– Ты ревнуешь меня?

– Ты о Сильвии?.. – сидя на кресле, мне приходилось смотреть на собеседника снизу вверх. – Оу, нет, можешь не переживать на этот счёт, я не ревную, – я говорила чистую правду.

– Ты уверена?

– Абсолютно. А ты что, всерьёз задумался над идеей завести ребёнка от другой женщины? Не подумай ничего такого, я не иду на попятную и не против, вот только Сильвия замужем, так что я не одобрю, если ты вдруг решишь сделать это с замужней жен…

– Ты что?! – Роб оборвал меня на полуслове. – Нет!.. Конечно нет!.. Никакого ребёнка от другой женщины! Тем более от Сильвии!

– Не понимаю, – я сдвинула брови и, забрав свою бутылку пива из его рук, сделала глоток. – Тогда зачем ты флиртуешь с Сильвией, если это не репетиция перед тем, как найти подходящую женщину?

– Я просто хотел, чтобы ты меня приревновала, – Робин разочарованно и даже как-то страдальчески опустил свои руки, отчего мне вдруг стало его жаль.

Почувствовав укол совести, я едва заметно дёрнула плечом.

– Оу, Роб, – я поднялась и сделала шаг к своему мужу. – Но зачем тебе моя ревность?

– Если человек влюблён – он будет ревновать…

– Но я люблю тебя! – я взяла в свои руки его тёплую ладонь. – Ты ведь это знаешь.

– И я тебя люблю. Вот только меня выворачивает от ревности, когда другой мужчина просто пытается быть с тобой любезным, не то что флиртовать, как это делает Гэвин. Почему же ты не испытываешь ревности, когда я́ флиртую с другой женщиной?

Я так и застыла перед ним с жалостливым взглядом, продолжая сжимать в своих руках его тёплую руку.

– Просто я уверена в тебе… – мой ответ мог бы показаться невнятным, отведи я взгляд в сторону, но я его не отвела, поэтому решила продолжать. – Я уверена в том, что я защищена в этом плане и ты никогда мне не изменишь. Если я начну тебя ревновать, это будет означать, что моя уверенность в тебе пошатнулась. Я не хочу подобным образом оскорблять тебя. Не хочу унижать наши чувства ревностью. Ты не достоин подобного отношения, и я не позволю низменным чувствам вроде ревности пошатнуть мою веру в тебя.

– Ах, детка… Ты лучше, чем я могу о тебе думать, – Роб погладил меня по щеке, после чего с нежностью поцеловал меня в лоб.

Я не любила, когда Робин называл меня деткой, но в этот момент чувствовала себя слишком виноватой перед ним, чтобы его одёргивать.

Спустя час, сидя в кресле посреди опустевшей гостиной, я задамся тем же вопросом, об отсутствии во мне ревности по отношению к Робину, и приду к выводу, что я намного хуже, чем Робин может себе представить. По факту, я никого никогда не ревновала. Никого и никогда…

Жмурясь, я пыталась не вспоминать о том, что однажды это всё-таки случилось со мной. Да, определённо случилось. И это было не с Робином, это было до него, с тем, образ которого мой мозг воспринимает как угрозу для моего психологического и даже физического здоровья.

Я замерла и задала себе следующий вопрос: что было бы, если бы я вдруг узнала о том, что Робин переспал с Сильвией?..

Я не хотела признавать того ужаса, что мне было бы лишь обидно, и даже не за то, что он сделал это за моей спиной, а за то, что смог опуститься до того, что лёг в постель с замужней женщиной. Я бы определённо от него ушла, но не из-за боли, а из-за разочарования…

Что-то мне подсказывает, что так быть не должно. Что ревность и вправду должна быть. Что мне должно быть больно от одной только мысли о том, что Роб может посмотреть на другую женщину. Так же больно, как ему, когда он говорит о внимании Гэвина ко мне, и так же больно, как мне было тогда, однажды, не с ним…

Я терла виски́, ощущая в них давление и даже боль. Я люблю Робина и уверена в этом наверняка, но что я делаю не так?.. Или, может быть, не делаю, а уже сделала?..

Кажется, я что-то упускала и никак не могла этого рассмотреть. Да, я не склонна была ревновать Робина, но почему?.. Ведь у меня однажды это получилось с другим мужчиной, значит, эта функция во мне всё-таки заложена. И где же она, когда она мне так необходима?.. Неужели я и вправду настолько доверяю Робу, что мне просто наплевать на то, каким взглядом он посмотрит на другую женщину или какой комплимент ей отвесит?..

Похоже на то.

Глава 47.

Зима закончилась незаметно и неотложные вопросы Робина в футбольном клубе, которым он жил даже больше, чем нашим браком, постепенно начинали решаться. В последний день февраля Роб даже порадовал меня многообещающей новостью о том, что если всё и дальше так замечательно будет складываться, тогда к апрелю мы вновь сможем вырваться на Сейшелы на месяц-другой, о чём он уже успел переговорить с Полиной, которая была не против вновь взять руководство над клубом на себя на небольшой период, чтобы дать нам двоим возможность побыть наедине.

