— Нет, Варюш, там только мальчик, Санька!

— А ты нас с ним познакомишь?

— Ну, если Леха одобрит, то конечно, я смотрю, Алексей Игоревич, ты собрался основательно?

У Игоревича в руках был большой пакет.

— Да! Девки, марш домой, собирайтесь, завтра с утра поедем, да, Палыч?

Поплутав в улочках, пара улиц оказалась перекопанными, наконец-то подъехали к пятиэтажной хрущёвке, позвонили в домофон, им, даже не спрашивая ничего, открыли, и поднявшись на третий этаж, позвонив в звонок, ждали хозяев.

Дверь открыла пожилая, заплаканная женщина, Палыч представился. Сказал, что с работы Вершкова, она посторонилась, пропуская их в совсем бедную квартиру.

Лёшка с изумлением рассматривал обстановку — какая-то старая стенка, диван, стол с парой стульев, небольшой телевизор, а в углу явно детский спортивный уголок с турником и шведской стенкой и каким-то тренажером.

Вышедшая с кухни молодая, вся какая-то замученная женщина спросила:

— Простите, Вы кто?

Палыч открыл рот, а из за женщины, потеснив её, выглянул худенький-худенький мальчонка. И уставился на них огромными удивленными голубыми глазищами:

— Мальчик, ты ко мне пришел?

Мальчик кивнул и сказал:

— А то! Меня Лёха зовут, а тебя?

— Мамочка, — звенящим голоском закричал мальчик, — ко мне Лёха пришел, значит, у меня теперь друг будет, настоящий? — он подошел к Лёхе и, протянув прозрачную ручку, сказал, — а я Санька!

— Санька, мы тебе игрушек привезли, там, правда, могут и поломанные быть, не успел перебрать, ты тогда их выброси, ладно?

У мальчонки ещё больше расширились глаза:

— Мне, игрушки? — он повернулся к пожилой женщине, — Баба Лена!

Палыч с повлажневшими глазами сказал:

— Я сейчас принесу!

Лёшка же отдал пакет стоящей в оторопи женщине:

— Мы с Ивановной кой чего собрали, на чай, Вы там разберите, а мы с Санькой поговорим по-мужски.

Санька взвизгнул от радости и потащил Лёху к уголку:

— Смотри, что мне недавно подарили, мам, кто?

— Спонсоры, сыночек, — произнесла отмершая женщина.

— Это чтобы мои ножки совсем хорошо ходить стали!

С грохотом ввалился Палыч, а за ним ещё какой-то мужик с коробкой. Оказалось, сосед шел домой и помог вторую коробку занести.

Как радовался мальчик, он без конца — вынимая очередную игрушку — машинку, трактор, динозавра, робота — восклицал:

— Уяя! — обнимал Лёху и очень аккуратно и бережно расставлял игрушки.

Баба Лена, заплакав, ушла на кухню.

Палыч боролся с желанием что-то расколотить, и жалел, что уже нельзя разбить морду папашке Вершкову…. Пошел на кухню, где суетилась Санькина мама. — Давайте хоть познакомимся:

— Владимир я, Лёшка — это внук моего друга и директора фирмы, где работал ваш… Вершков.

— Я Елена Сергеевна, — отозвалась пожилая, — мать Сергея.

— Марина, — коротко сказала молодая. — Владимир, как-то неловко, вы столько привезли, этот мальчик, Лёша. Он такой взрослый, не по возрасту, по рассуждениям.

— У него две сестры пятилетние, двойняшки. Он их детьми зовет, привык быть старшим. Я вас попрошу, составьте список всего самого необходимого для мальчика, мы, скорее всего, возьмем шефство над вашей семьей.

— Милок, нам бы Марине какую-никакую работу, хоть курьером, Санечка наш теперь самостоятельный стал, я с ним посижу, управлюсь, а вот на две пенсии не потянем мы. Марина-то ведь красный диплом имеет, вот только стаж работы маленький, до декрета всего и работала, а потом вот Санечку выхаживали мы.

— Что у вас за специальность?

— Инженер-механик!

Палыч удивился:

— Не женская специальность!

— Да как-то вышло так, с детства собирала и разбирала всякие механизмы и в 10 классе уже мелким ремонтом машин подрабатывала.

— Скорее всего, мы сумеем подобрать Вам работу, сколько Сане лет?

— Семь вот будет через месяц, мы этот год пропустим, немного ещё окрепнуть надо, а на следующий год в школу пойдем.

Бабуля потихоньку пошла в комнату, посмотрела на мирно играющих детей, вернулась и сказала:

— Вот ведь как, горе и радость рядом идут, сынок он мне был, да только хуже чужого. А вот Марина — дочкою стала, настоящей. А тебе, милок, за Санечку нашего, земной поклон.

— Э-э-э, Елена Сергеевна, я ещё ничего не сделал!

— Сделал, милок, сделал, ты посмотри, он же колокольчиком звенит! На улице-то дети не особо с ним играют, им бегать надо, а наш пока не может, так пробежит немного и все, ножки-то пока слабые. Вот он или с девочками играет, или смотрит на ребятишек. А тут настоящий такой друг, он же теперь неделю будет всем рассказывать с восторгом, что у него есть Лёха!

Немного посидели, попили чаю и, видя, что Санька упорно борется со сном, собрались уезжать.

— Лёша, а ты ко мне правда-правда приедешь ещё?

