Констанс О'Бэньон - Обещание экстаза

Ближе к вечеру Виктория решила совершить верховую прогулку и немного посидеть у реки. Она подумала, что если возьмет с собой альбом для набросков, то, рисуя, возможно, на время забудет о своем горе.

К ее удивлению, бабушка не стала возражать.

Виктория впервые садилась в седло после своего злосчастного падения и сейчас была очень рада прогулке. Черногривый красавец тоже обрадовался встрече. Он грациозно пританцовывал и вскидывал голову.

Остановившись у невысокого берега Вулф-Ривер, девушка спешилась и, присев под мескитовым деревом, раскрыла альбом. Бунтарь же чуть поодаль щипал зеленую травку. Высоко в небе парил ястреб, и Виктория какое-то время наблюдала за ним. Когда же она наконец взялась за карандаш, раздался стук копыт. Девушка вздохнула – она поняла, что ее одиночество будет нарушено.

«Интересно, кто же это?» – думала Виктория, прислушиваясь. Вскоре из-за речной излучины появился Эдвард Ганновер, и девушка почувствовала, что ей стало трудно дышать. В следующее мгновение он заметил ее и направился прямо к ней. Остановившись, он снял широкополую черную шляпу и утер рукавом пот со лба.

– Жаркий сегодня день, – проговорил он с улыбкой.

– Да, мистер Ганновер, действительно жарко, – пробурчала Виктория и уткнулась в свой блокнот; она надеялась, что Эдвард оставит ее в покое.

Но он спешился и, вытащив из седельной сумки флягу с водой, подошел к девушке. Виктория подняла на него глаза – и замерла на несколько мгновений; ей показалось, что она еще никогда не видела Эдварда таким красивым. Он был в голубой рубашке и в мексиканских кожаных штанах, облегавших его длинные стройные ноги. «Почему же мне так хорошо с ним рядом? – думала Виктория. – Почему я каждой клеточкой чувствую его малейшее движение?»

Тут он снова улыбнулся и протянул девушке флягу. Она сделала большой глоток и, возвращая флягу, проговорила:

– Спасибо, мне ужасно хотелось пить.

Эдвард тоже сделал глоток и, осмотревшись, заметил:

– Вы, похоже, нашли самое лучшее место. Здесь прохладнее.

– Что вас заставило выехать в такую жару? – полюбопытствовала Виктория.

– Пришлось выехать. Я проверял, как пасется стадо. – Эдвард присел на траву рядом с девушкой. – А вы уже настолько поправились, что садитесь в седло?

– Я чувствую себя абсолютно здоровой. – Виктория улыбнулась. – Как ваша рука?

– В полном порядке.

– Можно мне взглянуть?

– Она уже зажила, – сказал Эдвард, проигнорировав просьбу.

– И все-таки мне бы хотелось взглянуть.

Эдвард протянул ей руку, и Виктория увидела на его ладони свежий красный шрам.

– Выглядит хуже, чем я представляла, – проговорила она, нахмурившись. – Наверное, было очень больно.

Эдвард пожал плечами и спросил:

– Вы уверены, что уже вполне здоровы?

– Конечно, – кивнула Виктория.

– Можно посмотреть, что вы рисуете?

– Нет. – Девушка захлопнула альбом. – Я только учусь. Я рисую для собственного удовольствия, и мне было бы неловко вам это показывать.

– Вы все еще скучаете по дому? – неожиданно спросил Эдвард.

– Да, мне очень хочется вернуться туда, – с грустью в голосе проговорила Виктория.

– Здесь многие надеются, что Техас станет для вас вторым домом.

– Возможно, так и случится. Возможно, я останусь здесь навсегда. – Тут Виктория вдруг вспомнила, что Эдвард собирается жениться, и сердце ее сжалось. – Мне пора, – пробормотала она, поднимаясь на ноги.

Эдвард посмотрел на нее с удивлением.

– Скажите, почему вы все время разгуливаете в этих нелепых бриджах?

– Какое вам до этого дело?! – возмутилась девушка. – К тому же я вовсе не разгуливала! Если вы помните, я сидела тут в одиночестве.

Эдвард тоже поднялся на ноги.

– И о чем только Матушка думает? Почему позволяет вам так одеваться?

– Очень жаль, если вам не нравится. Но, по правде говоря, вас это не касается.

Тут Эдвард вдруг схватил девушку за плечи и с силой тряхнул. Она от неожиданности выронила альбом.

– Я не сказал, что мне это не нравится. Но мне нестерпима мысль, что и другие мужчины видят вас в подобном наряде. – Лицо его потемнело от гнева, и на скулах ходили желваки.

Виктория уставилась на него в изумлении. «Какой он странный, этот Эдвард Ганновер, – подумала она. – Почему он вдруг так разозлился?»

– Мистер Ганновер, почему вы говорите мне подобные вещи?

– Мне кажется, ты знаешь, Виктория. – Тут он обнял ее за талию и привлек к себе.

– Пожалуйста, отпустите меня. Вы меня пугаете.

– Я уже говорил тебе, что не нужно меня бояться. Это я подвергаюсь опасности. Интересно, а твои губы такие же пьянящие, как в тот раз?

В следующее мгновение Виктория почувствовала на лице его дыхание и поняла, что Эдвард сейчас поцелует ее. Она сопротивлялась изо всех сил, но тщетно. Однако он лишь прикоснулся губами к ее губам – словно хотел подразнить. Впрочем, и этого было достаточно, чтобы Виктория забыла обо всем на свете.

