— У Розы… были связи? С чего ты взял?

— Просто знаю, и все. Одним был ее босс в «Вандине», сам Ван Кендрик.

Мэгги вспомнила, как мать намекала на что-то в этом роде.

— А Дина знала?

— Ван был бабником. Если Дина и знала, то закрывала на это глаза. Как бы то ни было, это было уже очень давно. Ван погиб или умер от инфаркта в авиакатастрофе, определить не смогли. Но факт остается фактом, — связь у них была.

— Да… И ты думаешь…

— Я ничего больше не думаю. — Майк резко двинулся куда-то, но потом остановился.

— Наверное, мне пора… — сказала она, на самом деле совсем не желая уходить. Ей понравился сегодняшний день, жаль было, что он заканчивается. Даже этот не совсем приятный разговор был лучше, чем ее заточение в коттедже Розы, наедине со своими мыслями, с веткой, стучащей в окно, с ощущением, что кто-то бродит по саду.

— Но ведь ты не очень торопишься, не так ли? — спросил Майк.

— Да, пожалуй. — Ее было легко уговорить.

Они прошли обратно в гостиную. Майк поставил кофе, а Мэгги разглядывала древний проигрыватель, задвинутый вглубь тяжелой дубовой полки.

— Может быть, послушаем музыку?

— Да, конечно. Нужно было мне самому тебе предложить, но я очень люблю покой и тишину.

— Посмотрим, что у тебя есть, — сказала Мэгги, перебирая пыльные пластинки.

— Не много. У меня здесь, конечно, не мировой кладезь записей. — Он присел рядом с ней на пол. — Увертюра «1812 год» и «Болеро» Равеля, не слишком популярная сейчас музыка.

— А как же Крис де Бург?

— Это осталось от Розы. — Снова что-то изменилось в его голосе. Мэгги закусила губу. Пластинка Розы, конечно же, напоминала ему о ней. А композиция «Леди в красном» словно посвящалась ей — Роза всегда носила красное. Сейчас Майк совсем не хотел таких напоминаний.

— О, я нашла то, что нужно. Саймон и Гарфункель. — Она протянула ему пластинку, и он поставил ее на проигрыватель. Комната наполнилась звуками:

— Я рядом… Когда стемнеет…

Мэгги вдруг окатила волна какой-то сладкой грусти. Она потянулась, чтобы смахнуть пыль с пластинок, и свалила всю кипу на пол.

— О, прости!

— Не беспокойся. — Он снова опустился на колени, и они принялись вместе собирать пластинки. — Давно надо было привести их в порядок. Боже мой! Вот это музыка моей юности! Ты помнишь ее? Нет, конечно нет. Ты тогда была еще ребенком.

— Я всегда слушала это в детских передачах по утрам в субботу.

Они смеялись очень непринужденно. Внезапно их глаза встретились, смех замолк. Майк резко потянулся к ней в инстинктивном порыве, но Мэгги показалось, что это было легкое, плавное движение. Секунду они смотрели друг на друга, а потом их губы слились, она отвечала на его поцелуй с такой страстью, какой в себе не подозревала. Утопая в страсти и желании, волна которого нахлынула нежданно-негаданно, она прижалась к нему. Он обнял ее, сладковатый запах его кожи пробуждал в ней невероятно острые ощущения. Она уже давно не хотела никого так, как его. Время остановилось, она почувствовала в себе такой заряд энергии, какой способен взорвать вселенную. Мэгги оставалась неподвижной в кольце его рук. Казалось, что ее душа откликнулась на его прикосновение, она почувствовала, что утопает в нем. Она прильнула к нему, невидимые нити связали их. Замерло дыхание, она наслаждалась моментом, но все же ждала большего.

