Джо Уотсон - Обожаю тебя ненавидеть

– Ты застала его врасплох, – предположил Джей-Джей. – Что бы ты делала в такой ситуации? Что, если бы он возник внезапно в один из безумных субботних вечеров, когда твоего отца забрала полиция? Да ты бы первая притворилась, что не знаешь этого парня.

– Я… э… – я не могла спорить с этим. Это было правдой.

– Давай вспомним, Сара. Скольким людям ты солгала про свою семью, потому что не хотела, чтобы тебя осуждали. – Джей-Джей не щадил меня. Но как я могла обижаться на правду? Я столько раз рассказывала истории про то, откуда я и кто мои родители. Однажды даже зашла так далеко, что сказала девчонкам из новой школы, что мой отец умер, хотя на самом деле он был в тюрьме.

– В этом я на стороне Джей-Джея, я имею в виду, сколько времени ты не рассказывала Шницелю про свою семью и не объясняла, почему тебе нужно срочно уезжать посреди ночи?

– Его звали Манфред, а не Шницель! – я закатила глаза.

Мой бывший парень был немцем, поэтому ребята называли его Шницелем.

– Ну, хотя бы не Гитлер, — ответил Джей-Джей.

– И что вы, ребята, пытаетесь сейчас сказать? Что я тоже плохой человек, потому что врала насчет семьи?

– Эй! – Брюс поднял руку. – Здесь нет плохих людей, и последняя из них наша Сара. Лично я считаю, что Бен – хороший парень, который совершал ужасные ошибки, за которые сейчас искренне раскаивается. Мы все совершали ошибки. Я не говорю, что ты должна простить его и пойти на свидание, но… – Он пожал плечами. – Что ж, я не могу сказать тебе, что делать. Мы тебя поддержим в любом твоем решении.

– А работа? Как я могу вернуться, если все ненавидят меня и думают, что я строю карьеру через постель?

– Да они просто завистливые стервы. – Джей-Джей щелкнул пальцами.

– Но они обо всем знают. И думают, что я спала с фотографом.

– Дольче Нектар! – Джей-Джей вдруг расхохотался, и Брюс его поддержал. – Шницель и Дольче Нектар… Что у тебя с европейскими мужчинами? – Брюс и Джей-Джей продолжали смеяться.

– Я думаю, правильнее будет спросить, что с вами такое?

– Мы в шутку называли Бена «Воришкой трусиков», – признался Джей-Джей, и они оба снова засмеялись.

Я покачала головой с довольной улыбкой и подождала, пока гиены успокоятся.

– Теперь, когда вы перестали хохотать, может, поговорим о работе?

Оба кивнули и постарались сосредоточиться.

– Я не думаю, что смогу вернуться в офис.

– Тогда не возвращайся, – предложил Брюс.

– Отличная идея. Только мне придется зарабатывать на жизнь, стоя в короткой юбке на углу Оксфорд-стрит с другими девушками. Джей-Джей, мне понадобятся твои туфли.

Я допила вино. Это была шутка. Наверное. Потому что если у меня больше нет работы, как, черт возьми, я буду зарабатывать? Я не продам столько бургеров и напитков.

– Парень по соседству продал свой магазин. Мы его купили, – гордо сообщил Брюс.

– Что? – выдохнула я. – Это здорово!

– Мы собирались сказать тебе сегодня вечером и вместе отпраздновать, – добавил Джей-Джей.

– Поверить не могу. Это же потрясающе.

– Дел будет невпроворот. Мы хотим сделать кофейню как можно скорее, специально для завтраков и обедов, – взволнованно объяснил Брюс.

– В духе Марокко. Подушки на полу, низкие столики, сложная мозаика на стенах, огромные латунные люстры и крепкий кофе, к которому все быстро пристрастятся, – продолжил Джей-Джей, который уже давно все придумал.

– Звучит классно, – призналась я.

– Мы даже возьмем к себе этих сексуальных бородатых бариста, которые притащат за собой всех модников города – любителей кофе, – сказал Джей-Джей с хитрой улыбкой.

Я рассмеялась.

– Ну вы, ребята, крутые!

– А ты будешь руководить этим местом и займешься запуском, – добавил Брюс.

– Что?

– Ты знаешь этот бизнес изнутри, и мы доверяем тебе. Кроме того, у тебя будут самые лучшие начальники на свете, с которыми не надо спать, чтобы получить повышение.

– Ха-ха, – съязвила я.

– Будет здорово, – заключил Джей-Джей.

Я улыбнулась.

– Звучит хорошо.

Но для меня прекрасно звучало все, что отличалось от похода на работу в понедельник. Все что угодно, лишь бы не встречаться с Беном и ловить на себе косые взгляды коллег.

– Когда начинаем?

В три часа ночи мне было не до сна, я лежала, уставившись в потолок. Слова Джей-Джея снова и снова прокручивались в голове, как заевшая пластинка, и я крутилась в кровати, вставала, ложилась и не могла уснуть. Я даже попыталась убраться в комнате, чтобы как-то очистить голову. Как бы я поступила, если бы мы поменялись ролями?

Я тоже не рассказывала Бену о себе, по той же самой причине, по которой не рассказывал он. Мы были похожи в этом смысле – так как я могу на него злиться? Но это не отменяло тех сильных эмоций, которые я сейчас испытывала – миллион разных чувств, и я не могла в них разобраться. Я запуталась. Но кое в чем была абсолютно уверена.

