Джо Уотсон - Обожаю тебя ненавидеть

– Ты безнадежно влюбляешься в меня!

Я отрицательно покачала головой и изобразила губами «нет». Бен улыбнулся и вышел из ресторана.

Я не видела Бена с того вечера в ресторане, если не считать нескольких раз, когда он проходил мимо меня в перерывах между совещаниями. Я хотела отдать ему сдачу. Это неправильно – оставлять за коктейль восемьдесят восемь долларов чаевых. Мне не нужна благотворительность. Неделя выдалась совершенно безумной – работа днем, работа ночью, и у меня не было возможности отдать ему деньги. К четвергу я была уже абсолютно без сил.

Я приехала в аэропорт на полтора часа раньше, практически не поспав накануне. Бродила по аэропорту, пытаясь понять, съесть ли мне завтрак, купить журнал или застрелиться. Не выбрав ничего из этого, я зашла в магазин сладостей и купила плитку шоколада. Я откусила большой кусок и сразу почувствовала себя намного лучше.

– Сара! – окликнула меня Бекки. Я обернулась и увидела, как они с Энджи идут в мою сторону. За ними было несколько человек из отдела производства, я их едва знала, команда копирайтеров, с которыми я была знакома, и кто-то еще, кого я видела впервые.

Краем глаза я уловила движение и повернулась. Еще один человек шел к нам, но не просто человек, а самая высокая и самая красивая женщина в мире. Без сомнения, модель для съемки. Она шла, как по подиуму. Ее блестящие волосы развевались, а бедра двигались из стороны в сторону. Кто так ходит? Как она до сих пор ничего не вывихнула?

Ее хрупкие, как у балерины, руки были похожи на нежные крылья бабочки. Ключица выпирала так сильно, будто кричала: «Да, неудачницы, мне вообще не нужна еда». Я перестала жевать и сунула шоколад в сумку, почувствовав себя морским котиком на пляже. Или морским слоном.

А еще она надула губки, щедро накрашенные блеском. Кто так выпячивает губы? Кто складывает их бантиком, будто сосет леденец или еще что похуже? Все смотрели только на нее – она произвела эффект, который хотела. Я оглянулась на Бекки и Энджи, обе выглядели озадаченными, определенно это была конкуренция. Я вдруг представила, как Бен открывает золотую упаковку с презервативом, а она в это время облизывает его как гигантский леденец.

– Привет, – это был Бен. Пришлось постараться, чтобы моя челюсть не отвалилась на месте. На нем были джинсы и черная футболка. Выглядел он совсем по-другому, и, может быть, поэтому мне показалось, что он как никогда прекрасен. Судя по лицам остальных, они были полностью со мной согласны.

Все три группы одновременно подошли ко мне. Мы смотрели друг на друга, обмениваясь неловкими улыбками, которые появляются, когда коллеги встречаются вне работы и не очень хорошо знают друг друга. Я старалась, чтобы никто не понял, о чем я думаю, а именно, как мне хотелось сорвать с Бена зубами футболку, размазать по груди шоколад и слизать его. Я посмотрела на модель. У нее был такой вид, будто она думала о том же самом, возможно, только бы заменила шоколад низкокалорийным смузи из сельдерея. Ее маленькие глазки поблескивали, глядя на него, она хлопала длинными ресницами, а пухлые губки выпячивались вперед все сильнее…

Посмотри на меня, у меня большой красивый рот для удовольствий, и я хотела бы найти ему хорошее применение… с тобой. Проклятье! Я снова начала думать о том, как он кончает девушкам на лицо.

Картинка в моей голове была настолько яркой, что я громко вздохнула и закашляла. Это было так громко, что все, включая Бена, повернулись в мою сторону.

– Ты в порядке? – уточнила Бекки, обеспокоенно глядя на меня.

– Ммм, – кивнула я и похлопала себя по груди. – Наверное, что-то вдохнула… – предположила я. Что вдохнула? Как я могла сказать такую глупость, надеюсь, никто не подумал, что я нюхаю порошок.

– Что вдохнула? – спросил Бен. Он пытался это скрыть, но уголки его рта изогнулись в еле заметной улыбке.

– Э… э… – на меня смотрели все… в ожидании ответа. Черт! – Может быть, пыльцу, – я была так счастлива, что мне хоть что-то пришло в голову, и я улыбнулась.

– Мы в аэропорту, – Бен больше не мог скрывать улыбку. – Здесь не должно быть никакой пыльцы. – Он дразнил меня, старался разозлить. Мерзавец.

Я указала на растение за его спиной, довольная собой.

– А это тогда что?

– Насколько я знаю, у пальм не бывает пыльцы. – Он сделал шаг ко мне. Люди вокруг исчезли, а я почувствовала, как нас с Беном снова не туда затягивает.

– Так ты еще и ботаник?

– Только в свободное время, – он сложил руки на груди, воротничок футболки оттянулся, и я увидела знакомую татуировку, о которой так много думала последнее время.

– Удивительно, – заметила я.

– У меня много разных талантов, Сара.

– Правда?

– Ага.

– Рада за тебя.