Неужели возможно быть на вершине блаженства и хотеть чего-то еще? Неужели возможно испытывать такое, ведь прикосновению тел мешает одежда? Вопреки здравому смыслу Мэгги чувствовала, как на несколько минут достигла пика насаждения, которого обычно достигают только в момент оргазма. Она растворилась в мире, где были только они двое и неизбежность их близости. Вдруг все это куда-то исчезло. Он уже не держал ее в объятиях, их губы больше не соприкасались. Она почувствовала, что его нет рядом, открыла глаза и увидела, как он отходит от нее.

Чувство потери было невыносимо, ей захотелось закричать от обиды, но она молча поднялась и села на диван. Странное чувство уязвленности и обманутости овладело ею.

— Извини, — голос Майка был груб, — я не должен был этого делать.

— Я тоже этого хотела, — сказала она мягко.

— Но ты не должна была, — ответил он сердито, — ради Бога, ты же замужем. Мы оба это знаем.

Несправедливость происходящего обжигала ее. Неожиданно она расплакалась:

— Ты не понимаешь…

— Я понимаю все очень хорошо. Я знаю, что не собираюсь делать ничего за спиной у твоего мужа. Давай я отвезу тебя домой.

Она не двигалась, вся сжавшись и дрожа, слезы застыли в ее глазах.

— Майк, не делай этого, пожалуйста. Ари… Это не совсем то, что ты думаешь.

— Почему же?

— Я знаю, это было бы неправильным, но… — Она запнулась, ей стало стыдно, что она изменяет Ари. И не только физически, ее душа была отдана Майку. — Ты прав, — проговорила она тихо. — Думаю, я слишком устала и много выпила.

— Черт возьми, Мэгги, не надо извиняться. Давай выпьем кофе и забудем, что произошло.

Но они оба знали, что не смогут забыть.

Мэгги смотрела на него и чувствовала влечение, которое нельзя было выдать за дружескую симпатию. Она хотела его, теперь она не сомневалась в этом. Ее тело знало то, что ум не хотел воспринимать. Ни стыд, ни попытки сдержать себя не могли остановить ее.

Она все сидела, обхватив себя руками и тихонько вздрагивая, а Майк отправился на кухню приготовить еще кофе. Он вернулся с двумя чашками, одну поставил перед ней на ковер, а с другой уселся на софу. Звучал голос Пола Саймона, а плач труб отдавался эхом в душе Мэгги.

— Что ты имела в виду, когда сказала, что между тобой и Ари не совсем то, что я думаю? — спросил Майк. Скрытое напряжение в голосе выдавало его заинтересованность. — Ты несчастлива?

Она закусила губу.

— Нет, просто у нас свои проблемы.

— Из-за разных культур?

— Отчасти да. Но и не только. Я не хочу об этом говорить.

— Ты имеешь в виду другую женщину?

Она резко вскинула голову:

— Откуда ты знаешь?

— Нетрудно догадаться. Расскажи мне про Ари.

И она рассказала ему.

Рассказала, как встретила Ари, как влюбилась в него, уехала на Корфу и вышла за него замуж, полная надежд; как изо всех сил старалась быть хорошей женой; как не могла забеременеть и Ари винил ее за это. Рассказала, как все стало распадаться из-за связи Ари с Мелиной и еще по многим причинам.

— Самое ужасное то, что ему на самом деле лучше будет с ней, — сказала она, впервые полностью осознав это. — Ты прав, что суть вся в различии культур. С Мелиной у него не было бы таких проблем. Я думаю, Ари жалеет, что женился на мне. К тому же Мелина могла бы подарить ему ребенка, женщины на Корфу рожают без проблем. — В ее голосе не было отчаяния, лишь одна грусть.

— Понимаю, — сказал он, — ты не преувеличивала, когда говорила, что несчастлива, не та ли?

Она потянулась к кофе, успевшему остыть:

— Теперь расскажи мне о себе. Я хочу, чтобы ты тоже открылся мне.

— Я? Мне нечего рассказывать.

— Я уверена, что это не так.

— Хорошо.

Он рассказал ей о Джуди, которая разрушила его жизнь.

