— Дядя умер… отец в инвалидном кресле, и мачеха… умерла… ее ребенок тоже не выжил.

— Ребенок?

— Да. Она почти доносила до срока, но авария убила их обоих.

— Мне так жаль… ужасно жаль. Безумно жаль.

— А ты? Куда тебя увезли?

— В Америку. В Бруклин. Отец зачем-то сменил фамилию… теперь мы Сиверсы. Чувствую себя, как крыса в клетке. Не знаю, почему так быстро уехали. Ненавижу их… они хотят выдать меня замуж за слизняка Косту сразу после моего дня рождения.

— Вереск, а ты не хочешь от них сбежать?

— Хочу больше всего на свете, но у меня нет денег. Отец лишил меня карманных и отобрал сотовый. У меня просто ни копейки. Куда я пойду. Даже мои документы у них.

— Я знаю людей, которые сделают для тебя новые документы за сутки.

— Правда?

— Правда. И я могу купить тебе билет на самолет. Уезжай оттуда, Вереск. Как можно скорее.

— Тогда займись этим, Марко.

Наш разговор состоялся почти неделю назад. Документы уже ждали меня в ячейке в аэропорту. Мне нужно было лишь выбрать подходящий момент и удрать из дома. Но пока шли приготовления к пиршеству в честь моего совершеннолетия и помолвки, дом был полон прислуги, и родители не отлучались ни на минуту. Зато после праздника отец поедет вместе с отцом Косты по бизнесу, а мать укатит на фестиваль фарфоровых кукол в Майами.

Перед тем, как выйти из комнаты, я услышала звук пришедшего сообщения, но мама заглянула в комнату и с мрачным выражением лица схватила меня за руку….

Если бы я прочла тогда его сообщение. Если бы открыла ноут… возможно, все было бы по-другому, и моя семья осталась бы в живых… Но о содержании этого сообщения я узнаю только через много лет.

«Вереск… беги. Уезжай сегодня. Беги сейчас. Вереск… они вас всех убьют. Всех до одного».


Жених был похож на Гарри Поттера, только с волосами Уизли и зелеными глазами. Его лицо было усыпано веснушками, но не просто точками, а пятнами. Веснушка жила на веснушке и сливалась в нечто бесформенно рыжее. Низенький рост, сутулая спина и вдобавок ко всему круглые очки, через которые он рассматривал меня взглядом блаженного идиота. Вот-вот потечет слюна. Кажется, придется выйти в окошко до того, как меня ему сосватают официально. От гадливости передернуло, но уже через секунду отец потянул меня за руку и заставил обернуться.

— Это Фрэнки, дорогая. Ты видела его на фото у меня в альбоме. Его бабушка из Одессы. Он наш земляк. А с его отцом мы съели не один пуд соли. А вот и его двоюродный брат — Коста. С его отцом мы съели десять пудов соли, и он скоро станет твоим свекром. Помнишь, он приезжал к нам, когда тебе исполнилось десять?

Это было мгновенное облегчение. Окошко может подождать. Нет, я не помнила. Но ужасно удивилась. Гарри Уизли тут же стерся с горизонта, и передо мной возник высокий, рыжеволосый парень. Статный, красивый, плечистый. Похож на баскетболиста, и его рыжесть ему очень даже идет. Он улыбнулся мне и подмигнул рыжим левым глазом. Да, даже они были у него рыжие. Как у кота. Как и весь его внешний вид. Красивый, породистый котяра. Намного лучше Уизли. Если выбирать меньшее из зол. В любом случае им обломится, и я не пойду ни за одного из них.

— Привет, невеста.

Раздражения не возникло, а симпатия — да. По крайней мере мне не подсунули урода и мерзкого слизняка, каким я представляла себе Косту. И парень не смотрел на меня, как на кусок колбасы.

— Ну, я еще своего согласия не давала.

— Пыф, у нас никто не спрашивает. Так что придется смириться и получать удовольствие. Пошли прогуляемся. Давно не бывал в этом доме. Папа его продал? Или дал во временное пользование?

— Не знаю. Меня это не волнует.

— Или не касается? Честно? Мне тоже по фиг!

Подтолкнул меня локтем, предлагая взять его под руку. И я взяла. Напряжение начало спадать, как и страх, с которым я шла сюда. Косте на вид было примерно столько же, сколько и мне. Или максимум на пару лет старше.

— Папа сказал, что я должен жениться. Знаешь, меня волнует моя спортивная карьера, и в мои планы не входило окольцевание. Я собирался слинять за пару дней до венчания.

— Я тоже.

— Серьезно?

Посмотрел на меня, улыбаясь во все свои белоснежные зубы.

— Серьезно.

— Ну если вдруг я покажусь тебе ужасно мерзким, сбежим вместе. Каждый в свою сторону.

Теперь уже рассмеялась я. Каким потом будет далеким весь этот смех, музыка, воздушные шары…

— Да, было бы неплохо.

— А ты красивая. Уверена, что хочешь сбежать? Может, обломаем всех и заживем долго и счастливо?

Взял меня за руку, а я не одернула. Зачем? Он мне был симпатичен.

— Уверена. Долго и счастливо я планирую не с тобой.

— Тогда сделаем вид, что у них все получилось и слиняем за день до знаменательной даты. Умеешь играть?

