Александра Ростова - Обратный перевод

— Ты уйдёшь.

Он резко отпустил её, да так, что она подалась вперед и встала на четвереньки.

— Выключи компьютер и поставь его на столик, я сейчас душ приму и начнём… вместе жить.

Он встал и, отвесив Лене звонкий шлепок по попе, скрылся за дверью спальни.

«Как только тебе станет невмоготу, я схвачу тебя за твои обворожительные вздёрнутые грудки и вышвырну! Или раньше выставлю, пинком под зад — если Вера надумает вернуться…»

* * *

Вера проплакала почти всю ночь. Удивительная душевная анестезия закончилась, и боль накатывала острыми волнами.

Она винила себя — эта мысль, что из-за несовершенства Виктор подался на сторону, просто исполосовала Веру. И виновата она не только как женщина. Но и как жена и мать. Это она не растолковала Виктору, не пробилась сквозь его мировоззрение, и только поэтому он так до конца и не понял своего сына. А ведь Илья — замечательный! Такой талантливый мальчик у них! Он талантлив из-за Вериных генов, это её мальчик целиком и полностью. Илья внешне даже похож на Вериного отца — черты лица, высокий. Пальцы у Ильи длинные, музыкальные, тоже как у деда и как у Веры. А вот спортивная фигура у него сформировалась только благодаря Виктору, они вместе занимались.

— Ну неужели плохо, что Илья не боксер?

Вера всхлипнула и расплакалась. Борька, который устроился спать возле кровати, запрыгнул к Вере и сел рядом. Он наклонял голову то вправо, то влево, будто вслушиваясь в её редкие слова.

Казалось, она перебирала день за днём все прожитые с мужем годы. Господи, ну неужели они месяц за месяцем совершали ошибки?

Она Виктора любила. Ухаживала за ним, в доме их всегда было уютно, чисто, сыто и вкусно. Вера неустанно поддерживала порядок, который очень ценил муж — ни пылинки, всё по местам, вплоть до мелочей. Готовила то, что он любил, но и сына никогда не забывала — бабушка ещё всегда обращала внимание на их разнообразное ежедневное меню. Вера знала все привычки Виктора, отчего жил он в абсолютном комфорте… Следила за сыном — за здоровьем Ильи, образованием, духовным развитием. Да и сама — хороша собой, умна… Виктор постоянно с ней советовался…

— Наверное, когда много хорошего — это плоховато…

Слёзы текли по щекам…

Всё дело в постели? Но ведь им было хорошо вместе… Даже очень! И днём, задолго до ночи, Виктор не упускал возможности прикоснуться к жене, поцеловать, сделать комплимент.

Казалось, слезам не будет конца. Они струились неконтролируемым потоком.

— Я виновата? — прошептала Вера вопрос, на который никак не могла ответить положительно.

И тут кот, всё это время сидящий рядом недвижимой мягкой игрушкой, подошёл к Вере и осторожно потрогал лапкой её щёку.

— Что, Борь? — прошептала Вера.

Борька мяукнул. И стал лизать Вере щёки — одну, потом другую.

Кот, как мог, пытался донести до Веры, что очень её любит, потому что она лучше всех на свете, самая хорошая, самая красивая. И ни в чем не виновата.

Вера свернулась калачиком, и Борька улёгся, прижавшись к ней. Так они и уснули. Кот, понимающий всё, и Вера, выплакавшая всю горечь и обиду…

…До четырех часов утра Валентина Эдуардовна слушала, как всхлипывала её Верочка. Но она решила для себя, что беспокоить внучку не будет, чего бы ей это не стоило — начнёшь жалеть, только хуже сделаешь. Вере надо выплакаться. А уж утром посмотрим, что унесли её слёзы.

В семь Вера уже вышла на кухню.

— Доброе утро.

— Доброе, девочка моя, — Валентина Эдуардовна подремала пару часов после того, как плач за стеной стих.

— Хороша я, да?

— А ты намочи полотенце холодной водой и приложи к лицу, — но Валентина Эдуардовна махнула Вере и сама поспешила в ванную. Вернулась с ледяным влажным полотенцем. — Вот, приходи в себя!

Валентина Эдуардовна принялась печь оладышки. Они в сочетании с кофе уж точно повысят настроение.

Когда полотенце потеплело, Вера сняла его и поплелась в ванную.

— Вер!

— Да? — она остановилась и оглянулась.

— Виктор вчера несколько раз звонил… И тебе, конечно, но у тебя телефон выключен. Я не стала ему говорить, что ты совсем от него ушла. Вера, может вам стоит поговорить… — ведь внучка проплакала почти всю ночь. — Ну, бывает… И вообще, многое можно простить… Жизнь же — не простая вещь. И почему ты должна уступать его этой… Ленке?

— Бывает… Только я всю нашу жизнь перебрала за эту ночь. И… я понять-то не могу его, — Вера вздохнула: — И мне кажется, она уже у него.

Вера махнула рукой и скрылась за дверью ванной.

А Валентина Эдуардовна дождалась, когда зашумит вода, и набрала Витин мобильный.

— Да, — послышался его заспанный голос.

— Виктор, Лена сейчас с тобой?

— … Валентина Эдуардовна… — он не смог скрыть потрясения, вызванного её вопросом.

— Понятно. Значит, очень близко.

— Да… нет… Валентина Эдуардовна!!!

— Удачи, Вить.

