И я разом отбрасываю ненужные мысли. О своем прошлом, о своих ранах, о тех женщинах, которые бывали в этой квартире до меня. Ничего этого больше не существует. Вот он — рядом со мной. Этот мужчина. Может, именно его я и ждала? Именно этих объятий? Этого горячего тела. Этих страстных поцелуев. Этого темного лихорадочного взгляда, говорящего о том, как я важна для него, и как важны ему мои желания…

— Мы можем не спешить. — Шепчет Тим.

— Нет, все в порядке. — Отвечаю я, не желая останавливаться.

Это очень странно, но будто только сейчас я начинаю пробовать настоящую жизнь на вкус. И к своему ужасу, стыду или мучительному смятению понимаю, что желаю этого мужчину сейчас больше всего на свете. Мне даже не приходится себя уговаривать или заставлять, не приходится терпеть или отключаться — я хочу прочувствовать каждую секунду того, что происходит между нами. Хочу целовать его. Быть с ним. Сейчас. Всегда. Снова и снова.

Язык Тима проскальзывает внутрь моего рта. Он ласкает мои губы, захватывает меня, буквально овладевает мной. Полностью заполняет собой. И я отдаюсь на волю этих сладких ощущений. Приоткрываю рот, впуская его. Даю ему распробовать меня еще сильнее. И радуюсь тому, что теперь Тим действует решительнее — внутри меня уже все горит.

— Иди сюда. — Он осторожно подхватывает меня и опускает на постель.

Едва я замираю — парень перестает двигаться. Отвечаю на его поцелуй — продолжает. Тим позволяет мне полностью руководить тем, что происходит между нами. Мы равноправны — и я это чувствую. Мое тело тянется к нему навстречу, оно так его хочет, что мне с трудом удается что-либо соображать. Все на инстинктах.

— Какая ты красивая… — Шепчет Тим, скользя губами вниз по моей шее.

Я слышу его голос в стуке своего сердца. Закрываю глаза, отдаваясь ощущениям.

— Самая красивая…

Его дыхание обжигает мою кожу. В каждом его вдохе бьется мой пульс, в каждом мучительном выдохе — вся моя жизнь.

— Марта…

Оставляя влажные дорожки на моей коже, он движется от одной моей ключицы к другой, а затем жадно вбирает губами один сосок, затем второй. Боже, как же хорошо! Я выгибаю спину. Осознание того, что мне этого мало, вызывает настоящее ошеломление. Мои веки закрыты, но я отчетливо вижу перед собой шикарное тело Левицкого: упругий рельефный живот, редкая дорожка волос, убегающая под ткань боксеров, широкие плечи — и вся эта красота сейчас для меня. Все мое.

Боже, как же я хочу его!

Тим медленно водит языком по моим соскам, а я, удивляясь самой себе, громко стону от удовольствия. Ох! Если сейчас так хорошо, то, что будет, когда он окажется внутри меня? От этих мыслей по всему телу разливается дикий жар, беспощадно кружится голова.

— Все нормально? — Слышится его хриплый голос.

— Да… Ох!

Прикусываю губы от нетерпения и стыда. У меня нет ни тени отвращения к этому мужчине, одно лишь желание. И даже паника от того, что у Левицкого была куча разных женщин, а мне привычнее бояться секса как огня, отступает. Я верю ему. Верю, что все сейчас будет по-другому. Будет хорошо. Будет для меня.

— Продолжаем? — немного нервно выдыхает мне в живот Тим.

— Конечно… — Мне едва хватает сил сделать новый вдох.

Парень целует мой живот, ласкает языком впадинку пупка. Медленно, осторожно — будто боится сделать мне больно. Я сглатываю и начинаю жадно хватать ртом воздух, когда он мягко опускается губами еще ниже — туда, где горячо и на удивление влажно. Я с хриплым стоном подаюсь навстречу. Робко развожу ноги и всхлипываю, когда его руки нежно обхватывают мои бедра.

— Тим…

Меня бьет крупная дрожь, но я все еще готова ему довериться. Мое тело напряжено, оно натянуто, точно струна, но каждое движение Тима каким-то дьявольским образом гасит это ненавистное напряжение.

Я не узнаю себя. Я задыхаюсь от собственного «еще». Мой разум отчаянно сопротивляется, а тело предает. Оно уже принадлежит Тиму, оно поет под его прикосновениями. Мои пальцы лихорадочно вцепляются то в простынь, то в волосы парня, то в его плечи. Я словно ищу спасения, но не нахожу.

— О-ох! — Вскрикиваю.

Что происходит?

Я изгибаюсь, я стону, не боясь, что меня услышат. Я двигаюсь ему навстречу, хотя нужно попытаться вырваться. Что это? Руки Тима скользят по моим бедрам, его язык вероломно проникает в меня, а затем, будто дразня, выбирается наружу и ласково касается разгоряченной плоти. Я падаю в эти ощущения, будто в пропасть. Я почти кричу. Нет, кричу. Реально!

Но Тим не отпускает. Он не дает мне возможности ни думать, не сомневаться, не чувствовать что-то еще кроме того, что его язык делает с моим телом. Сердце стучит, словно отбойный молоток. Пальцы рвут простынь. Мне плохо? Мне хорошо? Больно? Приятно?

О, боже …

Не знаю, но Тим уже повсюду. В каждом движении, в каждом вдохе, в каждом поцелуе, запахе, вкусе. В этих волнах, взявшихся из ниоткуда и вдруг накрывшими меня с головой.

