София застонала, возведя глаза к потолку.

- Да уж, сделай одолжение, - процедил Этьен сквозь зубы.

- Но лошади устали, - попробовала отговориться она.

- Зато моя машина бодра и полна сил, - напомнил Этьен.

Мадам Аржансон снова простонала, а месье Аржансон кашлянул в кулак. Но возражать больше никто не стал, и все вместе они отбыли на Принцесс-авеню.

Этьен гнал машину так, что оставалось лишь удивляться, как они не врезались в пакебоды и коляски, которыми в этот вечерний час был заполнен город.

Мадам Аржансон покачивалась, когда по прибытии муж помог ей сойти на землю.

- Обратно мы поедем в экипаже, - заявила она тут же. – Изволь нанять!

- В экипаже, хорошо, - Этьен подталкивал мать ко входу в дом. – Только забери эту куклу, чтобы я ее не видел больше.

Он рассчитывал, что найдет Дельфину в синей комнате, но в гостиной горел свет, и когда вся компания вошла туда, их взорам предстала премилая картина – словно ожившее полотно Буше.

На диванчиках, друг против друга, сидели две очаровательные дамы – одна в голубом платье, другая – в бледно розовом. Дельфина и лже-Розалин. На столике между ними стояли фарфоровые чашки с чаем, на плоском блюде лежало печенье с патокой, а дамы улыбались друг другу так сладко, будто сами были сделаны из сахара и патоки.

Дамы одновременно повернулись ко входу, и Дельфина приветливо произнесла:

- Добрый день, тетя. Добрый день дядя. Не хотите чаю? А мы с милой Розалин так славно беседуем, что не заметили, как пролетело время.

Этьен посмотрел на лже-Розалин. Та тоже улыбалась, но он сразу отметил, что румянец сбежал с ее щек. Что Дельфина ей наговорила, хотел бы он знать?

- Все это чудесно, - сказал он, проходя в гостиную и швыряя перчатки в кресло, - но ты, Делф, сейчас же уезжаешь к моим родителям. Там тебе будет удобнее.

- Что?!. – улыбка тут же сползла с кукольного лица, а голубые глаза гневно потемнели. – Где может быть удобнее, чем в Принцесс-Мар?!

- Дорогая, - София подошла обнять племянницу и ласково обняла за плечи, увлекая с диванчика, - Этьену и Розалин надо побыть вместе, не стоит им мешать. Мы поселим тебя в нашу лучшую комнату, а за вещами пришлем завтра…

- Но я не хочу!.. – девушка вырвалась из ее рук. – Вы же сами говорили!..

- А теперь говорю иное, - в голосе Софии послышались стальные нотки. Она решительно взяла Дельфину за руку и потащила к выходу. – Пойдем, дорогая. Где твое пальто?

Они вышли из гостиной, и было слышно, как спустились в прихожую. Этьен остался наедине с женой – вернее, с той, кто изображала ее жену, и чувствовал себя крайне отвратительно. Тем более что пронзительный голос Дельфины продолжал звенеть:

- Вы же говорили, что она не подходит Этьену! Вы предали меня!

- Не говори глупостей, - сердито и тихо ответила ей София. - Я ошибалась, она очень милая, мой сын ее любит и счастлив с ней. У них были недоразумения, но они со всем справились. Не надо разрушать семью… Идем же, дорогая.

- Я не успокоюсь! – воскликнула со слезами Дельфина, потом стукнула дверь, и стало тихо.

- Что бы она тебе ни наговорила, это всё неправда, - сказал Этьен.

Лже-Розалин подняла на него глаза, и он понял, что она нисколько ему не верит.

- А что вы так испугались? – спросила она.

- Я? – переспросил Этьен, для верности ткнув себя пальцем в грудь. – Ничуть не испугался.

- Тогда идите спать, - сказала она, вставая с дивана и расправляя юбку. – В правое крыло.




Это был самый огромный дом, в котором мне когда-то приходилось бывать. Огромный, светлый, обставленный столь роскошно, что больше походил на дворец. Оставшись одна, без Этьена, я совсем растерялась. Хорошо, что он назвал по имени свою родственницу, иначе я попала бы в ужаснейшую ситуацию. Судя по всему, девица была давно и плодотворно знакома с Розалин, и терпеть ее не могла. А ее поцелуй…

Мои щеки так и запылали, когда я вспомнила, как она прижалась к Этьену – прикрыв глаза, оперевшись о его руку. Он ей нравится, и она это даже не скрывает.

Но и он был ничуть не против подобного поцелуя.

Я почувствовала злость, хотя сто раз напомнила себе, что мне нет дела, кому граф де ла Мар позволяет себя целовать. Похоже, я ошиблась, и в графской семье не только Розалин позволяет себе вольности.

Горничная проводила меня в комнату на втором этаже, и я заперла двери, пожелав остаться одна. Мебель светлого дерева была сделана на заказ, огромные зеркала от пола до потолка, широкая кровать, застеленная пушистым козьим пледом – все в этой комнате указывало, что здесь жила изящная, красивая женщина, любящая роскошь.

Розе Дюваль не было места в этой роскошной комнате.