— Не боись, мелочь, приеду, вот съезжу на выходные в деревню и приеду! Ты смотри, не кисни без меня!

— Что ты, что ты, он же теперь от игрушек не отойдет, когда киснуть-то, на улицу не выгонишь! — сказала баба Лена.

— Санёк, чтобы гулять ходил, проверю!

Поехали в офис и доложили деду так:

— Там, дед, совсем плохо живут, у них телевизор — отстой, диван такой страшный, короче, всё убитое, а Санька мировой мужик, только очень бледный и слабенький, я хочу его с детьми познакомить! Ты с Палычем порешай, я вот подумал: у нас же никто пока родиться не сможет — давай ему мои маленькие вещи отдадим, а то Марь Иванна всю кладовку ими забила, для кого бережет?

Дед ухмыльнулся:

— Лёш, она для твоих детей собирает!

— Ага, когда они будут-то? Да и не хочу я жениться, буду вон, как Палыч, до пятидесяти лет холостой. Пойду я к мужикам схожу!

— Тут разведка донесла, что вы в рабочее время мультики смотрите.

— Брехня, смотрю только я, мужики после пяти подтягиваются! А разведке своей, стукачу рыжему, скажи, зазря пусть не треплет чё попало!

— Лёш, зайди к ФФ и попроси её ко мне сейчас же прийти!

— Ладно!

— Давай, Палыч, дождемся Фелицату Фёдоровну и вместе продумаем, как быть.

Главного бухгалтера с экзотическим именем Фелицата Козырев нашел… на рынке. В далекие уже девяностые он чисто случайно остановился у лотка с китайским ширпотребом, где худая востроносая тетка-продавец под восторженные выкрики окружающих, как семечки, щелкала вопросы на умножение и деление. Подождав, пока зрители разойдутся, Козырев подошел к ней поговорить. Она сначала послала его, затем все-таки согласилась после смены пойти в ближайшее кафе. Тогда-то и узнал Иван, что будучи болезненно честной, ехидной до ядовитости, Фелицата, имея два высших образования в эти дебильные времена не смогла сработаться с новыми русскими хозяевами. Она категорически оказывалась вести двойную, а то и тройную бухгалтерию, за что и указывали ей на дверь. В конце-концов, плюнув на все, пошла работать на рынок.

Козырев долго уговаривал её пойти к нему в тогда ещё только начинающую вставать на ноги фирму. Это сейчас у фирмы были филиалы в десяти крупнейших городах, заключены многомиллионные контракты, а тогда ютились в двух комнатках. Фелицата была скрягой, ругалась и тряслась за каждый рубль, ругались они с Иваном часто, но это не мешало им дружно и сплоченно работать.

Многие завидовали его финдиректору, предлагали Фелицате во много раз вышеоплачиваемую работу в солидных банках и корпорациях, эта же ехидна всем отвечала одинаково:

— У меня характер скверный, я неуживчивая, скупая старая дева, а господин Козырев меня устраивает!

Одна слабость у неё все-таки была — Лёшка. Его она обожала! Когда Марианна, мать Лёшки, будучи под хорошим кайфом, просто потеряла его на Чистых прудах, а неизвестно зачем — как она сама потом удивлялась — забредшая туда Фелицата, увидела зареванного и чумазого Лёшку, которого за руку уводила цыганка… у неё вскипело бешенство. Ни секунды не раздумывая, она огрела зонтом с большой ручкой эту «гадину», схватила Лёшку и, крича во всё горло — «Милиция! Милиция!» — потащила его к ближайшей стоянке такси.

Дома у Козыревых она застала бедлам: Игорь тряс невменяемую, глупо улыбающуюся жену, Тоня сидела на диване, не в силах подняться, Иван с Калининым садились в машину, собираясь ехать искать внука.

Зареванный, намерзшийся Лёшка, пригревшись, уснул у неё на руках, так она и появилась в Лёшкиной жизни, он нежно звал её наедине — Феля, обожал ходить к ней в гости, она пекла для него свой фирменный торт, в общем, любовь была взаимная.

А маленький Козырев с трехлетнего возраста невзлюбил цыганок и мамашку свою. Та же, будучи уже беременной, чудом выносив девчушек, скатывалась все ниже и ниже. Не помогло и дорогостоящее лечение от наркозависимости в Германии, и в какой-то момент она просто исчезла, оставив грудных девочек во дворе дома на охранников. Потом уже, после гибели Игоря и Тони в авиакатастрофе, Ивану пришло официальное уведомление о её смерти от передоза почему-то аж из Иркутска.

Вот и сейчас, едва зайдя в кабинет, финдиректор тут же выдала:

— Свободных денег нет!

— Подожди, Фёдоровна. Послушай Палыча. Потом уже ворчи!

— На вас не ворчать, так все по ветру пустите!

Калинин обстоятельно рассказал как и что — дотошная Фелицата долго выспрашивала подробности.

Потом заставила его позвонить Березину, который, к счастью, оказался на месте.

— Да, есть квартира однокомнатная в Перово, владелец Вершков, никто больше там не прописан, да осматривал, да полностью упакованная.

Калинин, включивший громкую связь, чтобы Иван и ФФ слышали все сами, выругался, ему же вторил Березин:

— Я когда после его однушки увидел, где обитают жена с больным Санькой, тоже матерился, хотелось Вершкова ещё раз прибить! Одно радует — через полгода у малыша жилье появится нормальное, моя б воля — завтра же туда их перевез. Вот так. Ну ладно, бывай!