Кэрри Лонсдейл - Новый путь

– Не буду.

Секундой позже он оторвал от нее взгляд, резко повернулся и зашагал к вращающейся двери. Он не собирался оглядываться.

Не оглядывайся.

Не…

Оглянись.

Дилан остановился.

Нет.

Это все неправильно. Этого не может быть. Это не должно стать для них концом.

Повернувшись, он бросился назад к машине, оставив вещи на тротуаре.

– Джой! – Он бежал к ней.

Она побежала навстречу.

– Дилан!

Он поймал ее в свои объятия.

– Я не могу расстаться с тобой вот так, думая, что нам отведены только эти десять дней. Мне нужна…

Надежда.

– Мне кое-что нужно.

– О чем ты говоришь? – задыхаясь, спросила она.

– Я хочу заключить еще одну сделку.

Он схватил ее лицо в ладони и заглянул прямо в глаза. Он хотел, чтобы Джой поняла, насколько серьезно он относится к тому, что собирается сказать.

– Пообещай мне кое-что. Ступай и живи своей жизнью. Не ищи меня и постарайся не думать обо мне. Но, если жизнь сложится не так, как планировалось, будь там.

– Где? – крикнула она, вцепившись в его руки.

– В закусочной, где мы встретились. В тот же день, в то же время, через десять лет. Если оба приедем, начнем оттуда. Если один из нас не приедет, то другой должен отнестись к этому спокойно и жить дальше. Ты можешь сделать это для меня, Джой?

Она решительно кивнула.

– Обещаю, что сделаю то же самое.

– Да. Да! – сказала она и снова расплакалась. Потом поцеловала его, и в ее поцелуе Дилан ощутил это. Надежду.

– Десять лет, Джой, – сказал он, отступая на шаг.

– Десять лет.

Дилан улыбнулся и зашагал к двери, по пути подобрал вещи. На этот раз ему не нужно было оглядываться, потому что впереди блеснула надежда.

Там была Джой.

С веранды «Нобу Малибу» можно увидеть один из самых потрясающих закатов на всем побережье Южной Калифорнии. По меркам их индустрии дело было, в общем-то, семейное, но Чейз снял весь ресторан, чтобы отпраздновать свое бракосочетание с Дакотой. Они подняли тост за молодоженов, попробовали восхитительные блюда азиатской кухни в стиле фьюжн и разрезали торт. Но, как только опьяневшая от счастья чета смешалась с гостями, Дилан вышел на веранду – побыть наедине со своей завистью и влить в себя наполненный на четыре пальца стакан «Макаллана».

Нет, он страшно рад за Чейза и Дакоту. Но, видя, как счастлив брат, Дилан не может не усомниться в верности убеждения, в плену которого пребывает по той единственной причине, что оно позволяет ему чувствовать себя несчастным. Никому из Уэстфилдов не дано заниматься музыкальным бизнесом и иметь долгие и крепкие отношения.

Опершись на ограждение веранды, он делает большой глоток солодового напитка. Виски обжигает горло и катится по пищеводу, как тот ярко-оранжевый шар, что опускается сейчас к горизонту. К Дилану подходит отец жениха. Он чувствует его даже раньше, чем замечает периферическим зрением. Острый аромат дядиных сигарет все так же крепок, он въелся в ткань одежды. Дилан видел, как чуть раньше Кел уже выходил покурить. Дядя ставит свой стакан рядом с его стаканом и прислоняется к ограждению. Взгляд его устремлен на молодую женщину, бегущую по пляжу рядом с собакой. Старый добрый Кел. Он не меняется. Постоянно в поисках очередной подружки.

И он никогда не заглядывает далеко. Сейчас, после внезапной кончины Джека, наслаждается ошеломительным успехом сольной карьеры. Его контракт с «Сони» истек, и «Уэстфилд рекордз» ухватился за Кела. Первая же его запись под лейблом Дилана и Чейза, вышедшая в прошлом году, за восемь месяцев стала платиновой. Женщины липнут к нему, как мухи к меду. Хриплый голос Кела и его характерные для Уэстфилдов грубоватые манеры их не останавливают, да и карьере ничуть не мешают. И с каждым днем он выглядит все лучше и лучше.

– Думаешь, у них получится? – спрашивает Дилан.

– У Чейза с Дакотой? Конечно. Они прекрасно подходят друг другу. – Опираясь на локоть, он поворачивается к Дилану. – А как у тебя с той девушкой?

Дилан хмурится.

– Какой девушкой? – Он никого не видел сегодня. Не считая подружек на ночь после ковровых дорожек и вечеринок по случаю выпуска очередной записи, у него и настоящих свиданий давным-давно не было.

– Той, про которую ты написал «Веселую поездку». Она же настоящая, разве нет?

При одной мысли о Джой воспоминания накатывают с такой силой, что даже голова кружится. Дилан делает еще глоток. Он допустил ошибку, когда выпустил «Веселую поездку», не связавшись с Джой. И потом так и не разыскал ее. Она должна была понять, что все эти песни – про нее и их путешествие. Дилан надеялся, что Джой отыщет его, услышав альбом, особенно титульную композицию. Но она этого не сделала. Подумала, наверное, что он наживается на том, что между ними было. В конце концов, он ведь сказал ей, что не продаст эту песню. Он и не продал, но понять она могла именно так, и угрызения совести привели его в чувство. Заключил сделку – должен выполнять ее условия. Не искать Джой. Попробовать не думать о ней. Просто жить своей жизнью. И молиться всем богам, в которых верит, что, когда настанет срок, она окажется на месте.