Я подошла к окну. Оно выходило во двор, и были видны окно и балкон в соседнем доме. На балконе стояла пожилая дама в старомодном капоре. Она стояла так прямо, и так гордо держала голову, словно была вдовствующей королевой. Она сыпала крошки на перила, и голуби слетались клевать их, толкая друг друга. Дама подняла глаза и увидела меня. Я машинально кивнула ей, приветствуя. Скорее всего, соседи здесь знают друг друга, и Розалин была знакома с этой величественной женщиной.

Помедлив, дама кивнула мне в ответ и удалилась, закрыв балконную дверь и опустив штору.

Я приняла ванну в смежной со спальней комнате, и, завернувшись в простынь, открыла один за другим все шкафы. Но кроме ночных рубашек – прозрачных, как полосы тумана, и откровенно-чувственных пеньюаров, не нашла ни одного домашнего платья.

Так. Надо думать, гардеробная у графини де ла Мар куда больше, чем в провинциальном доме. Вот только где она? Спросить у горничной: подскажите, где моя гардеробная? Бред. Спросить об этом у Этьена? Бред вдвойне. Отправляться на поиски самостоятельно? Я не была уверена, что не заблужусь в этом огромном доме.

Я запаниковала, но в это время в двери постучали. Я открыла с опаской, но это была всего лишь Мирей.

- Принесла вам платье, мадам, - сказала она, не поднимая глаз. – Вы захотите спуститься? Мадемуазель Попполи ждет вас в гостиной, принесли чай и печенье.

Попполи – это, наверняка, Дельфина.

Открыв дверь пошире, я пропустила горничную, которая внесла платье графини – нежно-розовое, на удивление простое, без обилия шнуровок и пуговиц – и домашние туфли, тоже розовые, с серебряными пряжками в виде змеек, свернувшихся клубком.

- Еще что-то, мадам? – спросила горничная ровно.

- Нет, благодарю вас, Мирей, - сказала я, улыбнувшись. – Передайте мадемуазель Попполи, что я очень устала и не выйду сегодня.

Горничная посмотрела на меня с удивлением, но тут же опустила ресницы.

- Хорошо, мадам, я передам ей, - произнесла она и удалилась.

Я заперла двери и оделась, потому что так чувствовала себя увереннее. Прошлая ночь была весьма бурной, и я понятия не имела, чего ожидать от этой ночи. Но эта спальня запиралась не на крючок, а на английский замок. Кроме того, изнутри была металлическая задвижка. Если графу не придет в голову ломать двери, мы с ним точно не встретимся.

Подумав об Этьене, я снова испытала разочарование.

Если бы между ним и мадемуазель Дельфиной были обыкновенные родственные отношения, они вели бы себя совершенно иначе. А так… получается, как будто эта девица имеет какое-то право на чужого мужа.

На чужого мужа – повторила я себе, чтобы не забыть, чьей собственностью является Этьен.

В двери снова постучали, и я поспешила открыть, думая, что пришла Мирей.

- Благодарю, ничего не надо… - начала я и замолчала, потому что на пороге стояла Дельфина.

В голубом платье с лентами, с золотистыми локонами, уложенными в изящную прическу, она походила на куклу. Только выражение лица у нее было не невинно-кукольное, и глаза у нее зло горели.

- Сказала, что плохо себя чувствуешь, но по тебе этого не видно, - заявила Дельфина. – Что же ты не захотела спуститься и поболтать со мной? Я думала, тебе интересно, как твой муж жил в твое отсутствие. Я могла бы многое рассказать… если тебе интересно.

Проще всего было ответить, что мне это совсем не интересно, и захлопнуть двери, но что-то словно подтолкнуло меня, и я произнесла совсем другое:

- Но ведь ты была в Ривьере, Делф. Откуда тебе знать, как вел себя мой муж? Или собираешься пересказывать сплетни?

Она презрительно скривила губы и прищурилась:

- Все та же Розалин? А если я расскажу Этьену, чем ты была занята, пока он не застукал тебя с любовником?..

Я молчала, впившись в нее взглядом. Господи, как я должна ответить? Рассмеяться ей в лицо? Попросить, чтобы молчала? А ей и правда известно что-то постыдное о графине? Судя по всему, они не подруги… хотя… Мне приходилось видеть подруг, которые с удовольствием ненавидели друг друга, ссорились, а потом мирились и с таким же удовольствием уже вдвоем ненавидели третью подругу.

- Все еще не хочешь выпить со мной чаю перед сном? – спросила Дельфина и сладко улыбнулась, угадав мои колебания.

- Идем, - сказала я, точно так же улыбнувшись ей в ответ. – Думаю, чашка чая мне и правда не помешает.

Мы прошли в гостиную, где нас ждал очаровательно сервированный столик, на котором сияли белизной чайные чашки, сахарница и молочник, и рассыпчатое песочное печенье золотились на широком блюде линцского фарфора.

- Как отдохнула в деревне, дорогая? – спросила Дельфина, разливая чай, будто она была хозяйка в этом доме, и придвигая ко мне сахарницу.

- Замечательно, - ответила я ей в тон. – Попробуй печенье, наша кухарка готовит замечательно.

- Раньше ты говорила иное, - чуть усмехнулась Дельфина.

- В этом доме сейчас многое изменится, - заметила я со значением.