– Да, Адриано, – ее безудержные рыдания просто разрывали ему сердце.

– Постарайся немного успокоиться, дорогая, и расскажи мне.

Выгнав из столовой слуг, он усадил Беатрису и собственноручно налил ей морс с медом. Заметив, что ее платок уже можно выжимать от слез, он протянул ей свой. Она взяла его дрожащими руками. Адриано и Каролина молчали, ожидая, пока Беатриса успокоится.

– Отец мне сказал об этом сегодняшним утром… О, дорогие мои! Знали бы вы, как я просила его, умоляла, стоя на коленях, чтобы он передумал! Но даже после этого он и глазом не моргнул… Сказал, что уже пора…

– Эта участь неизбежна для любой дамы, – сказала грустно Каролина и тяжело вздохнула.

– Беатриса, – спокойно промолвил Адриано, – но рано или поздно это должно было произойти, ты ведь понимаешь.

– Я просто хотела еще… Может, я смогла бы найти за это время человека, который приглянется моему сердцу. Ну как я могу выйти за него замуж, если видела его только на портрете?! – она опять зарыдала, пряча лицо в белый платок.

У Адриано сжалось сердце. Бедные, бедные женщины! Им не суждено принимать участия в укладе собственной жизни. Сенатор прижал к себе кузину, чувствуя ее трясущееся от рыданий тело.

– Кто он? – спросил Адриано, надеясь, что избранник дяди не такой уж и мрачный тип.

– Герцог Рамиль де Лакосте… – сквозь слезы, произнесла Беатриса.

Адриано сцепил зубы и разочарованно закрыл глаза. Боже мой! Дядя совсем обезумел – отдавать такую красавицу за несносного старика, который слов, кроме брани, в своем лексиконе не употребляет. Его первая жена умерла два года назад, очевидно, не выдержала тирании с его стороны. А в обществе он славился дурной репутацией. И то, что этот безумно богатый человек зарабатывает себе деньги вкрай нечестным образом и что многие венецианские патриции с удовольствием упекли бы его за решетку, – это Адриано знал наверняка.

– Это имя все меняет. Беатриса, нужно попытаться переубедить твоего отца…

– Да, Адриано, но как? Все мои слова он пропустил мимо своих ушей. У него ни одна мышца не дрогнула на лице. Он не пожалеет меня, Адриано, – произнесла Беатриса и громко всхлипнула.

Каролина не знала, удалиться ей, оставив кузенов наедине, или попытаться успокоить Беатрису?

– Может быть… ты, Адриано, поговоришь с ним? – с надеждой предложила Беатриса.

– Мне ли тебе объяснять отношения между твоим отцом и мной? – подавленным голосом ответил Адриано. – Ко мне уж он точно не прислушается, дорогая.

– Но что же делать, кузен? Что мне делать? Я в отчаянии! – крикнула Беатриса, едва сдерживая очередной поток нахлынувших слез.

– Не знаю, милая, – произнес он, хотя в глубине души понимал, что ничем здесь не поможешь.

Он успокаивал ее, гладя по голове, и целовал каштановую макушку.

– Адриано, вы должны помочь ей, – каменным голосом промолвила Каролина. – Непременно.

Сенатор взглянул на возлюбленную, которая смотрела на него глазами, полными надежд.

– Но чем я могу помочь, Каролина? – с досадой воскликнул он.

– Езжайте в Местре, поговорите с дядей, – спокойно продолжала она.

– Вы не понимаете, Каролина, – воскликнул разочарованно он, – я не общался с дядей около десяти лет! Как я могу прийти к нему и решать с ним судьбу Беатрисы? Я для него – никто. Я не могу…

– Вы должны, – монотонно отвечала Каролина. – Иначе последствия будут неутешительными. Посмотрите на нее.

Он бросил взгляд на Каролину, торжествующую внутренней уверенностью в его победе, и на Беатрису, умоляюще глядящую на него.

– Я попытаюсь что-нибудь придумать, – произнес Адриано. – Но обещать ничего не смогу. Единственный момент, который может его переубедить, это предложить ему более выгодную партию.

Беатриса бросилась к нему с объятиями.

– Мне нужно с тобой поговорить, – строго промолвил он, и взглядом попросил Каролину покинуть их. – Простите, синьорина…

Она с пониманием кивнула и улыбнулась.

– Нет необходимости просить прощения, сенатор. Я все понимаю.

Адриано аккуратно взял Беатрису за подбородок и развернул к себе ее личико.

– А теперь пришло время для исповеди, – вполголоса сказал он. – Расскажи мне, с кем ты состояла в любовной связи?

Беатриса опустила заплаканный взгляд, всем своим видом показывая, что не выдаст имени своего любовника.

– Я прошу тебя, скажи мне, – строго говорил Адриано. – Быть может, он сможет стать чудесной заменой Рамилю?

Глаза Беатрисы наполнились слезами.

– Нет, кузен, – тихо пролепетала она, – он не женится на мне. Всем своим видом он сегодня мне это показал, когда я пришла к нему, как и к тебе. На его лице даже читалась ухмылка. Быть может, это огорчило меня более всего на свете.

– Беатриса, открой мне его имя, – процедил сквозь зубы Адриано.