С тех пор, как мы рассорились на тему суррогатного материнства, мы больше не возвращались к этому вопросу и даже косвенно не заговаривали о детях, хотя поводов было предостаточно: Генри и Грета оформляли детскую спальню, Пени и Руперт нянчились с Мартином, бывший тренер Робин в четвёртый раз стал отцом. У нас же всё вновь было тихо и спокойно, как и до нашего возвращения с Сейшел. Ничто не предвещало того, что произошло дальше, но так всегда бывает с новостями, сваливающимися на голову, словно снег в июле.

Во вторник первого марта Робин, как и всегда, должен был находится в своём футбольном клубе, но тренировка и собрание спонсоров отменились ещё накануне, так как стадион неожиданно арендовало правительство для проведения какого-то важного матча, который необходимо было срочно перенести, из-за опасного обвала штукатурки на другом стадионе. Если только я всё правильно поняла…

В итоге мы с Робином решили провести этот день дома. Он, дожидаясь меня в гостиной, усердно ожидал, когда я закончу свою очередную преждевременную статью для журнала, я же как раз дописала, перепроверила и уже отправила статью своему редактору, когда в нашу дверь раздалось два непродолжительных звонка.


На пороге стояла молодая невзрачная женщина не старше тридцати лет, и в обеих руках она держала по детской ручной корзине-автокреслу, в каждой из которой лежало по спящему младенцу.

– Миссис Робинсон? – максимально неуверенным тоном обратилась ко мне незнакомка, и я вновь перевела на неё взгляд, до сих пор занятый спящими младенцами.

– Да, – сдвинула брови я, и попыталась быстро оценить, кто же передо мной стоит.

Крашеная шатенка с сильно отросшими чёрными корнями и секущимися концами волос, среднего роста, с невыразительными чертами лица и в слишком длинной накидке, по-видимому заменяющей ей пальто. Выглядела она достаточно уставшей, чтобы можно было с первого взгляда распознать в ней молодую мать даже без наличия детей в её руках. Все признаки материнства в буквальном смысле лежали у неё на лице.

– Я Шерри, – женщина, поставив одну из переносных колыбелей возле своих ног, протянула мне руку, но я всё ещё относилась с подозрением к нежданному гостю, поэтому пожала её не сразу. – Шерри Уолш. Подруга Флаффи Кэмбелл. Она когда-то была девушкой вашего мужа.

– Боюсь, Вы разыскиваете свою подругу не в том месте, – я невозмутимо скрестила руки на груди.

– Оу, нет, я вовсе её не разыскиваю… Более того, я знаю о её местоположении…

– Тогда я не понимаю, зачем Вы сюда пришли. Впрочем, может быть Вы пришли не ко мне и хотите поговорить с Робином? – прежде, чем я договорила, я поняла, какую хрень сморозила. Но о том, что я должна была хотя бы попытаться приревность Робина, я подумала уже после своих слов.

– Это вовсе необязательно… Я могу поговорить и с Вами. Дело в том, что Флаффи умерла, а это, – женщина приподняла очевидно тяжёлые корзинки в своих руках, – её дети, которые, скорее всего, являются детьми и Вашего мужа тоже.


Мои глаза были распахнуты так широко, что, кажется, я едва не ослепила ими свою собеседницу. Не убирая скрещённых рук с грудной клетки и вообще не производя ни единого телодвижения, я, спустя примерно полминуты абсолютной тишины, окликнула Робина громогласным: “Ро-о-об!.. Это к тебе!”.

Кажется мой голос ещё никогда не звучал так громко через только наполовину приоткрытый рот.


Скрестив руки на груди, мы с Робом стояли в полусогнутом состоянии над переносными колыбелями со спящими младенцами, и пялились на них так, будто они были гуманоидами, а не банальными представителями человеческой расы.

– Похожи? – спустя полминуты полушёпотом поинтересовался у меня Роб.

– Ну вот этот вот вроде как и похож, – ещё бóльшим шепотом ответила я, указав пальцем на ребёнка в левой колыбели. – В таком возрасте вообще сложно определить схожесть…

– Им ровно три месяца, – послышался женский голос за нашими спинами.

Разогнувшись, мы с Робом одновременно обернулись и посмотрели на гостью, стоящую в противоположном конце гостинной со стаканом воды в руках, который пятью минутами ранее вручила ей я.

– Они родились в ноябре? – поинтересовался Роб.

– Первого декабря, – ответила Шерри. Её пальцы так сильно сжимали наполовину опустевший стакан, что даже стоя в другом конце гостиной я видела, как они побелели. – Они родились на несколько недель раньше положенного срока, но такое бывает, когда женщина вынашивает больше одного ребёнка одновременно.

Робин сдвинул брови, явно начав мысленно подсчитывать сроки, которые, по моим личным подсчётам, совпадали едва ли не идеально: малыши родились приблизительно спустя восемь месяцев после его расставания с Флаффи. Плюс-минус несколько недель, так как я не знаю точную дату их разрыва и тем более не знаю, когда в последний раз они занимались сексом, не был ли бракованным в тот момент их презерватив и вообще пользовались ли они презервативами. Об этом мог знать только Роб.

Наконец, подумав немного, он вновь устремил свой сосредоточенный взгляд на Шерри:

– Флаффи изменила мне с другим мужчиной, из-за чего я и порвал отношения с ней. Вам должно быть это известно, ведь, как Вы утверждаете, Вы были её подругой. Исходя из этого и по срокам, которые очевидны, эти дети могут быть рождены и от другого мужчины, так почему же Вы пришли именно ко мне?