— Играть?

— Ну да. Играть, как в кино.

— Умею!

— Вот и отлично. Тогда пошли потанцуем. Из меня, правда, хреновый танцор.

Где-то совсем рядом послышался треск веток, и я резко обернулась. Мне показалось, что какая-то тень мелькнула возле забора. Как будто там кто-то прятался, а потом скрылся за деревьями.

— Здесь полно бродячих котов. Моя мама их часто подкармливает, и они нагло гуляют у нас по двору. Ты любишь котов?

Тряхнула головой, продолжая всматриваться в полумрак. Стало не по себе. Внутри слегка похолодело, и сердце пропустило несколько ударов.

— Да. Люблю.

— Я подарю тебе британского вислоухого малыша.

— Тебе не кажется, что там кто-то есть?

Я высвободила руку из его ладони и показала в сторону ограды, неподалеку от беседки.

— Там — нет, а здесь — да.

Снова взял меня за руку и повернул к себе.

— Возможно, за нами наблюдает охрана, подосланная твоими родителями, давай сыграем для них любовь с первого взгляда, и они отстанут.

— Зачем?

— Нас оставят в покое, и мы сможем спокойно готовиться к побегу.

Я усмехнулась.

— А ты хитрец!

— Ну не зря же я рыжий.

— Лис?

— О даааа…

Коснулся моей щеки и слегка наклонился вперед:

— Удивительные глаза. Никогда не видел ничего подобного. Они действительно фиолетовые?

— Угу. Действительно. Только не надо пытаться ткнуть в них пальцем.

Когда Коста поцеловал меня, я от неожиданности не успела его оттолкнуть, а потом услышала голос мамы:

— Юлияяяяя! Костааа! Торт принесли!

— Еще раз так сделаешь, я тебе глаза выцарапаю, — прошипела и сдавила его руку ногтями, — понял?

— Та ладно. Всего-то поцеловал невесту.

— Я тебе не невеста! Я другому обещана!

— Ну кто в наше время держит обещания?

— Я!

Пошла в сторону дома, а он поплелся за мной.

— Да ладно тебе. Я просто попробовал.

Тогда я на него злилась, меня трясло от ярости, а губы хотелось вытирать наждачной бумагой. Если бы я знала, чего это будет стоить Косте… я бы кричала ему сквозь слезы «Бегииии, не смей ко мне прикасаться!». Тогда еще из-за меня никто не умирал… Тогда я еще была маленькой, наивной Вереск, влюбленной в Паука, с розовыми мечтами о побеге к нему.

Когда мы вернулись к гостям, наши родители многозначительно посмотрели друг на друга и улыбнулись. Ничего. Пусть радуются, а я действительно уеду отсюда. Никакой свадьбы не будет.

Торт был величиной с мой рост. Огромный, белый, с красными бантами по сторонам и карамельными бусинами, утыкан восемнадцатью полосатыми свечками. Пламя слегка колыхалось, и белый цвет отдавал перламутром.

Отец поднял бокал.

— Давайте выпьем за мою единственную и замечательную дочь, которая стала совсем взрослой. За мою бусинку, жемчужину, смысл моей жизни! Доченька…, — повернулся ко мне, — я хочу сказать тебе, что в моем сердце есть место только для двух женщин: для тебя и для твоей мамы. Ты навсегда останешься для меня моей маленькой куколкой, моим звоночком…

На глаза навернулись слезы, и я стиснула руки. Злость отступала… перед глазами проносились воспоминания, в которых я на плечах у отца, верхом впереди него на лошади. Мне кажется, я даже могла его простить.

— Так же, я хочу объявить всем о помолвке моей прекрасной дочери и Косты Рамбау. Их венчание состоится…

Он словно поперхнулся словами, замолчал на какое-то время и удивленно посмотрел на меня. Приоткрыл рот, и из него вдруг хлынула кровь прямо на белую рубашку. Отец завалился вперед на праздничный торт.

Я смотрела на него остекленевшим взглядом, как и все гости. Смотрела, как по его спине расплывается красное пятно. Становится все больше и больше. Потом раздались выстрелы и дикие крики. Люди бросились к двери, но ее заблокировали снаружи. Они падали, как тряпичные куклы, подкошенные короткими очередями, валились к подножию торта, и по полу ручьями текла кровь. Я не кричала, я смотрела на тело отца и лежащую рядом с ним маму. Голова к голове, раскинув руки, с удивленными взглядами в потолок. Пули свистели возле ушей, проносились где-то совсем рядом, обрывая крики. Я видела людей в черном, в масках-чулках на лицах, они безжалостно расстреливали всех, кто подавал признаки жизни. Всех, кроме меня. Я стояла посреди этой вакханалии смерти, с широко распахнутыми глазами. И только шевелила белыми губами.

— Папа…мама…папа…мама. Простите….Мама…папа…

Ко мне приблизился один из убийц в чёрной маске на все лицо. Я посмотрела в круглые прорези и увидела его глаза. Мне ведь кажется. Там не может быть золотой каймы. Они не могут быть похожими на ЕГО глаза. Мне кажется. Это не правда. Я не выдержу… я с ума сойду. Пусть мне кажется. Господи, пожалуйста!

Он подошел почти вплотную, потом вдруг опустил пистолет и безжалостно выстрелил куда-то вниз.