Алла Биглова - Ну, Зайцева, погоди!

– Ты закончила свой вдохновенный монолог? Я могу вставить хоть слово?

– О, вы можете хоть целую лекцию прочитать, вы же преподаватель! – зло фыркнула я, пытаясь сдерживать эмоции.

Ярость накрывала меня с каждой секундой всё больше. И единственное, что мне хотелось – это, поддавшись истерике, разрыдаться. Меня колотило, хоть я и пыталась скрыть неприятную дрожь.

– Я знаю, что ты знаешь. И прекрасно понимаю, что Лена – одна из твоих подруг. Но, если бы ты не убежала в воскресенье, то услышала бы подробности нелепого спора, – Владислав внешне был совершенно спокоен. И это бесило.

Не чувствовал себя виноватом? Какой же он мерзкий гад! Скользкий тип! Так и хотелось влепить пощёчину и сообщить, что между нами всё кончено.

– А что тут узнавать? Ты бы начал оправдываться и нести околесицу, лишь бы затащить в постель! – чертыхнулась про себя, поняв, что снова перешла на «ты». – А знаешь, что? – меня понесло, и я не собиралась останавливаться. – Наши отношения с моей стороны тоже начались со ставки! – гневно вытащила фотографии, где мы почти поцеловались и где мы целовались. – Ставка была на то, что я смогу тебя соблазнить, а после пожалуюсь в деканат на то, что вы, Владислав Павлович, домогаетесь к студенткам.

Он шумно выдохнул, оценив фото, внимательно рассматривая нас.

– Ну, при желании, можешь ещё добавить, что Владислав Павлович поспорил на твою невинность. Распиши всё в красках, Зайцева. Порви деканат, напиши в Онлайн-газету нашего университета. Пусть все знают, какой плохой преподаватель и что он не должен учить бедных и невинных студентов, – его голос по-прежнему был чертовски спокоен.

Вот это самообладание! 

Лишилась дара речи от такого монолога. Некоторое время сидела, пялясь на него, пытаясь понять, что он только что сказал, да и вообще, насколько он серьёзен.

– Блог, – только и смогла уточнить я.

– Блог? – переспросил мужчина.

– Да, не онлайн-газета, а блог нашего университета, – повела плечом, пытаясь начать понимать, что вообще происходит.

– А ты всегда остаёшься собой, – кивнул преподаватель. – И это мне нравится в тебе больше всего.

– Ох, прекратите врать, – отмахнулась я. – Вы, конечно, прекрасный актёр, но сейчас, после открывшейся правды я вам не верю. Если вы не понимаете, скажу русским языком: между нами всё кончено. Если между нами вообще хоть что-то было.

Произносить эти слова было невыносимо больно, но они достаточно быстро слетели с моих уст. Дотронулась до ручки двери, чтобы выйти из машины до того, как по моим щекам польются непослушные слёзы, но не успела сбежать: Влад рванул меня на себя, и я плюхнулась к нему на грудь.

А затем всё, как в тумане: его губы накрыли мои…

Владислав

В тот момент мне было действительно плевать, нажалуется ли на меня Зайцева в деканат, или нет. Единственное, чего я хотел – вернуть её расположение к себе. Вернуть её. Я не выдержу разрушение столь дорогих мне отношений.

Ира, несмотря на свой юный возраст, стала для меня нечто большим, чем просто девушкой. Моей девушкой. Она понимала меня лучше других. Она стала мне другом, верным товарищем, и я хотел её, как никого другого.

Но моя ошибка, которую я попытался исправить почти сразу же, могла стоить мне потери столь важного человека. И из-за чего? Из-за гордости и упорности красотки.

– Кончено, говоришь? – усмехнулся, не выпуская Иру из своих объятий. – А вот твои губы только что сообщили мне об обратном.

– Предатели, – фыркнула девушка с таким выражением лица, словно пыталась плюнуть в меня. – Выпусти меня немедленно! – она пыталась вырваться, но делала это настолько вяло, словно и вовсе не хотела сопротивляться.

– Обязательно выслушаю, если ты позволишь мне рассказать, как всё было. Даже у приговорённого к смерти есть последнее слово. Так почему же ты рубишь с плеча? Почему не даёшь мне шанса?

Девушка на моих коленях надула щёки, губы и выглядела как обидевшийся ребёнок. Ей богу, хотелось обнять и не выпускать.

– Да, Макс действительно пришёл на пару, чтобы отсмотреть всех моих студенток. Не умоляю того, что мы действительно поспорили на тебя, – Ира дёрнулась, но я не выпускал красавицу из своих рук. – Но после нескольких твоих пересдач я отменил спор, потому что посчитал это неприемлемым. Неприемлемым, как минимум, потому, что со стороны морали – это неэтично. Да, мы решили развлечься, как два остолопа. Но… – сделал небольшую паузу, потому что сказать эти слова было очень тяжело.

Я должен был сказать их ещё в воскресенье, готовился, создавал романтическую обстановку…

Нет. Нет идеального момента для этих слов.

Ира не подгоняла меня, лишь, прищурившись и злясь, лежала на моих коленях.

– Но истинной причиной моего отказа от ставки стали мои чувства к тебе. Я влюбился, как пацан, – тяжело вздохнул, всматриваясь в её красивые глаза. – Я люблю тебя, Ира.

