— Ты своё дело сделал — нашёл клад смотрителя и передал его в бюджет города. А теперь очередь за властями принимать решения. Золото твоё весьма кстати пришлось. Мы как раз планировали создать здесь курорт мирового уровня. Для этого требуется построить новые гостиницы, обустроить пляжи, словом, создать всю необходимую инфраструктуру. И как всегда, всё упиралось в недостаточное финансирование.

— Так вот куда пойдёт золото Мишки-смотрителя! — обрадовался Буряк.

— Да. Надеюсь, через несколько лет уже никому не захочется ехать в Турцию. Отдыхать, все будут здесь. И сейчас в городе объявлен тендер среди компаний.

— Насколько я понимаю, основные претенденты — Самойлов и Буравин? — предположил следователь.

— Да. Они представили наиболее интересные проекты.

— Кирилл Леонидович, скажи честно… После раздела компании Самойлов уступает своему бывшему компаньону? — спросил Буряк.

— Да. И самое тревожное, что Самойлов ради выигрыша готов поставить на карту всё.

— Я это заметил… Жаль, что Борисом движет исключительно месть, — вздохнул Буряк.

Когда следователь ушёл, Кирилл решил сделать два важных звонка. Первый — Самойлову. Он набрал номер и сказал:

— Борис, у меня новости для тебя. В бюджет неожиданно поступила крупная сумма денег… Её решено направить на расширение инвестиционного проекта, поэтому стоимость тендера увеличивается.

— Понятно. Получается, что моих денег недостаточно, и Буравин меня обойдёт… — сделал неутешительный для себя вывод Самойлов.

— Подожди, Борис, отчаиваться. До подведения итогов тендера ещё остается достаточно времени.

— А ты уже Буравину позвонил? Доложил обстановку? Обрадовался Витя, наверное, что меня обошёл, — съехидничал Самойлов.

— Нет, Виктору я не звонил. У него сейчас личные проблемы, так что ему не до тендера.

— Какие проблемы? С Полиной? — оживился Самойлов.

— Нет. И давай эту тему, Борис, закроем. Не хочу об этом говорить. До свидания.

Второй звонок был Катиному лечащему врачу Павлу Фёдоровичу.

— Павел Фёдорович! Рад слышать вас. Кирилл Леонидович беспокоит.

— Добрый день, Кирилл Леонидович! Чем могу быть полезен?

— Я по личному вопросу, Павел. Скажи мне, что там с Катей Буравиной. Как она себя чувствует?

— Состояние остаётся критическим. Почки не справляются. К сожалению, решено прервать беременность. Она очень переживает. Таисия Андреевна сейчас находится у Кати, успокаивает.

— Павел, я всё сделаю, только Катеньке помоги. Для меня сумма не играет большого значения.

— Спасибо, конечно, Кирилл, но для меня гораздо важнее здоровье моих пациентов, а не собственное материальное благополучие.

— Да подожди, Павел, в бутылку лезть… Я совсем другое имел в виду. Я про лекарства говорю. Я достану — ты только скажи, какие нужно.

— Вот это другой разговор — по делу. А то туману напустил, меня только с толку сбил.

— Извини меня, Павел, Не хотел тебя обидеть. Так всё-таки, какие препараты нужны?

— Спасибо, Кирилл, за помощь, но сейчас всё зависит от врачей и от самой Кати.

— Хорошо, Павел, я понял. И всё же, если что понадобится, ты звони.


После звонка Кирилла Леонидовича настроение у Самойлова совсем испортилось. Он сидел за кухонным столом, рассматривал кусочки сахара, разложенные на его кучку и кучку Буравинскую, и разговаривал сам с собой:

— Шансов у меня, Кирюша, гораздо меньше, чем ты думаешь. Я ведь, дурак, у Буравина офис по двойной цене купил. Одно утешает: у Буравина тоже проблемы, — Самойлов решительно положил сахар из Буравинской кучки в чай, — и пусть они подольше не разрешаются!


Медсестра вошла в Катину палату, собираясь дать ей назначенные лекарства, но это ей не удалось: Катя лежала на кровати без сознания. Медсестра подбежала к ней и попыталась привести в чувство, но ничего не помогало. Глянув на датчики аппаратуры, медсестра поняла, что дело плохо, и бросилась к двери, крича в коридор:

— Срочно врача! Пациентка умирает!

Таисия, которую Буравин вёз домой, неожиданно что-то почувствовала.

— Нет, я не могу, Витя. Давай вернёмся в больницу, — попросила она.

Буравин стал уговаривать её:

— Таисия, умоляю, не надо так убиваться. Всё с Катей будет хорошо.

— У меня на сердце неспокойно. Оставили бедную девочку одну в больнице, — причитала Таисия. Буравин возразил:

— Ну почему одну? Там Полина, она проследит за всем.

— Да, конечно. Она ведь тоже мать. Она всё понимает, — тяжело вздохнула Таисия, — я очень надеюсь на неё. Надеюсь, что она не отнесётся к Кате так, как я когда-то к Алёше. Я ведь отговаривала Катю от брака с Алёшей, когда он стал инвалидом. Стыдно-то как, Витя.

— Ладно, не кори себя. Дело прошлое. Полина ни на кого не держит зла, — уверенно сказал Буравин. — Если будет что-то не так, Полина сразу же известит нас.

