— С чего ты это вяла? — заинтересовался Глеб.

— Сам признался, — сообщила Лиза. — Вот, читай.

Так уж вышло, что пресловутые фотографии принесли горе одним, но подарили надежду другим.

Еще не дочитав признание Ильи, Глеб схватил телефон и заперся в кабинете. Набрал номер Марины. Мысленно отсчитывал секунды, пока длились длинные гудки. Боялся, что любимая снова не возьмет трубку.

— Глеб?.. — Марина ответила не своим голосом.

— Привет! — радостно объявил он. — Я так рад тебя слышать. Что случилось, почему твой телефон молчал так долго? Как брат, операция прошла успешно?

Марина долго молчала, точно собиралась с мыслями. Все это время Глеб не находил себе места. Метался по комнате, точно загнанный в клетку зверь. Вдруг вторая новость ― лишь фарс? Что, если это только пиар, способ привлечь внимание к фирме и заработать состояние на скандале? Кто знает, что там, в головах у этих миллионеров…

— Прости, что не сказала сразу, — наконец, начала Марина. — Ты ведь видел те фотографии, правда?

— Какие именно? — насторожился Глеб. — Которые из них ― правда?

— Илья мой давний друг, — вздохнула Марина. — Он попросил помочь ему, и я не смогла отказать. В обмен на ложь он согласился оплатить Мише лечение. Знаю, это неправильно ― обманывать родственников, но… И тебе я не могла сказать, ведь это не моя тайна. Глупая! Я и представить не могла, во что все это выльется…

Глеб присел на кресло и закинул ногу на ногу. Прикрыл глаза и представил перед собою расстроенное лицо Марины. Такая молодая. Не глупая, но такая наивная.

— Почему не попросила денег у меня? — все же спросил Глеб.

— Мне было стыдно, — призналась Марина. — У тебя и без того неприятности на работе, сестра, дети… Да и Илье хотелось помочь. Мне ужасно стыдно… Я же не думала, что ты так быстро найдешь себе другую девушку.

Глеб изумленно охнул. Прокашлялся в кулак и переспросил:

— А вот с этого момента поподробнее! Какую девушку и кому я нашел?

— Себе… — едва не плача произнесла Марина. — Твоя сестра сказала, что ты женишься через месяц.

— Ну, Лизка, удружила! — не сдержался Глеб.

Больше часа понадобилось паре, чтобы выяснить отношения. Разобраться, где правда, а где ложь. Попросить друг у друга прощения и пообещать больше доверять и больше рассказывать.

— Скоро Мишу выпишут, — обрадованно заявила Марина. — Раз ты не женишься, то мы можем вернуться в Питер. Я так по тебе соскучилась… И по Юле с Кирюшей. Ты передашь им от меня привет?

— Лучше я приглашу их к телефону, — предложил Глеб. — Юля очень переживала, звонила тебе дважды в сутки. Только, пожалуй, будет лучше, если ты пока не станешь рассказывать ей всю правду.

— Хорошо, — пообещала Марина. — Я вернусь к вам, как только смогу.

— Буду очень ждать, — с трепетом в голосе произнес Глеб. А после добавил уже более строгим тоном: — А пока мне нужно серьезно поговорить с сестренкой. Может, ею двигали благие намерения, но я не просил о таких одолжениях. Самой ей не нравится, когда вмешиваются в ее личную жизнь.

Глава 21

Марина


— Мы гордимся, что у нас есть такой друг, как ты, — заявил Мишка Илье.

Я не могла с ним не согласиться. Улыбнулась и кивнула. Илья ― прекрасный человек и может любить кого угодно.

— Бросьте, — отмахнулся друг от наших признаний. — Велика гордость… Если бы не эти фотографии, я бы и не решился. Хотя, наверное, все, что ни делается, и правда, к лучшему. Пусть отец лишит наследства и должности в фирме, зато я стану свободным человеком. Смогу спокойно встречаться с Климом и не шарахаться от знакомых.

Илья взял всю вину на себя. Дал интервью и попросил репортеров оставить меня в покое. Какое облегчение знать, что тебе больше не придется врать и изворачиваться. Что еще важнее, мне удалось наконец-то поговорить с Глебом и признаться ему в содеянном.

Он понял. И я была уверена: все те, кто любил Илью не за деньги и не за возможности его отца, останутся друзьями. Иначе и быть не может.

— Это правильно, во всем нужно искать положительные стороны, — согласился Мишка. — Если бы не травма, я никогда не узнал, на что ради меня способна сестренка.

— Она настоящая героиня, это верно, — согласился Илья. — Спасибо, что помогла.

— Помогла тебе рассориться с родителями… — вздохнула я. — Отчего-то мне кажется, что именно после того торжественного вечера всплыли старые фотки.

— Какая теперь разница, — пожал плечами Илья.

Выглянул в окно: на лужайке возле больницы прогуливались пациенты. Стоял жаркий солнечный ноябрьский денек, никаких тебе хмурых туч и пронизывающего ветра, как в Питере.

И все же мне хотелось домой. Туда, где ждали Глеб и дети. Душевное тепло куда важнее всех непогод на свете.