– Ты сводишь меня с ума, – прошептал он. И тотчас же крепко прижал ее к себе и впился поцелуем в ее губы.

Тут руки девушки обвили шею Эдварда, и она еще крепче к нему прижалась.

«Я люблю тебя, я люблю тебя», – повторяла она мысленно. О, как ей хотелось сказать ему об этом!

Наконец он отстранился от нее и, глядя в глаза, прошептал:

– О Господи, ты даже не представляешь, что со мной делаешь. Я так долго не выдержу. Ты уже заставила меня, точно влюбленного мальчишку, бегать за тобой и вздыхать… Тебе нравится смотреть, как я страдаю?

Виктория покачала головой; она не могла вымолвить ни слова.

Его губы снова прижались к ее устам, и Виктория вдруг почувствовала, как сильные руки мужчины приподняли ее над землей, а затем осторожно опустили на траву. Эдвард тотчас же лег с ней рядом.

– Виктория, ты хочешь этого так же, как и я, – проговорил он страстным шепотом. – Не отпирайся, я знаю…

– Нет, Эдвард, пожалуйста… – Ей хотелось забыться в его объятиях, но внутренний голос твердил: «Виктория, одумайся, беги…»

Тут Эдвард прижал ее к груди и прошептал:

– Господи, помоги мне. Я, наверное, сошел с ума. С другими женщинами я бы не стал колебаться, но с тобой… Когда ты смотришь на меня своими чудесными голубыми глазами… – Он внезапно отстранился от нее и встал.

Лицо Виктории пылало. Она медленно поднялась на ноги и вдруг заметила, что Эдвард смотрит на нее с улыбкой. Девушка еще больше смутилась.

– Я отпустил тебя, Виктория, потому что не хотел, чтобы это произошло у нас здесь. Когда я сделаю тебя своей, все будет по-другому.

Глаза девушки вспыхнули. Она подбоченилась и с гневом в голосе воскликнула:

– Я никогда не позволю вам приблизиться ко мне!

Он рассмеялся.

– Ошибаешься, Виктория. Рано или поздно ты станешь моей.

– Никогда!

– Уверяю тебя, в один прекрасный день ты станешь моей. И ты прекрасно это знаешь. – Он провел пальцем по ее губам. – Ведь я прав?

Виктории вспомнился рассказ Клариссы, услышанный всего несколько часов назад, и она выпалила:

– Приберегите ваши чары для одной из ваших женщин, мистер Ганновер. Что же до меня, то смею вас заверить: со мной у вас ничего не получится.

Эдвард нахмурился.

– Кажется, мы договорились, что ты будешь называть меня по имени – то есть Эдвард, а не мистер Ганновер.

– Как бы я вас ни называла – вы не джентльмен, – заявила Виктория.

Он взял девушку за плечи и пристально посмотрел ей в глаза.

– Ошибаешься, дорогая. По отношению к тебе я буду образцовым джентльменом. И вот еще что… В следующий раз, прежде чем скакать по окрестностям в таком виде, хорошенько подумай. Если тебя увидит кто-нибудь другой… неизвестно что с тобой сделают. Во всяком случае, я уверен, что поцелуем тебе не отделаться.

– Вы отвратительны! – выпалила девушка. – Я не желаю вас видеть!

Эдвард взглянул на нее с удивлением.

– Совсем недавно ты говорила по-другому, разве не так?

Виктория вскинула подбородок.

– Я очень сочувствую вашей будущей жене.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Миссис Паттерсон сказала, что вы собираетесь жениться.

– Верно, – кивнул Эдвард, и на его губах заиграла улыбка.

– Так вот, мне очень жаль вашу будущую жену, поскольку одной женщины вам будет мало, мистер Ганновер.

Он запрокинул голову и расхохотался.

– О, Виктория, ты просто прелесть! Может, ты ревнуешь?

– Не льстите себе, мистер Ганновер. Ваше семейное положение меня не касается. А теперь, если вы позволите, я пожелаю вам всего хорошего.

Виктория отошла от него, всем своим видом демонстрируя превосходство. Эдвард молча смотрел, как девушка садится на коня. Когда она скрылась за излучиной реки, Эдвард подобрал свою фляжку и направился к лошади. Заметив лежавший на траве блокнот для набросков, он поднял его и машинально пролистал. При этом обнаружил на последней странице весьма любопытный рисунок – Эдвард без труда узнал самого себя в испанском наряде. Мысленно улыбнувшись, он сунул блокнот под мышку и вскочил в седло.

К началу сентября реки и ручьи наполнились водой до краев. Окрестные фермеры неустанно благодарили Господа за ниспосланную благодать – дожди выпадали каждый день. Один лишь старый Нед ворчал и предсказывал наводнения и суровую зиму.

Матушка в эти дни занималась переработкой собранных овощей, и Виктория с удовольствием ей помогала. Поставив на полку кладовой последнюю банку кукурузы, Эллис повернулась к внучке и сказала:

– Ну вот и все. Давай теперь выпьем чего-нибудь прохладительного.

Виктория последовала за бабушкой на кухню и, налив в стаканы холодного чая, села за стол.

– Ты что-то тихая сегодня. – Старушка с беспокойством посмотрела на внучку. – Что-нибудь случилось?