Хотя очень скоро они стали постоянными любовниками, никто из них не хотел оформлять этот союз. У обоих за спиной были разрушенные браки, и у обоих не было желания связывать себя подобными узами вновь. Они получали удовольствие друг от друга, равно как и отличной свободы, которая прежде всего заключалась в том, что они жили под разными крышами. Сейчас Майк поразился своему открытию: при отсутствии взаимных обязательств, он рассчитывал на верность и преданность. Ревность, неожиданно подкравшаяся к нему, вызвала сочувствие к Брендану, вернее, сопереживание. А что, если и Роза лгала своему бывшему мужу так же, как и Джуди Майку? Вдруг она и теперь лжет? Наверное, всколыхнулись переживания далекого прошлого, которые так больно ранили его, ведь Роза никогда не давала ни малейшего повода для недоверия, она никогда не казалась ему двуличной.

Но те сведения, которые Мэгги так ненавязчиво сообщила ему, воскресили прежнюю боль и возбудили подозрения. Мэгги, сев в кресло водителя в машине Розы, обнаружила, что кто-то, у кого ноги длиннее, чем у Розы, привел машину к станции и оставил ее там, чтобы замести следы. Но Майк нашел более простое объяснение. А вдруг Роза и этот «кто-то», кто вел машину, уехали вместе куда-то далеко? Ведь Брендан видел ее с мужчиной в Кливдоне. Вполне вероятно, что этот мужчина из бара и «кто-то» — одно и то же лицо. В тот момент, когда Мэгги все рассказала, Майк узрел возможную связь. Именно поэтому он и отговаривал Мэгги от визита в полицию с ее новыми уликами. Он прикинул, как путем логических рассуждений полицейские придут к аналогичному выводу, и он, Майк, предстанет полным дураком. Если она бросила его и уехала, то меньше всего на свете он хотел, чтобы окружающие, а тем более полиция, узнали, как он по ней скучает.

Майк тяжело вздохнул, угнетенный печальными размышлениями, и попытался сосредоточиться на матче.

Глава 10

Дрю Петерс-Браун находился в своей студии, которая когда-то служила фермерам амбаром, а теперь стала домом для Дрю и Джейн, его жены. Целый день он провел здесь, рисуя, но час назад решил, что сделал достаточно. Он вымыл кисти и уложил на место масляные краски — эти принадлежности были предметом его особых забот — затем включил кассету с «тяжелым металлом», сходил за теплым пивом, скрутил сигарету с марихуаной и плюхнулся на мягкий диван, собираясь закурить.

Наступала, как он сам себе признался, лучшая часть дня, когда можно расслабиться, испытать удовлетворение от работы, выполненной на уровне «выше среднего», и дополнить все это кайфом от музыки и марихуаны.

Иногда бывали дни похуже. Тогда работа продвигалась с трудом, он впадал в депрессию и твердил себе, что больше не вернется к холсту. Тогда музыка и наркотики оказывали совсем другое действие, напоминая ему о прошедших славных днях и приоткрывая завесу над будущим, где все было окрашено в мрачные тона с редкими ярко-красными вспышками вечного проклятья. Но не сегодня. Сегодня выдался хороший день, и Дрю тоже чувствовал себя хорошо.

Он развалился на диване, худощавый мужчина в майке и испачканных краской брюках, с длинными волосами, стянутыми на затылке в жидкий хвостик, и наслаждался наступающим вечером.

Может, чуть позже он на часок заглянет в бар. Ему нравилось выпивать с местными жителями, которые называли его «творцом» и обращались как со знаменитостью. А может, лучше нагрянуть в город к друзьям — Клифу и Дэвиду, на чьей «свадебной церемонии» несколько месяцев назад он был самым почетным гостем. У них остановился парень из Штатов, и Дрю очень взволновала встреча с ним. Он сладко размышлял над этим многообещающим решением, как вдруг обнаружил, что его уединение нарушено.

— Джейн, дорогая, ты меня испугала до смерти, — медленно, протяжно проговорил он.

— Если бы музыка играла потише, ты бы услышал, как я тебя звала.

— А может, я не хотел слышать? — раздраженно сказал он.

— Уверена, что не хотел. Тем не менее, тебе пора собираться.

— Собираться? Куда?

— На ужин к Дине Маршалл.

— Вот черт!

— Не вздумай мне сказать, что ты забыл.

— Именно так. Абсолютно. Мы обязательно должны пойти?

— Да, Дрю, должны.

— Вот дерьмо! Это самые занудные вонючие людишки из всех, кого я знаю. Когда-нибудь я им об этом скажу. Это должно оживить их поганые тупые ужины.

Джейн подошла к дивану, взяла банку пива из его рук и приняла угрожающую позу.

— Остановись, Дрю, и немедленно. Ты едешь со мной на ужин к Дине Маршалл и должен вести себя как следует. Эти «занудные вонючие людишки», как ты их посмел назвать, дают тебе все то, к чему ты так привык в своей жизни. Не забывай об этом. Более того, если мы сегодня вечером покажем себя в выгодном свете, то будем жить в роскоши за их счет до конца наших дней.

— Они оскорбляют мою аристократическую натуру.