— Если понадобится помощь, ты всегда можешь к нам обратиться, — предложил Миша Илье. — Правда, я еще сам не знаю, как мы устроимся.

Миша так рвался отплатить добром за добро. Говорил, что слишком долго сидел на моей шее, пора мне отдохнуть, а ему поработать за двоих.

— Да я, вроде, тоже не калека, — улыбнулся Илья. — Клим полностью поддерживает меня во всем. Он давно хотел, чтобы мы рассекретили отношения. Так что все путем.

Что бы он там ни говорил, я чувствовала себя обязанной. Кстати вспомнила о нарядах и украшениях, подаренных другом.

— Не обижай и не возвращай подарки, — Илья отказался от моего предложения вернуть ценности. — Оставь себе, а хочешь — продай. Думаю, вырученных от украшений денег вам хватит на первое время. Кстати, вот это тоже вам.

Илья передал конверт с деньгами. Оказывается, за то время что мы с Мишей пробыли за границей, к суду привлекли Ларису Михайловну и ее сожителя. Квартиру им пришлось продать, чтобы вернуть украденное и сократить себе срок. Илья нанял хорошего адвоката, благодаря ему, справедливость восторжествовала.

Моей благодарности не было конца. Даже не знаю, чем заслужила такого честного и преданного друга.

Расстались мы в тот же день. Илья улетел обратно в Москву — его мама хотела встретиться и что-то обсудить. Подозреваю, она приняла выбор сына и искала способ помочь ему примириться с отцом.

Все лето и начало осени мы провели в Израиле. В Питер вернулись только в конце октября. Мишка направился в первый же понравившийся ему автосервис.

— Думаешь, тебя возьмут вот так просто, без рекомендаций? — удивилась я. — Да и можно ли так напрягаться после операции?..

Признаться, я всерьез опасалась, что после трехлетнего перерыва Мишка забыл любимое дело. Разумеется, сказать подобное вслух не решилась.

— Не дрейфь, сестренка, прорвемся. Чувствую себя отлично и готов побороться за место под солнцем в этом промозглом сером мире.

Никифор, владелец автосервиса, коренастый мужичок с усами как у Якубовича, отнесся к предложению Миши настороженно. Посмотрел диплом об образовании, спросил о вредных привычках.

— Вообще-то рабочие руки нам всегда нужны, только бумажки эти — тьфу, ни о чем. Давай так: берешь вон ту тачку, — хозяин сервиса указал на защитного цвета «Ниву», испачканную в грязи выше колес. — Сможешь починить ― работа твоя.

— Танки грязи не боятся, — заявил Мишка.

Скинул куртку, закатал рукава рубашки и приступил к делу. Меня мастера усадили на старую тахту, сунули в руки пластиковый стаканчик с быстрорастворимым кофе. Принялись делать ставки, кто победит: «ржавое корыто» «Нива» или Мишка.

Я тревожилась больше всех. Каждый раз, когда Мишка хмурился или случайно ронял инструмент, непроизвольно ойкала. Наконец, не выдержала и попросила у Никифора:

— Можно мне ему помочь? Неудобно же одному.

— А работать вы потом тоже в паре будете? — прищурился Никифор. — Или ты тоже в нашем деле смыслишь?

— Нет, я только так: принести, подать.

— Сидеть тут и не мешать! — объявил Никифор и лихо подкрутил усы. — Ты ему вообще кто? И почему с чемоданами?

— Ясен перец, из дому девка сбежала с неугодным папаше парнем, — авторитетно заявил один из мастеров. — Вот теперь работу и ищут.

— Миша мой брат! — возразила я. Мстительно прищелкнула языком, заметив, как сплыла улыбка с лиц автослесарей. — С чемоданами потому, что только из-за границы вернулись. Но жилье нам, и правда, нужно.

После такого заявления относиться ко мне стали с большим уважением. А спустя час Мишка закончил с ремонтом «Нивы». Починил так, что ни Никифор, ни его подмастерья не нашли, к чему придраться.

— Ладно, живите и работайте, — объявил хозяин автосервиса. — У меня над мастерской две комнаты есть свободные. Только аванс внесите. И это… документы предъявите. Что-то не похожи вы на брата с сестрой.

Мы с Мишкой только улыбнулись. Конечно, брат пошел весь в отца — высокий, русоволосый, сероглазый. А я больше походила на маму, которую папа называл не иначе, как «моя маленькая фея».

— Ну что, пожили над баром, поживем над автомастерской, — подмигнул мне Мишка.

Он не отстал, пока я не рассказала ему все, что произошло за последние три года. И не переставал удивляться моей стойкости и собственной беспомощности. Всеми силами стремился поскорее вернуться к нормальной жизни, словно доказывая себе и окружающим, что все недуги остались в прошлом.

Только на следующий день, после того, как окончательно обустроились, я решилась позвонить Глебу. Он ужасно обрадовался — не меньше, чем я сама. Позвал на свидание и предупредил — отказы не принимаются.

* * *

Глеб


Марина не шла по тротуару, а летела, подхваченная осенним ветром. Кажется, девушка совсем не замечала холода. Она, как лучик света среди промозглого холода, согревала Глеба одним своим видом.