— Гордость мужчины — его ахиллесова пята, — заключил он.

— Ты думаешь, если б Роза завела себе любовника, не у каждого на твоем месте пострадала бы гордость?

— Я начинаю думать, что да.

Рассказывая о себе, они становились ближе друг к другу, намного ближе, чем раньше, когда ощущали только физическое влечение.

— Еще кофе? — спросил Майк некоторое время спустя.

— Лучше не надо, а то я сегодня не засну. Вряд ли у тебя вдруг окажется «Перье»?

— Извини. Боюсь, я не из тех людей, которые могут позволить себе пить «Перье».

Она улыбнулась. Это было настолько очевидно! В Майке Мэгги привлекала именно его простота. Стив мог закупать шампанское ящиками, но элементарной помощи от него ждать не приходилось.

Она поднялась:

— Я думаю, мне действительно пора.

— Ты хочешь уйти? — его голос понизился. Она поняла, что он имел в виду. Раньше, ничего не зная о ней, он боялся разрушить ее счастливый брак, но теперь, столько узнав, он готов был начать все сначала. На Мэгги же их разговор повлиял иным образом. У нее уже сменилось настроение: эта беседа напомнила ей об ее обязанностях. Когда Майк обнимал и целовал ее, не было времени осмысливать происходящее. Теперь же она была способна контролировать ситуацию, и разум напоминал ей, что она жена Ари, а Майк принадлежит Розе.

— Да, — ответила она, — сегодня, думаю, да.

— Хорошо. — Он взял ее плащ и помог одеться. Когда его руки коснулись ее плеч, она чуть не потеряла контроль над собой, столь велико было ее желание, но в конце концов сумела взять себя в руки. Может быть… может быть, когда все это кончится, все будет по-другому? Может быть, если она прямо скажет Розе, что она, Мэгги, любит ее парня, если она оставит Ари, справится со всем этим, то придет другой день, когда Майк попросит ее остаться, и она не откажется. Но не сегодня. Не будет же это все продолжаться вечно…

Они спустились к машине. Ночь была прекрасная, звездная. Майк открыл дверцу, и она проскользнула на пассажирское кресло. Они ехали из города, и звук сирен постепенно затихал в ночном небе. Мэгги показалось, что она увидела вспышки голубого света где-то над городом, но она была настолько погружена в свои мысли, что не придала этому никакого значения.

Глава 14

Шина Росс, корреспондент местной ежедневной газеты, зашла к Брендану около трех часов дня.

Это была молодая и целеустремленная особа, которая, застряв в провинции, стремилась во что бы то ни стало поближе познакомиться с кем-нибудь из местных жителей. После разговора с Майком и Мэгги она налила себе кофе, зажгла сигарету и, сидя в огромном пустом кабинете, обдумывала услышанное. У нее было чутье на различные газетные сенсации. Сегодня ей выпал шанс: во-первых, была суббота и она одна подбирала новости для выпуска, к тому же в этот день, как ни странно, не было ни пожаров, ни других происшествий. Ничто не могло ей помешать. Шина изучила свои записи и кое-что переписала начисто, чтобы не забыть. Из истории о пропавшей женщине могло не получиться ничего, а могла выйти сенсация. За исчезновением, возможно, скрывалось убийство. С одной стороны, расследование Шины имело гуманную цель, а с другой — история могла принести ей успех. И работать над этим было чрезвычайно интересно, ибо жертва имела высокооплачиваемую работу в преуспевающем доме моделей «Вандина», ее приятель был известным школьным учителем, а сестра жила на Корфу. Кроме того, Роза Ньюман раньше была замужем за одним из дикторов местного радио Бренданом Ньюманом. В общем, в истории было достаточно пикантностей, чтобы она не сходила с первой полосы газеты по крайней мере несколько дней подряд. Шина погасила сигарету и решила посмотреть в редакционном архиве все, что там найдется про Брендана Ньюмана.