Обрывки её скучной речи о том, что раз супруг не против расторжения брака, то вопрос с имуществом решается мирно путём заключения нотариального соглашения, где предусматривается доля собственности, остающейся в распоряжении каждого из членов семьи, порядок и сроки ее передачи друг другу или вариант денежной компенсации и прочие бла-бла-бла утомили меня настолько, что я только кивала головой, сожалея о том, что вообще задала этот вопрос.

Я просто скинула Кириллу смс-ку, даже звонить не стала. Он не ответил…

Дома в одиночестве стало хуже. Алиска умчалась по своим делам, обещала приехать только вечером, а сейчас ещё даже обед не наступил — весь день впереди…

Мысли о том, правильно ли я поступаю, я давила на корню — поздно. Наверное, если бы не Денис и Лёша, я могла бы допустить идею вернуться к мужу… Тогда он бы принял меня обратно, в этом я почему-то уверена. Смотрел бы свысока и только сильнее давил бы собственным превосходством всю оставшуюся жизнь…

Именно поэтому я не жалела ни о чём. Если бы я вернулась, то навсегда осталась бы в его глазах нерешительной и полностью зависимой от него малолеткой… Не хочу!

Осознавала, что больше не строю планы на обустройство собственной жизни, не мечтаю стать счастливой и создать новую семью… Вместо этого постоянно думаю о муже, о том, чтобы хотя бы теперь, после развода, изменилось его отношение ко мне…

Зачем? Не знаю… Ведь теперь это действительно неважно, да? Но мне это зачем-то очень нужно…

Представляла, как выйду замуж назло Кириллу, как случайно встречу его на улице, прогуливаясь под руку с новым мужем, как холодно и гордо брошу "привет", как он будет долго и тоскливо смотреть мне вслед… Грустно улыбалась собственным глупым мыслям и понимала, что пока я снова выйду замуж, Кирилл и вовсе забудет, как меня зовут и как я выгляжу, и плевать ему будет, за кого я там замуж вышла…

Интересно, сколько времени мужчина способен обходиться без секса? Были моменты, когда между нами не было близости очень долго, по несколько недель — Кирилл работал с утра до вечера, приезжал домой только когда валился с ног, ему было не до меня… Я злилась на него за это. Никогда не понимала, зачем? Зачем губить себя работой на износ, если всё и так хорошо — денег хватает, срок договора можно продлить, репутация никуда не денется…

Несколько раз с подачки Алиски ездила к нему на стройку — вдруг он не там, а у любовницы, раз ему секс так редко нужен?! Но Кирилл всегда торчал среди недостроенных блочных стен или на недокрытой черепичной крыше, в любую погоду… И работники у него такие же ненормальные — сработаться с ним нелегко, нужно быть таким же одержимым психом, как и он сам…

Последние годы он успокоился — появились дела на собственном участке, а с некоторых пор им даже отдавался приоритет. К этим делам иногда, пару раз в неделю, относилась и я…

А сейчас?! Сколько он сможет без женщины?!

Мозг сверлило безумное желание — ну пусть он просто не захочет, не сможет трахаться с другой как можно дольше, пока мне не станет всё равно…

Но я-то смогла. Вполне легко и непринуждённо, даже думая о нём, о Кирилле… Значит, сможет и он…

Я не плакала, я ждала чего-то — звонка от него, сообщения, приезда, разговора, скандала, просьбы забрать заявление… Несколько раз хотела набрать его номер сама, просто спросить, каково ему там сейчас?.. Приятно осознавать, что через месяц мы станем совершенно посторонними людьми? Но я отбрасывала телефон, шла пить кофе и курить…

Сколько я выкурила сигарет за последние пару недель? Наверное, больше, чем за последний год…


Вечером Алиска долго повторяла мне, что всё, что ни делается — к лучшему. И я почти верила ей, забравшись коленями на диван, цедя мелкими глотками вино и завернувшись в тёплый халат. Конечно к лучшему, иначе и быть не может…

Кирилл так и не позвонил. Ни в этот вечер, ни в следующий, ни даже через неделю…

Умом понимала, что если бы он передумал разводиться, то давно дал бы знать об этом… Но так хотелось надеяться, что хоть раз в жизни он сомневается в том, что делает…

Солидная часть зарплаты ушла на оплату квартиры… Слишком большая часть, как мне показалось.

Ничего, пока справлюсь, а потом, после раздела имущества, будет проще…


Новый стеллаж, установленный взамен старого между витриной и стеной, мне совсем не нравился — задняя стенка оказалась зеркальной, и, стоя за прилавком, я постоянно видела собственное измученное лицо в отражении… Наверное, для женщины тридцать пять — всё-таки возраст…

Да и выглядеть хорошо почему-то не хотелось — зачем? Покупателям нужны цветы и удобрения, а не мой внешний вид. Даже не разобрала сумку с летними и вечерними нарядами, она так и стояла до сих пор здесь, в магазине… Для работы вполне сойдёт и свободное трикотажное серое платье, в котором моя пухлая задница так не бросается в глаза…

Да ещё погода эта дурацкая — тепло конечно, но дожди и грозы едва ли не каждый день…