— Потому и стыдно вдвойне. Надо позвонить Полине, узнать, как там Катя, не стало ли ей хуже. — Таисия достала из сумочки телефон. — Ну что за день! Одни неприятности. Вот, трубка разрядилась.

Это мы уж как-нибудь переживём, — заметил Буравин.

Таисия спрятала телефон и отвернулась к окну.

Мимо Полины, которая продолжала стоять в коридоре больницы, в Катину палату быстро прошли врачи. Полина бросилась к ним:

— Что случилось? Что с ней?

— Ситуация, похоже, резко обострилась. У неё кризис. — коротко бросил врач.

Полина с ужасом смотрела на него.

— Что же вы намерены делать?

— Мы намерены спасать ей жизнь. И для этого необходимо срочно провести операцию по прерыванию беременности, — сообщил врач.

Полина напомнила:

— Но ведь Катя — против!

— Вы что, предлагаете нам оставить её в таком состоянии? Она может умереть. Простите, мне пора. — Врач ушёл в палату Кати.

Полина достала телефон и набрала номер Таисии. Голос в трубке равнодушно произнёс: «Аппарат абонента выключен или временно не доступен».


Таисия собирала вещи Кати в сумку, Буравин, стоя у двери, наблюдал за ней:

— Тая, ты бы прилегла, поспала хоть часок.

— Я должна собрать Катины вещи, — нервно отозвалась Таисия.

Буравин попросил:

— Тебе надо отдохнуть. А Катины вещи я сам соберу.

— О чём ты говоришь, Витя, я всё равно не смогу уснуть в таком состоянии. — Таисию била дрожь. — Я всё время думаю о Кате, каждую секунду. Как она там?

— А ты попробуй. Не сможешь уснуть, так просто полежишь, отдохнёшь немного. — Буравин смотрел на неё с жалостью. — Она тоже наверняка спит сейчас. И тебе надо отдохнуть.

— Бедная девочка. Как я хочу ей помочь, облегчить её страдания. Если б я могла, я бы взяла её боль себе. — Голос Таисии прервался.

Буравин обнял её.

— Ты можешь ей помочь только своим оптимизмом, верой в то, что она поправится.

— Я верю в это, Витя, но как представлю, что она пережила… Как она лежала там одна на пороге, звала на помощь, и некому было ей помочь…

— Не накручивай себя, Тая, — остановил её Буравин, — ты должна поддерживать Катю морально, вселять в неё надежду. А в таком состоянии у тебя это не получится. Давай, давай, Тая, ложись, отдохни. А я пока соберу вещи.

Буравин уложил Таисию на Катину кровать и укрыл её пледом. Таисия спросила по-детски:

— А ты не уйдёшь?

— Нет, что ты, я буду здесь. А когда ты проснёшься, мы поедем вместе в больницу. Всё будет хорошо. Спи спокойно.

— Спасибо. — Таисия тут же заснула под сочувственным взглядом Буравина.

Маша пришла в больницу и в коридоре столкнулась с плачущей Полиной, которая продолжала судорожно набирать на мобильном телефоне номер. Маша подошла к Полине:

— Почему вы плачете, Полина Константиновна?

— Кате плохо, а я не могу дозвониться ни Таисии, ни Виктору, — в отчаянии ответила та.

Маша оторопела:

— Кате? Она в больнице?

— Да, её вечером привезли. А ты не знала?

— Нет, не знала. Какой диагноз?

Полина с трудом собралась с мыслями.

— Врач сказал, что ситуация резко обострилась, у Кати кризис. Ей срочно необходима операция по прерыванию беременности. Катя беременна, Маша.

— Ho, почему необходимо прерывать беременность? — Маша в недоумении смотрела на Полину.

Полина всхлипнула:

— Врач сказал, что, если этого не сделать, Катя может умереть.

— Господи, что у неё за болезнь? — спросила Маша.

Полина развела руками:

— Точно не знаю. Что-то с почками.

— А ребёнок не пострадал?

— Нет, сначала ребёнку ничего не угрожало. Потом выявились проблемы с почками, и врачи хотели сделать аборт. Но Катя не согласилась, — рассказывала Полина.

— А теперь они решили всё равно это сделать, несмотря на её запрет? Так нельзя, это неправильно. Надо что-то делать. — В голосе Маши звучала решимость.

— Понимаешь, Машенька, тогда не было угрозы для её жизни, но сейчас организм, видно, не справляется с нагрузками. Похоже, врачам ничего другого не остаётся. Вот я пытаюсь дозвониться Таисии — она не отвечает. Попробую хоть Виктору сообщить.

Маша остановила её:

— Не надо, Полина Константиновна. Тревога родных не поможет сейчас Кате, а только навредит. Не надо никому звонить. Я попробую сама помочь Кате.

— Я тебя не понимаю, Маша, — сказала Полина, но Маша уже мчалась по коридору в сторону реанимации.


Самойлов решил, что самое мудрое в его непростой ситуации — это сходить в казино. Достав портмоне, в котором едва умещалась пачка денег, он купил фишки и прошёл за ближайший стол рулетки. Тотчас с улыбкой подошла официантка, он улыбнулся ей в ответ.