Проходя по длинному коридору, ведущему к апартаментам Хатауэев, он услышал быстрые шаги. Кто-то бежал навстречу ему с противоположного конца коридора. Шагнув в сторону, Лео остановился, сунул руки в карманы и стал ждать.

— Иди сюда, маленький изверг! — возмущенно кричала женщина. — Ты, крыса-переросток! Погоди, поймаю вот и выпущу кишки!

Не слишком похоже на речь леди. Ситуация немного шокировала Лео, но куда больше развлекла. Шаги приближались. Но… он слышал только одну пару ног. За кем же, скажите на милость, гналась эта фурия?

Очень скоро стало ясно за кем она гналась. Юркий хорек несся по коридору, зажав в зубах некий предмет в кружевных оборках. Большинство гостей отеля пришли бы в замешательство, увидев бегущего прямо на них мелкого плотоядного хищника. Лео, однако, много лет прожил под одной крышей с Беатрикс и ее многочисленными четвероногими любимцами и не удивлялся, находя в карманах мышей, в туфлях — новорожденных кроликов, ежей, беззаботно прогуливающихся под обеденным столом. Улыбаясь, Лео наблюдал за хорьком. Зверек в спешке пронесся мимо.

Вскоре настал черед женщины в развевающихся серых юбках — она бежала за зверем на всех парусах. Но если дамская одежда и ограничивает в чем-то некоторых особ, то это в свободе перемещения. Отягощенная многими слоями ткани, женщина споткнулась и упала в нескольких футах от Лео. Очки отлетели к противоположной стене.

Лео уже через мгновение оказался рядом с ней. Присев на корточки, он попытался понять, сильно ли ушиблась незнакомка. Сделать это было нелегко, поскольку нащупать в ворохе юбок тело почти не представлялось возможным.

— Вы не ушиблись? Я уверен, что где-то тут имеется женщина… А, вот вы где. Эй, полегче. Позвольте мне…

— Не прикасайтесь ко мне! — сердито воскликнула незнакомка, набросившись на Лео с кулаками.

— Я вас не трогаю. То есть я трогаю вас с единственным намерением — о, проклятие! — с намерением вам помочь.

Ее шляпка — шерстяной лоскут, подбитый дешевой бязью, — упала ей на лицо. Лео удалось водрузить ее обратно на макушку, едва увернувшись от резкого удара в челюсть.

— Господи! Вы не могли бы на секунду перестать размахивать руками?

С трудом приняв сидячее положение, незнакомка злобно уставилась на Лео.

Он потянулся за очками и вскоре вернул их даме. Та вырвала очки из его рук, не сочтя нужным даже сказать спасибо.

Наконец Лео представилась возможность ее рассмотреть. Худая до неприличия и до неприличия взвинченная. Молодая женщина с прищуренными глазами, которые так и метали злобные искры. Ее светло-каштановые волосы были стянуты узлом так туго, что Лео невольно поморщился при мысли о том, как, должно быть, страдает ее бедный череп. На ум сразу пришло сравнение с веревкой, затянувшейся на шее висельника. Природа могла бы наделить ее хоть одной женственной линией, дабы уравновесить все эти острые углы и колючки: пару пухлых губок или симпатичный бюст, к примеру. Но увы, в наличии имелись только сурово сжатые губы, плоская грудь и худые щеки. Если бы Лео был вынужден провести с ней какое-то время, к чему, к счастью, его ничто не обязывало, то начал бы с того, что покормил ее.

— Если вы хотите помочь, — холодно заявила она, зацепив за уши дужки очков, — верните мне этого чертова хорька. Возможно, я гоняла его достаточно долго для того, чтобы вы смогли его поймать.

Все еще сидя на корточках на полу, Лео огляделся в поисках хорька, который, отбежав ярдов на десять, наблюдал за ними, блестя похожими на яркие бусины глазами.

— Как его зовут?

— Хитрец.

Лео тихо присвистнул и несколько раз прищелкнул языком.

— Иди сюда, Хитрец. Ты наделал достаточно бед на одно утро. Хотя я не могу упрекнуть тебя за пристрастие к… дамским подвязкам. Это ее ты держишь в зубах?

Молодая женщина, оцепенев, смотрела, как хорек, извиваясь длинным телом, стал подбираться к Лео. Что-то суетливо стрекоча, зверек заполз ему на бедро.

— Хороший парень, — сказал Лео, поглаживая гладкий мех.

— Как вы это сделали? — раздраженно спросила незнакомка.

— Я умею найти подход к животным. Они склонны принимать меня за своего. — Лео осторожно вытащил ободок с кружевными оборками из длинных передних зубов хорька. То была определенно подвязка, изящная дамская штучка, совершенно непрактичная. Он одарил женщину насмешливой улыбкой, протягивая ей отнятую у хорька добычу. — Вне сомнения, она ваша.

На самом деле он так не думал. Он полагал, что подвязка принадлежала кому-то другому. Невозможно было даже помыслить о том, чтобы эта суровая особа женского пола могла носить нечто столь фривольное. Но когда Лео увидел, как краска разлилась по щекам молодой женщины, он осознал, что подвязка действительно принадлежала ей, и был заинтригован.