— Разве ты больше не представляешь себя хозяином замка где-нибудь во Франции или палаццо в Италии? Я говорю тебе сейчас и буду повторять всегда: денег от твоего художества не хватит даже на покупку нищенской лачуги! Да, дорогой, я знаю, какой ты хороший, но художников ценят по заслугам после их кончины, а нам от этого легче не станет. Поэтому будь паинькой, пойди и прими ванну, приведи себя в приличный вид и на пару часиков спрячь свою неприязнь к этой кучке занудных вонючек. Договорились?

Дрю вздохнул:

— Похоже, у меня нет выбора.

— Нет, дорогой, нет. — У дверей она обернулась и улыбнулась: — Более того, если ты дашь им шанс, то, возможно, они сумеют доказать, что вовсе не такие уж и зануды, как тебе кажется.

— Кто именно из них?

Губы Джейн налились, когда она вспомнила о своем послеобеденном свидании.

— Никогда не возражай, дорогой. Не будешь?

— Да, я не возражаю, — откровенно ответил он.


— Никак не могу понять, Стив, зачем ты пригласил сестру Розы к нам на ужин? — спросила сына Дина Маршалл.

— Я ведь уже объяснил, — непринужденно ответил Стив. — Она хотела поговорить с тобой о Розе. Полагает, что тебе известно, куда та отправилась.

— Но ведь я не знаю. Я в таком же неведении, как и все остальные. — Прядь волос упала ей на лоб. — А что, сестра сильно обеспокоена? Не думает же она, что с Розой приключилась беда?

— А что, собственно, с ней могло случиться?

— Не знаю. Но это все так странно. Должна сказать, я и сама немного взволнована… — Она помолчала с минуту, а потом продолжила: — Не думаю, что ситуация изменится, если она придет сюда. Она ведь никого не знает… И потом, если мы захотим поговорить о делах?.. В ее присутствии мы этого не сможем сделать.

— Я думал, что тебе нравится, когда люди просто отдыхают. Ты же сама не любишь, когда на вечеринке говорят о работе. В любом случае, будет еще и муж Джейн. Он тоже посторонний.

Дина подошла к столику и поправила букет из роз и гвоздик, стоящий в самом центре.

— Не совсем так. Джейн фанатично относится к моде и посвящена во многие секреты «Вандины». Наверное, она говорит с Дрю об этом дома.

Кривая улыбка исказила его лицо. Он с нетерпением дожидался вечера. Сидеть за одним столом со своей любовницей и ее мужем рискованней, чем гулять по краю пропасти. От предвкушения опасности адреналин в крови повысился. К тому же сестра Розы будет здесь.

— Ты слишком близко принимаешь все к сердцу, Дина. Позволь мне приготовить тебе коктейль. Джин с тоником?

— Пожалуй, да.

Она отступила на шаг, опытным глазом окинула стол, проверяя, правильно ли Джоанна сервировала его. Джоанна жила в деревне и приходила готовить для вечеринок. У нее был диплом кулинара, но временами она бывала такая рассеянная, что забывала о мелочах, непременных деталях хорошего стола.

Сегодня, тем не менее, все выглядело отлично. Дина поправила серебряный столовый прибор, отодвинула на несколько миллиметров вправо хрустальный бокал и закрепила зажим на льняной салфетке. Затем выпрямилась и взяла стакан, который предложил ей Стив, улыбкой поблагодарив его.

Возможно, он прав. Она придает всему слишком большое значение, но что поделать — она от рождения беспокойный человек. Поэтому Ван был так необходим ей: он брал ее заботы на себя. Теперь она позволяла Стиву делать то же самое. Отпив из стакана, она взглянула на сына, и сердце ее сжалось от любви. Как это замечательно, как это чудесно, когда рядом есть сильный мужчина, на которого можно положиться. А если этот мужчина еще и твой сын, которого ты уже и не надеялась увидеть, то все вокруг становится еще лучше. Буровая вышка и империя моды — какие противоположности! И все же она доверяла ему. Прошло так мало времени с тех пор, как Стив вернулся к ней, а он уже так хорошо разбирается в делах «Вандины». И он, Дина была уверена, будет знать еще больше.

«Было бы так здорово, — подумала Дина, — переложить на его плечи всю ответственность и вернуться к любимым занятиям — моделированию и конструированию; как великолепно, если не надо будет больше возиться с бумажной работой и прочими проблемами, заботиться о надежных поставщиках». Она могла бы передать ему бразды правления не только потому, что он обладает блестящими способностями, но и потому, что он член семьи и всегда под рукой. Хорошо было бы снова окружить себя набросками, моделями, выкройками и образцами будоражащих воображение тканей. А какая это роскошь — наблюдать за развитием идеи до конца своими собственными глазами, а не глазами Джейн, которая отвечала теперь за дизайн. И тогда днем появится столько времени для фантазии и обдумывания идей, что не придется работать поздней ночью, как это было вчера.

— Я попросила Дона прийти немного пораньше, — сказала Дина. — Хотела побеседовать с ним о предстоящих расходах, пока не появятся другие гости.

Дон Кеннеди исполнял обязанности главного бухгалтера и финансового директора «Вандины». Последние дни он был в отъезде и вернулся в Бристоль лишь сегодня днем.