Валентина Эдуардовна отключила телефон. И покачала головой — вот, значит, насколько Вера её проницательна!

Она принялась печь оладышки. Достала варенье, сметану и паштет. Включила кофеварку. Беспокоила её лишь мысль — Вера может развить в себе чувство вины и не подпустит к себе другого мужчину! Господи, да ей всего тридцать пять лет! Ну… скоро тридцать шесть… А Илюшке в августе — семнадцать, он же рано в школу пошёл, потому что к пяти годам программу первого класса освоил! Вера и сама с ним занималась и на какие-то занятия его водила! И что Витьке нужно-то ещё! Дурак!

— Солнышко моё, Верочка, — бормотала Валентина Эдуардовна, переворачивая оладышки. — Ну и правильно ты всё решила! Ничего, я всё устрою! Сделаю так, что ты поймешь, чего стоишь!

— М-р-р… Мяу!!!

Это Борька подал голос. Хотя до этого спокойно сидел на табурете и наблюдал за перемещением оладышек.

— Молодец, Боренька!

«Вера, поговори со мной, пожалуйста!» — SMS.

…

«Вера, а как там Илья?» — SMS.

«Нормально,» — ответное SMS.

«Вера, я люблю тебя!» — SMS.

…

«Она какая-то неуёмная», — думал Виктор, наблюдавший за Леной, накрывающей стол к завтраку.

Сексом они занимались до четырёх утра. И Лене всё было мало, она готова была продолжать, уже казалось, что бесконечно. Разумеется, можно предположить, что она просто дорвалась. Хорошо, если так.

— Витюш, я пока уберусь, да? Потом в магазин сбегаю! Ты во сколько будешь? Я на ужин хочу одну вкусненькую штуку приготовить. А ещё я…

— Лена, — прервал Виктор поток её слов. — Ты на работу-то сегодня идёшь?

— Нет, сегодня мне не надо. У меня поставки сегодня, а всё раскладывать я поеду завтра!

— Понятно. Деньги в верхнем ящике комодика. Можешь брать на всё, что нужно.

— Ага! — она чуть ли не ликовала. — Тебе яйца какие?

— В мешочек.

Лена повернулась к плите, чтобы не пропустить момент закипания.

Виктор же подавил вздох и потянулся к своему мобильному. Он был удручен разговором с Валентиной Эдуардовной и надеялся только, что со временем у него получиться достучаться до Веры. А пока он отсылал ей сообщения. И ответила она только на ту, в которой он спросил о сыне. И решил, что обязательно позвонит сегодня Илье. Но только о разрыве с Верой — ни-ни!

Яйца в мешочек возникли перед Виктором. И он машинально потянулся к маслёнке, но её на привычном месте не оказалось.

— Вот, я тебе уже помазала!

На тарелке лежали бутерброды.

— Я вообще-то сам люблю. Знаешь, не очень аккуратно размазано. Вернее, не размазано, а пара кусков масла лежат на хлебе! Что это такое?!

Лена замерла от страха. А Виктор взял нож и принялся размазывать масло.

— Маслёнку надо доставать самой первой, чтобы к началу завтрака масло слегка подтаяло!

— Ладно, — пробормотала Лена и поняла, что монетки из-под копыт золотой антилопы начали сыпаться.

— Ты там что-то насчёт уборки говорила?

— Да, я думаю, стоит квартиру в порядок привести!

Виктор швырнул нож на стол. От этого звякающего скрежета у Лены мурашки по спине побежали.

— У нас чисто! Убираться будешь, когда время придёт! — он гневно зыркнул на неё: не надо намекать, что Вера не должным образом поддерживала чистоту в квартире. — То, что ты прирожденная уборщица, не значит ежедневное натирание полов!

— Хорошо. Я поняла. Кушай. Не волнуйся.

Лена присела на краешек табурета и замерла.

Виктор кушал. Но на самом деле он заорать хотел!!! И чтобы этот крик мужчины, который совершил ошибку и раскаивается, услышала его жена. И вернулась.

Все последующие его движения были такими же резкими, как и воображаемый крик. Он всё бросал, чуть не порвал рубашку, а потом и шнурки.

Когда причесался, швырнул щётку на пол.

— Ты сможешь позвонить, когда соберешься домой?

— Не знаю, — буркнул Виктор. — Постараюсь.

Ему хотелось крикнуть ей в лицо, что собирается он только ехать в Сивцев Вражек и пытаться помириться с женой, на коленях ползать, вымаливая прощение! Только вот надо на это решиться…

— Пока, — от её поцелуя он загородился ладонью. — Купи себе какой-нибудь одежды, что ли!

Лена кивнула и осторожно улыбнулась.

А как только входная дверь захлопнулась за Виктором, тут же выдвинула верхний ящичек комода, стоящего в прихожей, и пересчитала деньги.

— Ни фига себе — пятьдесят тысяч! И это просто на расходы…

Она ещё раз пересчитала купюры. И, прислонившись к стене, опустилась на корточки.

На глаза её навернулись слёзы — она поняла, что ей предстоит нешуточная борьба с Верой, которая уже ушла из жизни Виктора. Она ушла, а всё, что когда-то делала, осталось: все обычаи, привычки, порядки… И поэтому надо стиснуть зубы и терпеть, сносить все Витины колкости, крики и замечания. Ничего, она справится, ведь в постели-то у них всё о'кей!