Девушка молчала, перестав вырываться. Вздохнул. Я всё испортил. Всё должно было быть по-другому.

– Да, быть может, я заметил тебя из-за нелепой ставки, но все мои чувства настоящие. Ты знаешь и саму ставку, знаешь, что для победы в несуществующем теперь споре мы должны переспать. Но я готов встречаться с тобой без секса хоть до свадьбы, чтобы доказать тебе насколько ты мне дорога. То, что я люблю тебя и хочу быть с тобой. Только с тобой.

– Или то, что ты азартный игрок, который никак не может отступиться от своего пари, – фыркнула Ира. – И мне невыносимо больно от того, что я не могу тебе доверять. От того, что я не знаю, врёшь ли ты, или говоришь правду! – она всё-таки соскочила, зло посмотрев на меня. – Ты ведь мог рассказать мне! Мог сказать, что всё началось со спора!

– Мы отменили его с Максом пару недель назад, – неумолимо продолжал я. – Я и думать забыл, что это как-то повлияет на наши отношения. Ты мне лучше расскажи, откуда у тебя эти фотографии. И как Макс познакомился с твоей лучшей подругой.

Пытался напомнить ей, что у неё самой было рыльце в пушку. Похоже, мы похожи гораздо больше, чем на первый взгляд.

Меня давно интересовало, в каком споре замешана она?!

Ирина

Слушала Влада и не могла поверить в его слова. Где гарантия, что человек, один раз скрывший правду, не соврёт ещё раз? И вообще, где гарантия, что он не врёт мне прямо сейчас?!

От этого было невыносимо больно. А тут Влад попросил меня рассказать о том, откуда эти фотографии, и в чём замешана я.

Поднялась, потому что меня перестали держать. Задумалась. А ведь мы оба нагло лгали. И где гарантия, что если наши отношения, начавшиеся с глупого вранья, не сгниют изнутри?!

– Тебе есть что сказать в своё оправдание? – насмешливо усмехнулся мужчина. – Потому что я тебя ни в чём не обвиняю. И прекрасно понимаю твоё желание сделать мне больно.

– И давно ты стал таким понимающим?! – едко заметила я.

Мне всё ещё было больно.

– Всегда таким был. Или старался быть, – стойко приняв очередной мой удар, ответил он на мой выпад.

Осеклась, не зная, что делать дальше. Что сказать дальше. Но знала, что должна.

Правду.

– В начале семестра, когда ты выгнал меня промокшую и не пустил на лекцию, я была очень зла. Была очень зла на тебя, что ты решил меня отчислить из университета. Ты повторял это раз за разом, угрожал мне, не зная, что учёба – всё для меня. Это единственный мой шанс вырваться, избавиться от гнёта моих родителей. Они давно подобрали мне ВУЗ получше, спланировали мою жизнь, словно я их кукла, марионетка! – слёзы вновь хлынули из моих глаз.

Не хотела разреветься вот так, по такой идиотской причине. Но… просто не могла сдерживаться! Слишком много эмоций, ненужных, болезненных, было пережито мной за последние сутки.

И, конечно же, старые раны от этого только больнее били по моей самооценке.

– Я уже говорил, что очень хочу встретиться с твоими родными и серьёзно поговорить с ними, – холодно заметил Влад, а я вздрогнула от его тона.

Он был зол, но не на меня. На них. Но разве человеку, которому просто хотелось переспать со мной, не должно было плевать на людей, с которыми он был не знаком, но которые были близки мне?!

– О моём воспитании? – тихо поинтересовалась я.

– Об их отношении к тебе. Считаю, что это не просто неправильно, а неприемлемо. Ты не их собственность, а живой человек. И тебе выбирать, как устроить твою жизнь, – его слова были тёплыми, приятными, но я не знала, говорил ли он правду, или старался сказать то, что я хотела услышать.

– Я отвлеклась. В общем, в тот день я была очень зла на твою выходку. Мои друзья пришли в кафе сразу после твоей лекции, – умышленно не назвала их имена – не хотела, чтобы у них были неприятности. – И подруга предложила пари, ставку, что я смогу соблазнить тебя, а они сфоткают поцелуй, и я смогу пожаловаться на домогательство к студентке за оценку. А Лена… она сестра моей подруги. И когда мы заметили Макса, она решила, что что-то здесь не так и вызвалась раскрыть его секрет.

Между нами повисло молчание, а я вдруг осознала, что совершенно не хочу, чтобы наши отношения закончились… вот так.

От лютой ненависти до любви, а затем опять враждовать?

– Хитро, – наконец, заметил он. – Но, знаешь, учитывая, как я вёл себя тогда, я с уверенностью могу заявить, что всё это заслужил. И ты спокойно можешь доложить о случившемся в деканат. Я нарушил субординацию и правила. А ещё действительно поспорил с лучшим другом, что смогу переспать со студенткой, – он нервно хихикнул. – Я заслуживаю высшей меры наказания.

– Ну, наверное, как и я. Мы оба во многом виноваты. Наверное, наши отношения не работают и не сработают, – тяжело вздохнула, понимая, что первая любовь с треском разбилась, провалившись глубоко под землю.