Только не останавливайся! Не останавливайся!

— Господи… — Порывисто выдыхаю я, все еще содрогаясь изнутри. — Тим…

Мое тело плывет куда-то, а ноги мелко дрожат.

Где я? Что со мной?

— Эй, я с тобой. — Шепчет мне Тим.

Как он оказался рядом?

Парень жадно целует все мое тело. Я открываю веки и вижу, с каким восхищением он разглядывает меня. Как ловко перемежает горячие поцелуи с нежными поглаживаниями, дерзкие укусы с ленивыми касаниями языком моей кожи. Пока я прихожу в себя, он словно приручает меня. Неторопливо, спокойно, размеренно. Не пытаясь подчинить себе или победить, а убеждая меня раскрыться перед ним, довериться.

А затем Тим находит своими губами мои.

— Твою мать… — тихо говорит он. — Какая же ты горячая, Марта…

Я чувствую, как сильно он возбужден. Тим почти на грани. Мы снова целуемся, и мои руки лихорадочно сдирают с него белье.

— Уверена? — Его голос приводит меня в чувство.

— Да. Мне нужно, чтобы ты был во мне. — Признаюсь.

Тим помогает мне снять с него боксеры, перекатывается и открывает ящик тумбочки. Краем глаза замечаю там целую ленту презервативов, от которой он отрывает один и разрывает фольгу. Стараюсь не думать об этом. Мне хорошо. Я хочу быть с этим человеком. Все остальное неважно, все это потом. А сейчас есть только мы.

— Готова? — Спрашивает Тим, натянув резинку.

Я киваю, закрыв глаза. Больше не слежу за каждым его движением, лежу, в исступлении кусая соленые губы.

— Иди ко мне. — Слышу сквозь грохот собственного сердца.

И чувствую, как сильные руки обхватывают мою талию, торопливо отрывают меня от постели и требовательно прижимают к его телу. Мне приходится открыть глаза.

— Я весь твой. — шепчет Тим, усаживая меня сверху. — Только придется взять самой.

И аккуратно направляет себя в меня.

Я упираюсь, но его руки крепко держат мои бедра. Я смотрю в его лицо и вижу в его взгляде желание и искренность. Его губы тянутся ко мне, и мне приходится наклониться, чтобы поцеловать его. Едва мы сливаемся в поцелуе, как я вдруг отчетливее начинаю чувствовать его твердость. Он почти во мне. У самого входа. Мне страшно, но я хочу этого мужчину.

Сомнения отступают. Я смотрю в глаза Тима и медленно опускаюсь, ощущая, как постепенно он наполняет меня.

— Да, вот так, — вырывается у него.

Осторожно вбираю его в себя. Сантиметр за сантиметром. Черт… Ему так тесно во мне, его слишком много. Я вдыхаю и выдыхаю, опускаясь все ниже. Я сама контролирую глубину и каждое ощущение. Вижу, как Тим закрывает веки и приоткрывает рот, хватая воздух. Снова целую его, опускаясь до самого конца, до той точки, в которой кажется, что нас не разделяет уже ничего.

Господи, как же мне хорошо…

Вот это да…

Я останавливаюсь. Замираю. Стараюсь запомнить вот этот момент, когда мы дышим друг другом, когда мне хорошо-хорошо от того, отчего раньше бывало плохо-плохо. И тихо стону, когда ощущаю его поцелуи на своем мокром лице. Приподнимаюсь и опускаюсь обратно. Медленно и глубоко. До той глубины, где боль, перемешиваясь с удовольствием, разносит огненные мурашки по всему телу.

Я продолжаю неспешно двигаться, а мои пальцы отчаянно мечутся по груди Тима. Он поддерживает мои бедра, глядя мне прямо в глаза. На его лице мучительное удовольствие, и чем быстрее и глубже я опускаюсь, тем тяжелее он дышит.

Я наклоняюсь и кусаю его губы. Тим стонет. Рычит, не сдерживая себя. Его ладони все крепче сжимаются на моих ягодицах.

— Вот черт…

Тим позволяет мне прилечь на свою грудь и теперь двигается сам. В каком-то рваном, одному ему понятном ритме. Врывается в меня все резче, а потом вдруг замедляется и выходит почти полностью. Притягивает меня к себе, замирает, а потом неспешно движется во мне, описывая плавные окружности. Мои бедра невольно повторяют его движения, и я задыхаюсь от ощущений. С каждым новым толчком в животе все сильнее разрастается клубок сладкой боли.

— Вот так, Марта, вот так…

Тим ласкает руками мою грудь и тяжело покачивается. Прижимает меня к себе все плотнее. Входит и выходит полностью, позволяя мне почувствовать его в себе каждым миллиметром упругих мышц. Мы целуемся, сплетаясь языками, прижимаемся все сильнее, сливаемся в одно целое и вместе наращиваем темп. Мне приходится вцепляться в него, чтобы не потерять равновесие. Мне хочется кричать, и я стону все громче, не в силах сдерживаться.

Тим толкается в меня все резче. По ощущениям, он где-то очень глубоко во мне, у самого пупка. Жесткие движения дают ощущение предельной наполненности. Кажется, я чувствую, как он уже дрожит всем телом. Или это я? Таю, плавлюсь в его руках, распадаюсь на миллионы атомов и рождаюсь новой вселенной. Перед глазами плывут огоньки и вспышки. Я кричу, выгибаясь на нем, и ощущаю, как его пальцы с силой впиваются в мои бедра.