– В этой связи виновна лишь я, кузен, – она склонила голову. – Я так грезила о любви, что напрочь забыла о чести и целомудренности. Я не заметила притворства в глазах мужчины, жаждущего познать чистое тело женщины. И виновна в этом только я.

Адриано опустил руки. Последняя надежда только что развеялась, словно утренний туман под властью солнечных лучей.

– Прости меня, кузен, – тихо пролепетала Беатриса.

Он ее крепко обнял.

– Тебе не у меня нужно просить прощения, а у себя, моя дорогая. Ослепленная грезами ты даже не подумала о том, чем может все закончиться. Я попытаюсь поговорить с твоим отцом, но ты ведь понимаешь, что шансы этого разговора приравнены к нулю.


Еще на восходе солнца Адриано собирался в путь – в Местре, к дядюшке Карлосу Фоскарини. Он тяжело спал ночью, пытаясь приготовить длинную речь, но воспоминания прошедшего вечера рядом с возлюбленной мешали ему хорошо продумать встреч у с родственником, который уже много лет был ему чужим. Адриано терзался в сомнениях: как лучше подойти к решению этой проблемы, он не знал. У него было несколько вариантов, но сенатор понимал, что просить дядю пощадить свою дочь бессмысленно, – алчность и эгоизм в его душе с легкостью побеждали великодушие и доброту. Захочет ли вообще Карлос разговаривать с ним?

Приближаясь в карете к палаццо, в котором Адриано провел целый год после смерти отца, сенатор почувствовал, что у него сжалось сердце. Тогда он был совсем мальчишкой, и, если бы не Витторио, неизвестно, кем он был бы сейчас. И с тех пор Адриано и Карлоса ничего не связывало. Изредка они виделись в Венеции и даже не смотрели друг на друга. И как сейчас, после стольких лет ссоры, взять и заговорить с ним? Для этого нужно придумать вескую причину, а свадьбу Беатрисы Карлос вряд ли сочтет необходимой темой для разговора. Один шанс, которым он может переиграть создавшуюся ситуацию, – это давить деньгами и показать факты невыгодности их брачного контракта с Рамилем де Лакосте.

Получив известие от прислуги о прибытии в его имение сенатора Фоскарини, Карлос присел в огромное кресло, обшитое свиной кожей, в котором казался еще миниатюрней, чем был на самом деле, и ожидал Адриано. Что могло привести сюда его строптивого племянника? Деньги ему вряд ли нужны, совет дядюшки – тем более. Что-то тут не так. Карлос достал белый платок и протер вспотевшую лысину.

После того, как он, помогая вести дела погибшего брата, оформил фиктивное завещание, а Витторио его разоблачил, попросив своего родственника-юриста проверить все документы, Карлос не хотел видеть ни противного лекаря, ни Адриано. Глядя, как буквально на его глазах племянник вырос до должности сенатора, размножил свои фабрики и обогатил свои владения, Карлос чувствовал, что его челюсти сводит от гнева. И все же он раскаивался в своих деяниях, жалея, что только испортил отношения с племянником, ставшим сейчас государственным представителем. Однако он не решался поехать к Адриано и помириться, ведь после стольких лет тот вряд ли сможет простить дядю. И сейчас он не собирался унижаться перед племянником.

Переступив порог кабинета дядюшки, Адриано остановился, пристально глядя на Карлоса. Их минутное молчание многозначительно определяло отсутствие слов после ссоры и долгой разлуки. Да-а, Карлос значительно постарел за эти годы. Вот как людей истребляет злоба в собственном сердце! Сейчас он выглядел, как древний старикашка, которому давным-давно пора отдохнуть от многочисленных дел на том свете.

Адриано слышал от Беатрисы, что сердце дяди уже давненько пошаливало, и один раз он даже слег в приступе очередной болезни, что значительно отразилось на нем. А ведь сама дочь предлагала отцу пригласить Витторио Армази! Ведь этот лекарь всегда знает, что делать, но, увидев возмущенное лицо отца при ее словах, она смолкала.

Старик театрально поклонился, выражая скорее не уважение к сенатору Венеции, а вынужденность этого жеста. Затем Карлос указал Адриано на кресло, стоящее напротив его стола, приглашая племянника присесть.

– Что привело тебя сюда? – спросил Карлос, хмуро сдвинув брови.

– Не беспокойся, я не буду долго обременять тебя своим присутствием, – ответил монотонно Адриано. – Я пришел поговорить по делу.

– У нас есть общие дела? – наигранно удивился Карлос.

– К моему величайшему сожалению, – ответил Адриано и испепеляюще посмотрел на него. – Я приехал поговорить о свадьбе, к которой ты намерен готовиться.

– Беатриса уже нажаловалась тебе, – произнес хриплым голосом Карлос. – И ты теперь хочешь отговорить меня выдавать ее замуж?

– Нет, отчего же? – говорил спокойно Адриано. – Замужества ей не избежать, и она это сама понимает. Дело состоит не в ее отношении к браку, а в твоем выборе жениха.

Карлос удивленно приподнял седые брови.

– А чем тебе не нравится Рамиль? – спросил он.

– Возможно, ты не слышал, что ходят слухи о его незаконной деятельности, которой он занимается. Все свое имущество он нажил через мошенничество, доказательства которого найти пока, к сожалению, не удалось. Но то, что этот человек находится под строгим контролем правительства, должно тебя заинтересовать.