Под конец одной из смен в магазин заскочила Дашка с детьми — пятилетним Даней и трёхлетней Оксаной. Пристроила коляску у входа, достала целый пакет со сладостями и фруктами, усадила детей за стол в подсобке, налила им чаю и, когда за очередным посетителем со звоном закрылась дверь, вышла ко мне в зал. Поставила прямо на витрину чашку с кофе и блюдце с кусочком рулета, себе тоже принесла… Здесь, конечно, нельзя чаёвничать, но иногда, в особых случаях, можно. Сразу ясно — посплетничать хочет…

Ещё совсем недавно я смотрела на полненькую румяную сменщицу, в свои двадцать шесть твёрдо верящую в вечную любовь, как на неразумную смешную девчонку — верный муж, такой же кругленький добродушный паренёк, квартира в ипотеку, родительская дача с картошкой по выходным, нескончаемые памперсы на уме и никакой косметики на лице…

Когда Варвара брала её на работу, я была уверена, что Дашка долго не задержится — будет вечно сидеть на больничном с детьми, не сможет создавать красивые композиции из цветов, начнёт постоянно просить аванс…

Но девчонка оказалась на редкость проворной. Ни одного больничного за два года, за составление живых букетов она даже не бралась, зато с завидным воодушевлением наводила порядки на полках и в витрине, натирая до блеска стеклянные поверхности и статуэтки — то, что я терпеть не могла делать. Да и вообще она оказалась классной, но избавиться от какого-то высокомерно-снисходительного отношения к ней я так и не смогла — ну совсем наивная и трогательная она…

А вот сейчас я почему-то смотрела на неё с долей зависти — она счастлива, это по глазам видно… А я нет…

Дашка даже встала поближе к кассе, чтобы в случае чего самой обслужить покупателей. Повернулась ко мне и слишком проникновенным голосом спросила:

— Ир, чего у тебя там с мужем-то произошло? Из-за чего он тут буянил? Варя просила не лезть, но мне интересно…

Удивительно, как эта пигалица умудряется Варваре тыкать и называть Варей даже в глаза? Причём совершенно искренне и без панибратства, с должным уважением даже… Я вот не могу…

Вздохнула и улыбнулась, глядя в её доверчивые голубые глаза.

— Разводимся мы просто…

Дашка совершенно восхитительно вжала голову в плечи и тихо проворчала:

— Это я уже поняла. Из-за чего хоть?

Хотела ответить что-то бальное, вроде "не сошлись характерами", но прикусила язык — перед ней нет необходимости строить из себя сильную и независимую, как перед той же Алиской… Да и пусть послушает, выводы сделает — в жизни пригодится…

Рассказывала неторопливо, с самого начала. Вспоминала свадьбу, медовый месяц на море — первый выезд заграницу вдвоём… Как больше года жили в недостроенном доме, пуская любую свободную копейку в возведение второго этажа… Как радовались первым заказам, сколько сил, физических и душевных, было в них вложено…

Рассказала о Татьяне, наблюдая за реакцией собеседницы… Дашка слушала увлечённо, с большими удивлёнными глазами, иногда прикладывала пальцы к губам и тихо охала, но не перебивала.

С каким-то неопределённым чувством неловкости и стыда говорила о том, что после измены смогла простить Кирилла, даже верить снова научилась, что была счастлива как идиотка от того, что он остался со мной…

Замолкала только тогда, когда в магазин заходили люди, но даже не дёргалась с места — Дашка сама немедленно брала их в оборот и быстренько выпроваживала восвояси.

Когда дети совсем расшумелись, она извинилась, позвонила мужу, и тот через пятнадцать минут приехал за ребятами на старом грузовом фордике — он у Дашки грузоперевозками занимается, и забрал малышню домой.

Я снова говорила и говорила, чувствуя непреодолимую потребность выговориться, а она всё слушала и молчала…

С Алиской под вино — это одно, а с Дашкой под сливочный рулет и кофе — как-то совсем другое…

Я давно закрыла магазин, на улице стемнело и стучал по лужам летний весёлый дождик, а у нас тут было светло и уютно…

Но всё хорошее когда-то заканчивается, и далеко за полночь мы наконец попрощались перед дверьми магазина и разбежались по разным сторонам. Снова подумала про такси, но решила, что в дождь на улице вполне безопасно даже ночью, тем более тут идти-то всего ничего…

Дождь кончился, только мокрый асфальт поблёскивал в свете фонарей. По-летнему тёплая душная ночь… Хочется обнять чьё-нибудь крепкое плечо, почувствовать себя слабой и нужной одновременно…

Перешла на другую сторону дороги подальше от злополучного двора, в котором постоянно сидит полупьяная компания — обычно не страшно, днём и вечером вокруг полно людей, а вот сейчас поздновато как-то… Сборище здесь — не случайная молодёжь с пивом, а постоянные местные алкаши. У них там лавочка под деревом, столик, открытое окно первого этажа, из которого днём негромко играет музыка, десяток бродячих собак под ногами, горы бутылок, сваленных у мусорного контейнера, и непередаваемый аромат во всём дворе. Не повезло кому-то с соседями…