лицо у Полины на груди. Когда она немного успокоилась, Полина спросила:

— Машенька, Алёша говорит, что ты предложила ему жениться на Кате. Ты уверена, что хочешь этого?

Маша отстранилась от Полины:

— Хочу, не хочу, но теперь он обязан так поступить.

— Но пойми, ты всю жизнь потом будешь жалеть!

— Может быть. Но я не могу разлучить Алёшу с его ребёнком.

— Для того чтобы Алёша заботился о ребёнке, ему совсем не обязательно жениться на Кате, — заметила Полина.

— Вы же сами знаете, что это неправда. Если Алёша останется со мной, то ему придётся постоянно разрываться между двумя семьями. И все будут это чувствовать: и Алёша, и Катя, и ребёнок, и я. Я хочу, чтобы он был счастлив. А это возможно, только если он сможет заботиться о тех, кто в нём больше всего нуждается. Подождите, я напишу ему записку.

— А почему записку? — удивилась Полина.

— Я некоторое время поживу в другом месте. Это нужно, чтобы Алёша принял решение самостоятельно.

Маша зашла в дом, подошла к столу и стала писать на тетрадном листочке, еле сдерживая слёзы. Она вышла из дома и вместе с Полиной направилась к калитке.

— Я хочу ещё поговорить с Катей, — сказала она.

— Маша, допустим, ты уговоришь и Алёшу, и Катю. Но ты не предполагаешь, что все вы будете чувствовать после того, как они поженятся, — сомневалась в правильности Машиного решения Полина.

— Наверное, со временем всё наладится, — вздохнула Маша.

— Ты ошибаешься! Это сейчас тебе кажется, что твоя боль от утраты любимого притупится или исчезнет совсем. Это заблуждение! Поверь моему горькому опыту. Двадцать пять лет Виктор жил рядом, в этом городе, но не проходило и дня, чтобы я не тосковала о нём. А когда видела его, то на душе становилось ещё тяжелее. Понимаешь, чувства никуда не уходят. Так будет и у вас.

— Тогда я уеду из города, — жёстко сказала Маша. — Лишь бы ему и малышу было хорошо.

— А ты думаешь, Алёше будет хорошо без тебя?

— Сначала нет, — согласилась Маша. — Сначала нам обоим будет плохо. А потом, может, и забудется.

— Нет, не забудется, — уверенно сказала Полина.

— Что ж, пусть так. Но важнее то, что у Кати будет ребёнок от Алёши, а значит, она имеет больше прав на счастье с ним, чем я. Пойдёмте, Полина Константиновна. Мне надо ещё поговорить с Катей.

Они пошли по направлению к больнице.

— Но как же ты собираешься уговорить Катю? — спросила Полина. — Она же любит Костю.

— Костя уехал, а сейчас ей очень нужна поддержка. Кому как не отцу ребёнка заботиться, о ней?

— А если Костя вернётся?

— Простите, Полина Константиновна, если сказанное причинит вам боль. Но Костя узнал о том, что Катя ждёт ребёнка от Лёши, и сразу уехал.

— Думаешь, поэтому? — Может быть, мы его дождёмся?

— Нет. Мы с Алёшей подали заявление в ЗАГС и на завтра назначена наша регистрация. Если поменять фамилию и имя невесты… Я… Я думаю, это будет не сложно сделать.

— Исправить бумаги не трудно, а вот… — начала Полина.

Но Маша её перебила:

— Не надо, я уже всё решила. Вот увидите, и Катя согласится. Но я хочу, чтобы и вы с Таисией Андреевной поговорили с ребятами. До свидания, — и Маша ускорила шаг.


Лёва работал в своём кабинете, когда к нему зашла Римма.

— О-о-о, Риммочка моя драгоценная пожаловала! — встал он ей навстречу.

— Лёвочка, мне уже пора уезжать. Я так волнуюсь. Как я буду без тебя? — немного капризно сказала Римма.

— Девочке моей не стоит волноваться ни о чём… всё будет в полном ажуре.

— А ты скоро приедешь?

— Как только всё улажу, — пообещал Лёва. — Риммусик, ещё столько дел надо сделать. Ты же хочешь, чтобы мы ни в чём не нуждались?