По большому счету, он редко позволял себе думать о ней. Нет, она неожиданно появлялась в голове время от времени: например, когда он слышал на «Сириусе» запись из «Веселой поездки». И Дилан не зацикливался на ней и на том, что могло бы быть, как это случалось раньше Он не искал ее, не просматривал профили, потому что удалил аккаунты социальных сетей из телефона, дабы не возникало соблазна.

Поставив стакан, Дилан вытирает рот тыльной стороной ладони.

– Она настоящая. Чейз рассказал?

Кел качает головой.

– Ему не пришлось рассказывать. Я просто размышлял. Такие стихи не могут взяться из ниоткуда. Тебе нужно было пережить это, чтобы написать их. Прочувствовать вот здесь. – Он бьет в грудину Дилана твердым пальцем. – Она настоящее сокровище, парень. Она твое сокровище.

Подавив желание потереть ушибленное место, Дилан складывает руки на груди.

– Она замужем.

Кел снова поворачивается лицом к пляжу, кладет руки на ограждение.

– Ты знаешь, наши фанаты были просто убиты, когда Джек и Билли развелись. Они любили Билли, им нравилось, как она в конце каждого шоу выходит на сцену и целует Джека. А он, весь такой романтичный, обнимает ее. И публика глотала все это дерьмо. Она понятия не имела, что происходит между ними вне сцены. Джеку и Билли чертовски ловко удавалось утаивать свои проблемы от медиа. Но они никогда не подходили друг другу. Оба вспыльчивые. А Чейз и Дакота? Огонь и лед. Это хорошее сочетание. Они уравновешивают друг друга. Вот ты говоришь про свою девушку и ее мужа. Интересно, как у них дела. Ты бы написал ей, что ли.

Дилан качает головой. Он не станет причиной недоразумений между Джой и Марком. А его внезапное появление наверняка вызовет недоразумения. И, если только ничего не случится, если ему не придет в голову переменить свое решение, он намерен выполнить сделку до конца. Остается ждать своего часа и надеяться, что она появится.

– Ты встретился с ней в той поездке, в которую тебя отправил Джек?

– Да. – Дилан кивает.

– Джек говорил мне, что добавил это условие в завещание. Я пробовал его отговорить. Знал, что ты не мечтаешь о карьере выступающего артиста. И Джек знал. Но он любил импровизировать с тобой. Он невероятно гордился твоим талантом. И еще больше гордился тобой. Месяцев за шесть до смерти, когда вы с Чейзом еще только шишки набивали со своим лейблом, он сказал мне, что ты достигнешь успеха. Ничто тебя не остановит.

– Тогда зачем он отправил меня в эту поездку?

– Ты знаешь, что он боялся сцены?

– Что? – изумленно спрашивает Дилан.

– Не до такой степени, как ты, но достаточно, чтобы перед каждым концертом испытывать потребность как-то взбодриться.

– Я не знал. – Дилан качает головой.

– Про это мало кто знал. Когда он впервые отправился на запад, то неспроста решил ехать через всю страну. Маленькие сцены не так страшны, и он освоил несколько трюков, выступая в дешевых барах. Джек научился сосредотачиваться на материале, а не на том, что делается у него в голове.

«В точности как научился я в своей поездке», – с изумлением думает Дилан.

Стиснув плечо племянника, Кел смотрит ему в глаза.

– Джек сокрушался, что не стал таким отцом, какой тебе нужен. Говорил, надо было проявлять больше понимания. Он надеялся, что поездка поможет тебе так же, как помогла ему.

Дилан ошеломленно смотрит на дядю, потом ухмыляется.

– Ай да сукин сын.

– Сработало? – Кел улыбается уголком рта.

– На все сто.

Дядя хохочет.

– Ты повторил бы? – спрашивает он секунду спустя.

– Поездку? Не задумываясь. – Она стала решающим моментом в его жизни.

– Молодец. – Кел поднимает свой стакан. – За Джека.

– За Джека. – Они чокаются.

– И за женщин – или женщину, – которых мы любили.

– Ты просто обязан за это выпить, – улыбается Дилан, отпивая на палец скотча.

– Слушай, я уже старый хрыч. Но кто-то должен вложить тебе в голову малость ума. – Кел смотрит на пустой стакан Дилана. – Я схожу налью. Тебе принести?

– Нет, мне хватит.

Кел хлопает его по плечу, собирается идти, но медлит.

– Помнишь тот совет, что я дал тебе, мальчишке, насчет любви, музыки и прочего? Это худший из советов за всю мою жизнь. Не будь таким дураком, как я. – Подмигнув, он шагает к бару.

Вдохнув соленого океанского воздуха, Дилан достает телефон, кладет его экраном вверх на поручень ограждения. На минуту или две задумывается. Действительно ли он хочет того, что собирается сделать? Опрокинув остатки «Макаллана» в горло, он ставит стакан. В нем постукивают кубики льда.