Мое возбуждение настолько сильное, что, если я сейчас встану, это станет слишком очевидным для всех присутствующих на нашем мини-совещании.

— Про дресс-код мы говорили десять минут назад! — Вскипает Дашка. Она разочарованно качает головой. — Что решаем насчет кандидатуры на должность арт-директора?

— А кто там у нас? — мурлычет Марта прохладным голоском.

И облизывает языком свои влажные пухлые губки. Матерь божья…

— Понятно. — Выдыхает Ласточкина, поворачиваясь ко мне. Ее зрачки сужаются, она бросает на меня сердитый взгляд и устало зачитывает: — Из пяти основных кандидатов осталось трое. Нужно выбрать кого-то одного. У усатой провинциалки большой опыт, но…

Я не слушаю ее.

Смотрю на Марту. Силюсь вспомнить, как давно мне вот так рвало крышу, чтобы круглосуточно думать только об одной женщине? И не какой-то супер тюнингованной, с огромными сиськами, обтянутыми в кожаный корсет, и призывно извивающейся передо мной на танцполе. А о чокнутой мотогонщице со сломанными нервами и острым язычком. О безумно красивой даже без косметики. О невероятно прекрасной даже утром, даже помятой после бессонной ночи и с мокрыми волосами.

Кажется, такого и не было никогда…

С ней даже секс не секс, а поход по минному полю, где каждое неловкое движение может стать фатальным. С ней не бывает комфортно, с ней желания не бывают терпимыми. С Мартой все как в последний раз — надо, и все. Хочу — значит, до боли. И если желаю — то только ее. Никто другой не в силах утолить даже половину этой жажды. И так во всем: до кипения крови, до гребаных ледяных мурашек по всему телу и до свернутых набекрень мозгов.

— Ау, Тим? — Взывает к моему сознанию Ласточкина.

— Да, берем. — Отвечаю, почесывая пальцами подбородок.

— Кого? — Подлавливает она меня.

— Ну… — прочищаю горло. — Мы же только что решили, разве нет?

— Мы-то решили, а ты? — Дашка наклоняется к моему лицу, и теперь я не вижу Марту. — Ты хоть слышал, о чем мы сейчас говорили?

— Угу. — Киваю. — Мы берем усатую провинциалку? Да? Как там ее фамилия?

Дашка с размаху бьет себе в лоб. Я морщусь. Даже мне больно.

— Нет? — Кашляю. Пытаюсь угадать: — Лысого профессора?

Ласточкина стонет.

Мне хочется немедленно выставить Дашку из кабинета, чтобы наброситься на Марту, порвать на ней одежду и заняться с ней сексом прямо на столе.

— Тогда остается третий вариант… — Делаю еще одну попытку.

Марта хихикает, опустив голову:

— Ладно, давайте сделаем перерыв, выпьем кофе, Тимофейка еще не проснулся.

— А что я такого сказал? — Удивляюсь я, когда Ласточкина на меня замахивается папкой с бумагами.

— Лучше бы вообще молчал! — Рычит она, разворачиваясь и стремительно покидая кабинет.

Марта встает из-за стола и, зазывно стуча каблучками, следует за ней.

— У тебя новые духи? — Интересуюсь я, ловя шлейф, остающийся после нее.

— У меня? Нет. — Девушка задерживается в дверях. — Может, гель для душа? — Она прищуривается и с подозрением оглядывает меня: — А ты что, не идешь с нами?

— Иду. — Встаю и неуклюже поправляю джинсы.

Заметив большой бугор в области ширинки, Марта краснеет и отводит взгляд:

— Ой…

— Бывает. — Пожимаю плечами.

Мне хочется настичь ее в два шага и заключить в свои объятия, но Дашка из коридора занудно скрипит:

— Вы идете-е-е?

— Так и знала, ты просто озабоченный. — Шепчет Марта через плечо.

— Озабоченный тобой. — Бормочу я себе под нос.

* * *

— Как дела, ребята? — Я приветствую своих друзей.

Пожимаю руки парням, привычно тискаю девчонок. Отличный вечер в клубе, веселье в самом разгаре. Правда, немного парит, что для меня это теперь всего лишь работа, но я ведь хозяин этого заведения? Отдыхать здесь, смотреть, чтобы гостям было уютно и комфортно, тоже входит в мою сферу интересов? Да. Поэтому с удовольствием падаю на край дивана.

— Анечка, принеси нам выпивки! — Распоряжаюсь, щелкнув пальцами. — И побыстрее, пожалуйста!

Толкаю локтем Кензо:

— А то сидите, как не родные, и на столе как-то пусто.

— Да мы только пришли. — Улыбается мне товарищ.

— А я смотрю, у вас тут многое изменилось, — вступает в разговор Мойша, наклоняясь к нам.

— Да, — наваливаюсь на спинку дивана, — мы развиваемся… — Оглядываю всю компанию радостным взглядом. — Ну, что, веселимся?

— Да-а-а! — Визжат девчонки.

Официанты приносят спиртное, закуски, кальян, и мы привычно окунаемся в ленивое разгильдяйство. Вот этого мне и не хватало! А то столько времени потрачено на эти запары, на усовершенствования и перестановки в клубе, что я уже и позабыл вкус настоящего веселья.

— Привет, Тим. — Вдруг слышится голосок.

Поворачиваюсь. Лола пришла. Как раз вовремя: я прилично расслаблен для того, чтобы пригреть на коленях какую-нибудь красотку.