Я открыла ноутбук и начала писать официальное заявление об уходе. Когда оно было готово, я не сразу нажала «Отправить», замешкалась на пару секунд, но все же сделала это. Я уже собиралась закрыть ноутбук, когда услышала сигнал сообщения. Оно было от Бена. Я открыла письмо, состоящее всего из пяти слов.

«Я не принимаю твое заявление».

Кровь закипела, и я начала печатать ответ.

«У меня уже есть новая работа. Я не выйду в понедельник».

Ответ пришел почти сразу.

«Ты подписывала контракт, по условиям которого обязана подать заявление об уходе в письменном виде за три месяца».

Письмо привело меня в бешенство.

«Подай на меня в суд», – написала я.

«Может быть, подам».

«Давай, посмотри, волнует ли это меня».

«Волнует».

«Поверь мне, нет. И кроме того, какое у тебя право злиться на меня??!!»

Последовала долгая пауза, и я прикусила ноготь в ожидании.

Почему я себя так чувствовала?

Почему мне все это было так важно, и в то же время я испытывала такую антипатию к Бену?

Тук-тук.

Я в панике подняла голову, когда услышала стук в дверь. Три часа ночи, черт побери. Я быстро подошла к двери, прекрасно понимая, кто за ней стоит.

– Что ты здесь делаешь?

– Не принимаю твое заявление об уходе.

– У меня нет выбора.

– Что за новая работа?

– Не твое дело, – я скрестила на груди руки.

– Ты – одна из лучших, я не хочу тебя терять, – испепеляющий взгляд, затем его голос изменился. – Ты действительно очень хорошо делаешь свою работу, Сара. Твоя стажировка почти окончена, и ты получишь постоянную работу. Сможешь построить карьеру, зарабатывать больше денег, и тебе не придется так много работать в ресторане. Ты наконец будешь высыпаться.

– Я получу работу?

– Ты намного лучше и больше работаешь, чем Бекки.

Я покачала головой.

– Неужели ты не понимаешь, Бен. Я никогда не смогу получить от тебя повышение, ведь все будут думать, что я получила его через постель.

– Но это не так. Ты получишь его, потому что хорошо работаешь.

– Никто в это не поверит.

– Пусть думают, что хотят.

– Нет! – я подняла голову. – Это твой метод – плевать на мнение людей. Все эти таинственные сплетни и городские легенды о тебе. Я не такая. Я не хочу, чтобы за моей спиной шептались и сплетничали.

– Мне важно, что ты обо мне думаешь, очень важно.

Я вздохнула и покачала головой.

– Бен, это не единственная причина, и ты это знаешь. После всего, что между нами было, я не могу с тобой работать. Ты сводишь меня с ума. С тобой я становлюсь безрассудной, сумасшедшей, и это плохо. Для нас обоих.

– Безрассудность – это хорошо. – Бен подошел ближе.

– Нет! Безрассудность – это очень, очень плохо.

– Плохо тоже может быть хорошо.

– Перестань! Просто перестань говорить эти странные противоречивые загадочные утверждения… Обожаешь ненавидеть, переспишь или женишься. Это все глупости. В них нет смысла. В тебе нет смысла. В нас нет смысла. И не нужно говорить что-то вроде «смысл в том, что смысла нет» или еще какую-нибудь подобную чушь.

Бен улыбнулся.

– Вот она, моя огненная Сара.

– Моя? Я не твоя, и, между прочим, несколько часов назад ты говорил мне, какой ты плохой и что я не должна с тобой встречаться.

– Я до сих пор так думаю. Я бы убил парня дочери, если б тот был таким же, как я.

– Ах так? Видишь, опять никакого смысла. – Я скрестила руки, как только Бен сделал еще один шаг вперед.

– Моя жизнь в полном бардаке, и я несовершенен. Но я знаю, что мы идеальны друг для друга. – Он сделал еще один шаг, и я поняла, что это надо срочно прекратить.

– Уже поздно, Бен. Я устала и хочу спать.

– Конечно. Давай продолжим завтра утром?

– Что продолжим?

– Наш разговор, я все еще хочу многое тебе сказать.

– Ты уже достаточно рассказал, Бен. Поверь мне, хватит на сто жизней. Спокойной ночи, – я начала выталкивать его и попыталась закрыть дверь, но он не дал мне это сделать.

– Бен! Пожалуйста, уже поздно.

Он хотел что-то сказать, но будто передумал.

– Спокойной ночи, Сара.

Семь утра. Для нормального человека вставать в такую рань – это слишком. Тем более в воскресенье. Но я встала, хоть и не спала всю ночь. Я прокручивала все наши разговоры снова и снова. На празднике, возле ресторана, на пороге квартиры.

Господи, столько всего произошло за неделю… Я собрала белье для стирки, обмоталась шарфами, надела две теплые кофты и отправилась в прачечную. Она находится на парковке в подвале, где всегда холодно, как в морге. Веревки для сушки были на крыше – ненавижу стирать белье! Я зашла в прачечную и увидела переносной CD-плеер.

Что он тут делал? Я подошла ближе.

«Нажми PLAY».