Боковым зрением я уловила движение, и это заставило меня повернуться. Бекки растерянно смотрела на меня, и я вдруг вспомнила, что мы не одни. Черт!

Наверное, Бен осознал то же самое, потому что его поведение резко изменилось.

– Мы же не хотим пропустить самолет, правда? Идем. – Бен пошел вперед, все последовали за ним. Я отстала, пытаясь взять себя в руки и побороть странное чувство, появившееся вдруг в моем животе. Этого не должно было случиться. У людей появятся подозрения, если мы с Беном продолжим так себя вести. Я быстро напомнила себе важные причины, почему я не могу с ним встречаться. Глубоко вдохнула и пошла за группой.

Подойдя к выходу, все достали посадочные и зашли в самолет. Я сразу нашла свое место, оно было близко к двери. Села и пристегнулась, пока остальные проходили мимо меня в хвост самолета. Я еще раз посмотрела на билет, вдруг я ошиблась местом? Но все вопросы отпали, когда рядом со мной сел Бен.

– Ох, ничего себе. Какое совпадение. – Это была наглая ложь.

Я искоса глянула на Бена.

– Да ладно.

– Я понятия не имел, что у нас места рядом, а все остальные будут сидеть очень, очень далеко, в самом хвосте самолета. – Он широко улыбнулся, я попыталась не реагировать, но уголки рта поползли вверх.

– Привет, – сказал кто-то, и я подняла голову. Модель остановилась в проходе рядом с креслом Бена.

– У меня не было возможности представиться, – объяснила она милым голоском, от чего стала похожа на школьницу. – Синди.

Она протянула Бену руку для приветствия, которую он пожал. Затем наклонилась ближе, еще ближе… слишком близко.

– Я буду так рада поработать с тобой, – пролепетала она. – Твоя репутация бежит впереди тебя.

Ее улыбка четко давала понять, что разговор идет совсем не о его профессиональной репутации… Я положила ногу на ногу и скрестила руки на груди, на что она обратила внимание. Синди улыбнулась и мне и пошла дальше. Мне почему-то очень захотелось, чтобы она споткнулась.

Бен посмотрел на меня.

– Мне кажется, вряд ли вы с Синди станете близкими подружками в ближайшие несколько дней.

– Очень сомневаюсь, – равнодушно согласилась я.

– Наверняка она хорошая девушка, если ты познакомишься с ней поближе.

– Уверена, что так и есть, – саркастично ответила я.

– Ты просто ревнуешь.

– Нет! – прошипела я. На самом деле я ревновала. Ужасно ревновала к Мисс Пухлые Губки, и меня взбесило, когда она наклонилась к Бену своей грудью.

Бен резко повернулся ко мне.

– Я бы не стал ничего с ней делать, даже если бы она обнаженная набросилась на меня, – его голос стал низким и хрипловатым.

– О, твоя репутация бежит впереди тебя, – усмехнулась я, глядя ему прямо в глаза. И вдруг увидела, что задела его, он будто сжался под моим взглядом.

– Это все в прошлом, – пояснил он.

К счастью, наш разговор прервала стюардесса. Я взяла кока-колу и вскоре почувствовала себя лучше, проглотив ее вместе с конфетками «Jelly Babies».

– Ты ешь много сахара.

– Знаю, – и закинула в рот еще одну конфетку.

– Сахар вреден.

– Да, мне говорили. Но мне нужно как-то не заснуть и функционировать.

– Это потому, что ты слишком много работаешь.

– Нет.

– Правда, сколько смен ты отработала на прошлой неделе, Сара?

Я перестала жевать и посмотрела на него.

– Каждый вечер на этой неделе. Вот сколько. – Он констатировал факт. Будто знал, сколько смен я отработала. Наверное, понял, о чем я подумала.

– Я же слышу, во сколько ты приходишь домой. И поэтому рад, что ты едешь с нами, сможешь отдохнуть, работа будет несложной. Расслабишься.

– Звучит хорошо.

Я представила три дня полного релакса и не смогла вспомнить, когда последний раз по-настоящему отдыхала.

– Давно ты перестала ложиться спать в нормальное время?

– Нормальное – это во сколько?

– Не знаю, ну, допустим, до трех часов ночи. Кто-то думает, что я не сплю, но на самом деле не спишь ты.

Я задумалась. Оказывается, единственный день, когда я могу выспаться, – суббота.

– Я же переживаю за тебя, – Бен посмотрел прямо в глаза.

– Это опять выходит за оговоренные рамки, Бен. У нас было правило.

Он покачал головой.

– Нет, это называется забота о самочувствии сотрудников. И это входит в мои обязанности – следить за переработками, уровнем стресса коллег и переутомлением. Это же все про тебя!

– Не стоит обо мне волноваться. Все просто: годы тренировок, и мне не нужно слишком много спать.

– Сколько лет ты работаешь в ресторане?

– С пятнадцати лет.

– Серьезно? В школе, в колледже, а теперь совмещаешь с работой?

Я кивнула.

– Так давно. – Я и не задумывалась, что так долго там работаю.

Бен молча смотрел на меня. Я видела, что он о чем-то задумался. В его мозгу явно что-то не укладывалось.

– Что? – наконец не выдержала я его сверлящего взгляда.