Элизабет Хойт - Обольстить грешника

Он перевернулся.

— Ложись на меня.

Ее распущенные волосы падали ей на лицо, и в слабом мерцании камина она казалась каким-то неземным созданием, явившимся, чтобы увлечь его куда-то далеко от земного существования. Она перекинула длинную изящную ногу через его бедро. И так сидела, улавливая своей возбужденной плотью его пульсирующую плоть.

— Впусти меня, возлюбленная жена моя, — прошептал он. — Впусти в свое чудесное гнездышко.

Ему показалось, что он разглядел в темноте недовольное выражение на ее лице, как будто она осуждала его за неподходящую тему разговора за чаем. Нет-нет, это ему только кажется. Она могла выглядеть строгой и важной за чаем после полудня, но ночью с ним она была просто чувственным созданием.

— Скачи же на мне, сердце мое, — говорил он. — Скачи, пока можешь удержаться.

Он чувствовал, как ее руки обнимают его, как она опускается на него, и подавил стон, стон блаженства. Тепло женского тела. Это тело удерживает его. Сдается ему. Он выгнулся, обхватил ее за ягодицы и крепко прижал к себе. Она положила руки ему на грудь, длинные волосы рассыпались по его лицу. Прикусив губу, она прижималась к нему всем телом. Он же, сдерживая себя, следил, за выражением ее лица. Ее глаза были закрыты, голова откинута назад. Он положил руку на грудь Мелисанды, и она выгнула спину. Он дразнил ее, тревожа маленький сосок, пока она не стала задыхаться.

— Джаспер, — прошептала она, — Джаспер…

— Да, любимая?

— Ласкай меня.

— Да, — сказал он, хотя лицо его блестело от пота. Она прильнула к нему, извиваясь всем телом, и на минуту он утратил способность ясно мыслить.

Тогда она сказала:

— Не так… Ты же знаешь… Он покачал головой:

— Тебе придется это сказать, дорогая. Она зарыдала.

Ему бы следовало пожалеть ее, но, увы, он был жестоким, похотливым мужчиной и ему хотелось услышать из сладких строгих губ эти слова.

— Скажи их…

— О Боже, ласкай меня!

Он приподнялся, упираясь в пол, и, заглушая свой мучительно-радостный крик, прижался к ее губам. И взорвался внутри ее, отдавая ей всего себя и свою душу.

На следующее утро, когда Мелисанда проснулась, Вейла в комнате уже не было. Она провела рукой по его подушке. Она все еще была теплой, и на ней сохранилась вмятина от его головы. Она опять была в одиночестве, как и каждое утро своего короткого брака, но на этот раз одиночество было совершенно другим и ощущалось по-иному. Этой ночью она лежала в его объятиях, слушала его дыхание, слышала медленные удары его сердца и чувствовала его горячую оголенную кожу, согревавшую ее.

Она еще немного полежала и потом позвала Салли. Спустя полчаса она уже была внизу, готовая к завтраку, но ее мужа нигде не было видно.

— Лорд Вейл уехал кататься верхом, миледи, — смущенно проговорил лакей. — Он сказал, что вернется к отъезду.

— Спасибо, — сказала Мелисанда и отправилась завтракать в маленькую столовую. Какой смысл разыскивать его? К тому же он, в конце концов, вернется.

В этот день Вейл предпочел ехать на лошади рядом с каретой, и Мелисанда качалась из стороны в сторону в карете в обществе одной Салли.

В конце дня они добрались до Эдинбурга и уже после пяти вечера подъехали к элегантному дому тетушки Вейла. Вейл открыл дверцу кареты, и Мелисанда только успела опереться на его руку, как его тетя уже приветствовала их. Миссис Уипперинг была маленькой, толстенькой дамой в желтом, как солнце, платье. У нее были розовые щеки, постоянная улыбка и довольно громкий голос, которым она активно пользовалась.

— Это Мелисанда, моя жена, — сообщил Вейл своей тетке, как только она перевела дыхание от своего бурного приветствия.

— Как я рада видеть вас, моя дорогая! — пропела миссис Уипперинг. — Называйте меня тетей Эстер.

Мелисанда так и сделала.

Тетя Эстер ввела их в дом, который, очевидно, был подновлен по случаю заключения брака с третьим мужем.

— Новый муж — новый дом, — весело сказала она Мелисанде.

Джаспер только улыбнулся.

Это был приятный дом. Построенный из белого камня в строгом классическом стиле, он возвышался на одном из эдинбургских холмов. В доме тетя Эстер предпочитала белый мрамор и полы в черно-белую клетку.

— Сюда, — позвала она, вводя их в холл. — Мистер Уипперинг сгорает от нетерпения познакомиться с вами обоими.

Они вошли в красную гостиную, где над камином, покрытым черной эмалью и позолотой, висела картина с изображением огромных корзин с фруктами. Мужчина, настолько высокий и худой, что походил на сучковатую трость, сидел на диване. Когда они вошли, он подносил ко рту сладкую булочку.

