смогла сказать. По крайней мере, сейчас. Я поднялась на ноги и попыталась

унять дрожь.


Глава 2

Я с балкона наблюдала за хаосом во внутреннем дворе замка. Мои

пальцы зарылись в густой мех собаки Пэпа, сидевшей рядом со мной. Это

было единственное спокойное существо в том шторме, что бушевал сейчас

вокруг меня. Слуги и рабочие суматошно метались. Мама наблюдала за

погрузкой в телегу моих наспех упакованных сундуков. Отец отдавал

приказы своему капитану гвардии о поставках, которые должны были быть

собраны для борьбы с чумой. А слуги барона Колдуэлл заканчивали сборы

своего обоза и готовили лошадей к отъезду домой.

Мама велела мне оставаться в доме. Но я тихонько выскользнула на

балкон над входом в замок, не в силах оставаться безучастной. Со своего

высокого места поверх высоких стен замка я рассматривала город, лежащий

внизу, город, изнемогающий от болезни, не только смертельной, но еще

очень заразной. Большую часть города составляли дома с соломенными, плетеными и глиняными крышами бедняков: малоквалифицированных и не

имеющих практически никакого дохода. Строения чуть повыше с

черепичными крышами принадлежали торговцам, занимавшимся более-менее прибыльным ремеслом.

Насколько я слышала, чума не проявила милосердия. Она поразила как

богатых, так и бедных. Скоро никто не останется в безопасности в этом

городе.

Несмотря на разочарование от отъезда Томаса, я не могла не

беспокоиться о нем. Я пожелала ему и его семье удачи и молилась, чтобы

чума не последовала за ними.

– Миледи, – услышала я голос Томаса, поднимавшегося по каменным

ступеням ко мне.

Все это время он был занят, помогая родителям готовиться к отъезду. Я

тайно надеялась на то, что нам удастся попрощаться, но не была уверена, что

он вспомнит обо мне среди всей этой суеты, и, наверное, поторопится уехать

отсюда. Запыхавшись, он поднялся на последние две ступеньки и

остановился передо мной. Его куртка была сбита набок, волосы растрепаны.

Пэп напрягся. Щенок настороженно относился к Томасу. Я понимала, что он

всего лишь защищал меня, и ему надо время, чтобы осознать, что Томас не

представляет угрозы. Мне так хотелось, чтобы у Томаса было это время, чтобы у него была возможность познакомиться поближе с собакой, и со

мной.

– Моя семья и я должны попрощаться, – сказал он, окинув меня

взглядом и впившись темно-карими глазами в мое лицо.

– Прощайте, милорд. Желаю вам хорошей дороги.

С языка чуть не сорвались слова о том, чтобы он не забывал меня. Я не

сомневалась, что леди постарше, которые уже готовы вступить в брак, будут

бороться за его внимание. Их родители с радостью отдали бы их в жены

такому доброму и богатому человеку, который, к тому же, однажды станет

бароном. Для чего ему ждать меня? Для чего ему вообще думать обо мне?

Может ему подарить что-нибудь на память?

Он подошел к парапету и посмотрел на шумный двор внизу. Затем, откашлявшись, сделал шаг вперед и сократил расстояние между нами до

фута.

– Миледи, – сказал он, затаив дыхание. – Я оказался в затруднительном

положении. Меня попросили уехать. Но я не хочу.

– Значит, вам понравилось здесь в Эшби?

– Понравилось – не совсем подходящее слово.

– Тогда какое?

– В эти дни с вами, – он потянулся ко мне, но, опомнившись, остановился. – Эти дни были самыми радостными в моей жизни.

От его слов у меня перехватило дыхание. Его благородное лицо

светилось искренностью.

– Я понимаю, мы только что познакомились и только начали узнавать

друг друга. Наверное, я не имею права просить вас. Но...

Я кивнула, побуждая его продолжать. Каждый нерв в моем теле

трепетал от напряжения.

– Но я надеюсь, что вы не захотите общаться с другими мужчинами, пока я буду вынужден отсутствовать. – Его взгляд в смущении упал на

кожаные сапоги. – Мне невыносима сама мысль о том, что вы будете

проводить время с кем-то, кроме меня.

Я не смогла открыто попросить его также не проводить время с

другими женщинами, вдали от меня, но хотелось хотя бы как-то намекнуть

ему об этом.

– У вас нет причин для беспокойства. У меня нет других мужчин, которые захотели бы провести со мной время.

Он слабо и с иронией улыбнулся, как улыбается родитель ребёнку.

– Сейчас, наверное, нет, в данный момент. Но когда-нибудь их будет

больше, чем вы сможете себе представить. Вы молодая и красивая. И как

только станет известно, что вы достигли того возраста, когда девушка может

принимать поклонников, я не сомневаюсь, что мужчины будут приезжать

издалека, чтобы завоевать ваше сердце.

Я улыбнулась.

– Вы слишком добры, милорд.

– А вы очень скромная.

Я покачала головой.

– Мне не нужно много... Мне нужен только один.

Услышав мои слова, он резко вздохнул, и я только тогда поняла, как

двусмысленно прозвучали мои слова. Но я не имела в виду именно его. Я

только хотела сказать, что я не из тех молодых женщин, которым доставляет

удовольствие быть в центре внимания. Не то, чтобы за четырнадцать лет у

меня было так много опыта по этому вопросу. Но мне не нравилась сама идея

манипулировать мужчинами. Мне бы хотелось постепенно, но основательно, получше узнавать одного человека.

Я с удивлением почувствовала, как Томас взял мою ладошку и сжал ее:

– Если вы позволите, миледи, я бы хотел познакомиться с вами

поближе, проводить больше времени вместе, чтобы у вас была возможность

понять, тот ли я человек или нет.

Его слова окатили меня теплый волной и оставили после себя

трепетное волнение. Он сжимал мою руку сильно, но нежно, и я хотела в

этот момент только одного, чтобы его рука не отпускала мою, и смогла

думать только об одном, о его желании снова увидеться со мной.

– Я разрешаю, – прошептала я. – И я буду молиться, чтобы день вашего

возвращения наступил как можно скорее.

Его облегченная улыбка озарила лицо, задержавшись на глазах.

– Мои молитвы присоединятся к вашим.

Влажный нос щенка, ткнувшийся мне в руку, отрезвил меня. Томас

пожал мои пальцы, отпустил и немного отстранился. И я поймала себя на

мысли, что уже начала скучать по нему. Я дотронулась до серебряного

браслета с камеей розы. Это был подарок от отца и матери на мой последний

день рождения, как символ того, что я теперь не маленький бутон. Цветок

расцвел, превратившись в женщину. Щелкнув застежкой, я сняла его, провела пальцами по цветку, и, прежде чем успела передумать, протянула

браслет Томасу.

– Это будет напоминать вам обо мне.

Он покачал головой.

– Чтобы помнить о вас, миледи, мне помощь не потребуется. – Низкие

нотки его голоса взорвали мой пульс, и я в смущении опустила лицо. – Все

мои мысли будут заполнены вами.

– Значит, вы будете скучать по мне? – Я пыталась придать голосу

легкость, игривость, чтобы скрыть тоску.

Его голос стал хриплым.

– Я буду скучать по вам каждую минуту каждого дня.

Еще быстрее мое сердце уже не смогло биться.

– Тогда вы должны взять это. – Я вложила браслет ему в руку. – И