— Привет, Киса. — Ухмыляюсь.

На ее лице ни следа недовольства. Мне нравится, как легко эта девушка отпускает былые обиды. В прошлый раз я не очень хорошо с ней обошелся, но сегодня, если у меня будет настроение, то, возможно, дам ей еще один шанс доставить мне удовольствие.

— Отдыхаете? — Улыбается она, протискиваясь к диванчику и плавно опускаясь на него между мной и Кензо.

Придвигается ближе, трется буферами о мое предплечье.

— Да, красавица, хочешь выпить?

Девушка поджимает накрашенные губки.

— Если угостишь.

Мне приходится приподняться, чтобы налить ей виски.

— Или, может, коктейль? — Спрашиваю, протягивая напиток.

— Нет. — Подмигивает она. — Будем считать, что это штрафная. За опоздание.

— О’кей. — Вдыхаю запах ее духов, и меня мутит: такие они тяжелые, почти удушливые.

Не сравнятся с легким, почти невесомым ароматом Марты, к которому я так привык за последние дни.

— Что-то тебя не видно было вчера и позавчера… — Щебечет Лола, сделав пару глотков.

Я пожимаю плечами, задумчиво глядя на следы помады, оставленные ею на бокале.

— Дела, детка.

— Ну да. — Улыбается Лола. — Ты же у нас большой начальник.

Дура. Господи, какая же дура, а…

— Типа того. — Киваю.

— Я скучала. — Она убирает назад волосы, обнажая шею. — А ты?

Я слежу за каждым движением старой подружки, но мое тело почему-то не хочет отзываться на ее откровенные призывы. Оно остается равнодушным и к ее томным взглядам, и к откровенным улыбкам.

— Отлично выглядишь. — Говорю ей вместо ответа.

Комплименты всегда спасают, когда ты очень хочешь перевести тему.

— Тим, — внезапно окликает меня один из парней. — А эта ваша леди Босс — зачетная! Позови ее к нам!

Я отвлекаюсь от Лолы, чтобы проследить за тем, куда направлены взгляды присутствующих. «Вот ты где!» — вскипает мое самолюбие. Вижу Марту, мило воркующую за барной стойкой с кучерявым стриптизером, и неосознанно сжимаю кулаки.

— Скажи, что ты уже оприходовал эту аппетитную попку! — Ржет Кензо.

— Ну, признавайся! — Подначивают остальные.

— Было? Было? — Требует ответа Воробей.

Лола отстраняется от меня. Мечет в сторону Марты недовольный взгляд.

— Было? — Прищуривается Мойша, выдыхая на нас дым кальяна.

Я смотрю на очертания Марты, темнеющие в огнях светомузыки, и вспыхиваю изнутри. Похвалиться — это же почти святое. Кто из парней не хвастался своими победами? Открываю рот, но не могу произнести ни слова. Даже простое «да».

Теперь у меня все внутренности будто сворачиваются узлом. Вряд ли такая девушка, как Марта, заслуживает того, чтобы подробности моего с ней интима перетирали меж собой какие-то пьяные утырки.

— Потому что, если не было… — Продолжает Кензо. — Я сам готов хоть сейчас оседлать эту лошадку!

Они дружно ржут. А у меня из глаз от ярости сыплются искры.

— Не, она реально классная. Я б ей…

Не даю ему договорить. С грохотом ставлю бокал на стол, и капли спиртного подпрыгивают в воздух, а затем оседают на моей руке.

— Закрой пасть! — Грубо говорю ему. Бросаю еще один мимолетный взгляд в сторону Марты, вижу, как она наклоняется к стриптизеру, как смеется над его шуткой, как дерзко взмахивает волосами, и буквально воспламеняюсь изнутри. Поворачиваюсь к Кензо и цежу сквозь зубы: — Если еще раз заикнешься про нее в таком ключе, то будешь иметь дело со мной.

— Эй, ты чего завелся? — Испуганно встает между нами Мойша.

— Тима, какого хрена? — Поднимается с дивана Кензо.

Я толкаю Мойшу в грудь, и остальные парни спешно окружают меня со всех сторон.

— Эй, успокойся, остынь. — Просит Воробей.

— Ты меня понял?! — Ору я.

— Нет проблем. — Кензо поднимает вверх руки. — Я ж не знал, что она твоя телка…

Я взрываюсь. Бросаюсь на него еще раз, но парни опять сдерживают мой порыв.

— Руки убрали! — Рычу.

— Эй, все-все, мир! — Отодвигает меня от Кензо взволнованный Мойша. — Что случилось-то, Тим? — Говорит он мне на ухо, пытаясь приобнять и отвести подальше от стола.

— Нормально все. Просто настроения нет. — Отвечаю я, отказываясь сдвигаться с места.

— Хорошо же сидели… — блеет кто-то.

— Мальчики, не ругайтесь! — Стонет одна из девиц.

Кто, вообще, такая? Откуда они ее притащили, и кто позволил ей открывать рот?!

— Тим, тебе нужно успокоиться. Сядь. — Просит Мойша.

Но я все еще не свожу взгляда с Кензо. По сути, я готов был только что втоптать в землю своего старого друга. Из-за чего? А из-за того, над чем мы обычно вместе ржали. Что со мной? Почему меня это задело настолько, что способность контролировать свои действия на какое-то мгновение полностью отключилась?