Тетя Эстер бросилась к нему, взмахнув желтыми юбками:

— Только не булочки, мистер Уипперинг! Вы знаете, как они вредны для вашего пищеварения.

Бедняга отложил булочку и встал, чтобы познакомиться. Он был даже выше Вейла, и камзол свободно болтался на нем. Но он приятно улыбался, глядя на них поверх полукруглых стекол своих очков.

— Мистер Горацио Уипперинг, мой муж, — с гордостью представила его тетя Эстер.

Мистер Уипперинг поклонился Вейлу и, взяв руку Мелисанды, лукаво посмотрел на нее.

Представления были сделаны, тетя Эстер плюхнулась на диван.

— Садитесь, садитесь и расскажите мне все о вашем путешествии.

—

На нас напали разбойники, — любезно сообщил Вейл.

Мелисанда подняла бровь, и он подмигнул.

— Не может быть! — Глаза тети Эстер округлились, и она повернулась к своему супругу: — Вы слышали, мистер Уипперинг? Разбойники нападают на моего племянника и его жену. Это неслыханно! — Она покачала головой и разлила чай. — Ну, я думаю, вы отпугнули их.

— Пришлось, — со скромной улыбкой отозвался Вейл.

— Вам повезло, у вас такой сильный и храбрый муж, — сказала Мелисанде тетя Эстер.

Мелисанда улыбнулась, избегая взгляда Джаспера, чтобы не рассмеяться.

— Я думаю, их надо повесить. Правда-правда, я так думаю, — продолжала маленькая женщина. Она подала чашки Вейлу и Мелисанде и одну своему мужу с наставлением: — Не забывайте, сливки добавлять не надо. Помните, как они действуют на ваше пищеварение, дорогой.

Она снова села, поставив на колени блюдо с булочками, и заявила:

— Я хочу обсудить с тобой один вопрос, дорогой племянник.

— И какой же это вопрос, дорогая тетушка? — спросил Вейл. Он засунул в рот самую большую булочку и жевал, рассыпая крошки по рубашке.

— Вот эта ваша поспешная свадьба… Не вижу причины, для чего бы так торопиться, если, — она пристально посмотрела на них обоих, — нет какой-то особой причины.

Мелисанда смутилась и покачала головой.

— Нет? Тогда зачем спешить? Едва я успела получить письмо о том, что вы поменяли невесту, и следующей почтой — это была следующая почта, не так ли, мистер Уипперинг? — обратилась она за поддержкой к супругу. Он кивнул, явно привыкнув участвовать в ее монологах. — Я так и думала, — продолжала тетя Эстер. — Вот я и говорю: со следующей почтой пришло письмо от твоей матери, она написала, что вы уже поженились. У меня даже не было времени подумать о подходящем свадебном подарке, не говоря уже о поездке в Лондон, и вот теперь я хочу знать, почему вы женились так поспешно. Мистер Уипперинг ухаживал за мной три года, правда, мистер Уипперинг? Он послушно кивнул в знак согласия.

— Я даже заставила его продлить нашу помолвку — ну, на то время, что положено, — и потом мы поженились. Не могу понять, почему надо было так спешить. — Она перевела дух, отпила немного чаю и, насупившись, посмотрела на племянника.

— Видишь ли, тетя Эстер, я был вынужден жениться на Мелисанде как можно скорее, — сказал Вейл, изображая оскорбленную невинность. — Я боялся, что она передумает. Ее окружало столько женихов, что мне приходилось разгонять их палкой. Как только я получил ее согласие, я сразу же повел ее к алтарю.

И, покончив с объяснением, он с любезной улыбкой взглянул на тетку.

Леди в восторге захлопала в ладоши:

— Как и должно было быть! Славно, славно! Я рада, что вам удалось взять в жены такую прекрасную леди. Похоже, у нее есть голова на плечах — это уравновесит вашу глупость.

Вейл схватился за грудь и, изображая обморок, трагически свалился на стул.

— Вы меня раните, дорогая леди.

— Фи! — сказала его тетка. — Глупенький ты дурачок, но таковы все мужчины, когда дело касается женщин, даже мой дорогой мистер Уипперинг.

Все посмотрели на мистера Уипперинга, который, пытаясь соответствовать обстановке, отвечал им плутоватым взглядом. Ему несколько мешала стоявшая на его узловатом колене чашка.

— Желаю вам обоим долгого и счастливого брака, — провозгласила тетя Эстер, заталкивая в рот кусок булки. — И плодовитого.

Мелисанда сглотнула при упоминании о детях и, опустив глаза, уставилась в свою чашку. Она представила, как держит в руках маленькую частицу себя и Джаспера, как поглаживает детские тонкие рыжевато-каштановые волосики… О, как чудесно было бы иметь ребенка!

— Спасибо, тетя, — очень серьезно ответил ей Вейл. — Я постараюсь стать отцом не менее дюжины потомков.