Лео кивнул на хорька, расслабленно висевшего у него на руке, и сказал:

— Насколько я понимаю, животное не ваше?

— Нет, он принадлежит одной из моих воспитанниц.

— Вы, случаем, не гувернантка?

— Это вас не касается.

— Потому что если вы гувернантка, то одна из ваших воспитанниц определенно мисс Беатрикс Хатауэй.

Дама насупилась.

— Откуда вы знаете?

— Моя сестра — единственная мне известная особа, которая могла бы принести ворующего подвязки хорька в отель «Ратледж».

— Ваша сестра?

Он улыбнулся, глядя в ее изумленное лицо.

— Лорд Рамзи к вашим услугам. А вы мисс Маркс, гувернантка?

— Да, — пробормотала она, проигнорировав его протянутую руку. Она поднялась на ноги без посторонней помощи.

Лео испытывал непреодолимое желание ее спровоцировать.

— Как это радует. Я всегда мечтал о том, чтобы в семье была гувернантка, которой я мог бы досаждать домогательствами.

Его комментарий привел ее в такую ярость, о которой он не мог и мечтать.

— Мне известна ваша репутация дамского угодника, милорд. И я не вижу в этом ничего забавного.

Он сильно сомневался в ее способности хоть в чем-то найти забавную сторону.

— Я думал, моя репутация удержалась, несмотря на двухлетнее отсутствие, — заметил он, старательно изображая приятное удивление.

— Вы этим гордитесь?

— Конечно. Хорошую репутацию приобрести легко — надо просто ничего не делать. Но вот чтобы заработать дурную репутацию… ну, для этого надо потрудиться.

Презрительный взгляд сквозь линзы очков прожег его насквозь.

— Я презираю вас, — объявила она.

Развернувшись на каблуках, она зашагала прочь от него. Лео пошел следом с хорьком на руках.

— Мы только что познакомились. Вы не можете презирать меня, пока не узнаете как следует.

Она делала вид, что не замечает его, пока он шел за ней следом к апартаментам Хатауэев. Делала вид, что не видит его, и когда он постучал в дверь, и когда горничная открыла ей и пригласила войти.

В апартаментах Хатауэев творилось что-то непонятное. В одной из комнат слышались ругательства, восклицания, сопение, как бывает во время драки.

— Лео? — Из гостиной в прихожую выскочила Беатрикс и бросилась навстречу брату.

— Беатрикс, милая! — Лео поразило то, как сильно его младшая сестренка изменилась за два с половиной года. — Как ты подросла…

— Да, не обращай внимания, — нетерпеливо сказала она, выхватывая у него из рук хорька. — Скорее помоги мистеру Рохану!

— В чем я должен ему помочь?

— Он пытается помешать Меррипену убить доктора Харроу.

— Уже? — ничего не выражающим голосом спросил Лео и поспешил в гостиную.

Глава 9


После безуспешных попыток выспаться, лежа на кровати, которая превратилась для него в пыточное ложе, Кев проснулся с тяжелым сердцем.

Его терзали весьма возбуждающие сны, в которых под ним извивалось обнаженное тело Уин. И все желания, что он держал в узде в дневные часы, выплеснулись в эти сны.

Он обнимал Уин, раз за разом входил в нее, ловил ее крики губами, покрывал ее поцелуями с головы до пят и с кончиков пальцев на ногах до золотистой макушки. И во всех этих снах она вела себя совершенно не так, как должна была бы вести себя Уин. Она нежно ласкала его сладострастным ртом, она исследовала его тело своими любопытными маленькими ручками.

Ледяная ванна отчасти помогла ему справиться со своим состоянием, но Кев все еще слишком явственно ощущал жар, который готов был прорваться на поверхность.

Ему предстояло встретиться сегодня с Уин лицом к лицу и вести с ней беседы у всех на глазах, словно ничего необычного не произошло. Ему предстояло смотреть на нее и не думать о нежной плоти у нее между ног, не думать о том, как она обнимала его, когда он на нее набросился, о том, как он чувствовал ее тепло даже через двойные покровы одежд. И как он солгал ей, и как заставил ее плакать.

Чувствуя себя ничтожным и жалким, пребывая на грани нервного срыва, Кев надел на себя городскую одежду, которую по настоянию семьи носил, когда приезжал в Лондон.

— Ты знаешь, какое значение гаджо придают внешности, — говорил ему Рохан, когда они шли по Савил-роу. — Ты должен выглядеть респектабельно. Иначе твои сестры пострадают.

Бывший наниматель Рохана, лорд Винсент, рекомендовал одного хорошего портного. «Вы не найдете для себя ничего приличного в магазине готовой одежды, — сказал Винсент, бросив оценивающий взгляд на Кева. — Ни один готовый костюм не будет на вас прилично сидеть».

Кев мужественно снес унизительное снятие мерок, терпеливо перенес долгое стояние перед зеркалом, когда к нему прикладывали бесчисленные рулоны тканей различных цветов и фактур. Он стоически пережил последовавшие за этим бесконечные примерки. Рохан и сестры Хатауэй были, по всей видимости, довольны результатом, но Кев не видел никакой разницы между своими старыми нарядами и новыми. Одежда — всего лишь одежда; она нужна, чтобы прикрывать срам и защищать тело от холода и дождя.