— Конечно, но я так переживаю за тебя. Может, я всё-таки останусь? — предложила Римма. Будем вместе дела доделывать.

Лёве не понравилось это предложение.

— Нет, дорогая! Ты мне только помешаешь.

— Я тебе всегда мешаю! — обиделась Римма.

— Ну что ты, солнышко моё! Я без тебя скучать буду, — сообщил Лёва.

— Только попробуй загулять тут без меня! — заглянула ему в глаза Римма. — Я тебе такую жизнь устрою — небо с овчинку покажется!

— Риммусик, боже мой! Клянусь хранить тебе верность в разлуке, — клятвенно пообещал Лёва.

— Ты не думай, что я там про тебя ничего знать не буду. У меня тут, между прочим, Маша и Таисия остаются. Если узнаю от них, что ты…

— Загулял с кем-нибудь из них… — продолжил Лёва.

— Не получится. Они у меня… ух! Неподдающиеся! Кроме того, за Машу и Таисию есть, кому заступиться. Будешь к ним клеиться — рога быстро пообломают!

— Ой, Риммочка, золотко моё, как же ты меня любишь! Самому себе завидно! И я тебя люблю! Но Риммочке моей драгоценной уже пора отправляться! Время не ждёт. Пойдём, я тебе такси поймаю. Поедешь как королева.

Римма кинулась Лёве на шею:

— Лёвочка!

— Риммочка! Береги себя и маленького! До свидания, моё сокровище! Скоро папочка приедет, и мы все будем вместе!

Римма погладила свой живот, улыбнулась и вместе с Лёвой вышла из кабинета.

Не успел Лёва вернуться, как к нему в кабинет пришёл Самойлов.

— Лёва, старичок, у меня возникли серьёзные проблемы. Я не смог получить контракта, на который очень рассчитывал, — сообщил он.

— Сочувствую. Хотите выпить? — предложил Лёва.

— Спасибо. Но у меня к тебе другая просьба. Я хочу расторгнуть нашу сделку.

— Извините, Борис Алексеевич, но боюсь, что этого уже нельзя сделать, — официальным тоном заявил Лёва.

— Лёва, подожди, не волнуйся! Я заплачу тебе проценты, как и обещал, — торопился Самойлов.

— Какие проценты? — вежливо спросил Лёва.

— Те, под которые ты дал мне кредит. Кроме того, я выплачу неустойку, так как не выполняю условий договора. Но только чуть позже, когда у меня появятся деньги. А договор о продаже офиса и квартиры мы аннулируем. Согласен?

— Нет, не согласен, — спокойно ответил Лёва.

— Почему? Ты мне не веришь?

— Признаться, это так. Вы разочаровываете меня. И возникает ощущение, что хотите обмануть.

— Да нет никакого обмана! Мы составим новый договор, где укажем и проценты за кредит, и сумму неустойки.

— Не нужен мне никакой новый договор. И о каких процентах вы мне постоянно твердите? Вы продали мне квартиру и офис, я заплатил вам. Дело сделано. Разве не так? — Лёва был сама строгость и сдержанность.

— Подожди-ка, ты это серьёзно? — оторопел Самойлов.

— А как же? Вы подписали договор о том, что продаёте мне свою недвижимость. С какой стати я теперь должен вам возвращать её?

Самойлов взял стул и сел.

— Подожди, давай по порядку. Ты дал мне деньги, а я подписал договор, по которому я продаю тебе квартиру и офис. Так?

— Да, так, — сказал Лёва и присел тоже.

— Но мы условились, что договор нужен лишь как гарантия. На самом деле ты просто даёшь мне кредит сроком на месяц под приличные проценты. Как только я возвращаю тебе всю сумму, ты рвёшь контракт. Так?

— Нет, это не так. Смотрю на вас и никак не возьму в толк: то ли вы меня за дурачка принимаете, то ли чего-то не поняли во время подписания договора. Никакого кредита я вам не предлагал. Вы продали мне и офис, и квартиру. Сделка обратного хода не имеет. И потом, я уже перепродал вашу недвижимость.