Далее третья часть «ку де пик», – объяснял Станислав. – Из закрытой позиции. Партнёр правой ногой указывает вперед стопой, то же самое, но левой ногой, делает дама. Затем, не ставя стопы, её возвращают на прежнее место и приставляют к левой ноге, а дама – к правой. И оба разворачиваются в правую сторону. Партнёр делает шаг левой ногой назад. То же самое, но правой ногой делает дама. Партнёр приставляет правую ногу к левой. А дама – левую к правой. Далее шаг назад левой выполняет партнёр, правой – партнерша. На девятый шаг танцующие возвращаются в закрытую позицию. И танец завершён.

– И всё?

– И всё, – подтвердил Станислав Елене. – Танец простой, два шага, но всё это быстро, в ритме марша танцуется. И поэтому запутаться можно легко.


Репетиция прошла как обычно.

– И как ты пошла на репетицию после этого?

– После чего? – уточнила она, переобувая танцевально-репетационные туфли на бутильоны.

– Ну, после адресов, – стал допытываться он.

– Так это работа! С такими у меня. …Ты что думаешь, я в белом халате и всё хорошо. Мы постоянно с таким встречаемся. Понимаешь, есть такое заболевание – синдром выгорания. Это когда профессионал начинает на подсознательном уровне…

– Как Фрейд?

– Что, как Фрейд? – не понимающе спросила она.

– Ну, у того тоже подсознание, – продолжал Станислав.

– А!.. Так вот, человек, врач, на подсознательном уровне отгораживается от страдания.

– Ну что, тебя подвести домой? – предложил Станислав Елене.

– Не откажусь. Сидя в салоне автомобиля, она набрала номер дочери. Она должна быть у её родителей. – Привет дочь! Ты как? – спросила после того, как она услышала её голос, – Нет дочь, я ещё на работе, я не могу тебя забрать. Я занята… приду поздно, побудь у деда. Да дочь, так надо.


Вечером уже она упросила его отвезти домой, он согласился, они сильно в центре задержались в пробках. Она больше его нервничала из-за этого. Он же спокойно комментировал, почему не нужно трогаться и обгонять. Она знала его и примирилась с этим. Наконец подъехав в новый микрорайон, она пригласила на ужин зайти.

– Я сейчас приготовлю, там есть у меня в холодильнике, или … – задумалась она, вспоминая, что у ней есть в запасе.

Но представить его с собой она все не как не могла, хотя очень ей хотелось. Не могла думать об этом, не в состоянии была представить или хотя бы помыслить. А сейчас вот, здесь, находился с ней в этом пространстве, в этой серо-стальной льняной рубашке и брюках цвета хаки, ни как, не связывавшись с его, … тем, для кого он теперь был. Короткие, нет даже это несколько отросшие прямые черно-синие волосы, особенно длинные на затылки чем на висках. Но тугой сильно стоячий уверенный воротник рубашки был расстегнут и элегантно обхватывал его мощную толстую шею, на которой виднелась золотая цепочка умеренных размеров. Она сладостно вспоминала, когда он обхватывал её, то одной, то другой рукой на репетициях на конкурсном выступлении.

И сей      час вот долго, долго не могла оторваться от него, просто хотя бы навести некий порядок с тарелками, чашками, ложками на кухне, но нужно было это сделать. Она встала, сделала шаг по кухне и начала заниматься хозяйством.

– Чаю не подлить, – сказала.

– Спасибо, хватит, – услышала она его голос.

Вытерев руки о полотенце, она обняла его,. Он несколько задрожал, испугавшись этого.

– Вам запретили иметь отношения с конкурсантками, – спросила она.

– Вообще то нас предупреждали, что этого делать не стоит, – соврал он, хотя об этом никто не обговаривал с ними отдельно. Она руками поворошила его мягкие шелковистые волосы на голове, он на это потряс головой, пытаясь как бы освободиться. А ей хотелось им овладеть. В ней просыпалась глубокий звериный инстинкт репродуктивного продолжения, с трудом подчиняющийся человеческой логике поведения.

Она взяла его за руку и крепко пыталась прижать, увлекая в по маленькому коридору в спальную комнату, через проходную комнату зала. Открыв легким движением ладони комната, она увлекала его. Она хотела что бы он ей овладел. Но он как-то не сильно это пытался сделать. Он понимает что я… И куда привела, думала она. Она нажала на кнопку провода ночного светильника и он загорелся у окна, тускло освещая комнату.

Его реальный образ в темной комнате и физическое ощущение в виде его дыхания и переступания ног, явно ощущался в её мозгу с такой отчетливостью, что ей казалась будто это не реальность, и виртуально разворачивающиеся события вечера. Она осознавала, как пыталась снять с него эту приятную льняную серую рубаху, оголяя его шею и плечи, прикасаясь губами к его ключице и груди. Он не сопротивлялся и это её радовало. Значит, они будут вместе сейчас. Рубаха соскользнула с его плеч она подхватила её, легко кинула увидев спинку кровати. Сама же в это время повернулась к нему спиной, и прошептала, – Расстегни. Неумело или не видя, он пыталась найти, что расстегнуть. Ну вот наконец его дыхание около её уха и она поняла что он расстегивает пуговицы платья. Она снизу вверх подняла платье и легко сбросила его на его рубаху. На разворачиваясь, она повернула голову к нему и его губы сошлись с её, дальше прошептала она, и поняла, как освобождается её тело от упругого охватывания.

Он присел и ухватил её за бедра приподнял, оторвав от пола, она за это уткнула свои губы в его волосы вдыхая аромат настоящего мужчины, не парфюма, именно аромат мужчины. Он смотрел на неё снизу, прикоснулся к её животу, затем сосками грудных желез и снова повторил это же несколько раз, медленно, очень медленно приятно щекоча её кожу. Он кружил её в комнате, снова и снова его губы бродили по её телу, она откинула свою голову назад и её волосы рассыпались по плечам. Он опустил её на кровать, оказавшись сверху и целовал её своими тонкими губами руки, живот шею, лицо, уши. Она ощутила его кончик языка, своим языком задрожав, от его мужского грубо запаха. Его языка заскользил по её телу. Она же пальцами рук перебирала его мягкие волосы головы. Он не походил на дикого зверя, он походил на интеллектуала, бережно и нежно проводя руками по её телу. Она боялась спугнуть этого интеллектуала своим каким нибудь непоправимы движением или действием. Её хотелась, хотелось, что бы его руки, его язык, его грубый аромат был здесь и сейчас. Она боялась потерять ту тонкую власть, которой смогла овладеть над ним сейчас.

– Ты что? – тихим шепотом спросил он,

«Это вероятно он понял мое напряжение, мои мысли уловил, из-за страха, что он сейчас отойдет от неё, пронеслось в её мыслях. Она не стала ничего говорить, только издала легкий глухой стонный звук, прижимая сильнее его голову к себе. Она хотела его не только духовной, но и физической близи, она хотела растворить его в себе. Пусть это звучит в ней сейчас банально. Если принять, сколько уже исписано на эту тему. Она женщина, и она тоже хочет любви сейчас.

Мысль появлялись у ней, мне страшно, страшно тебя…

Он сейчас был сильным и духовно, и физически, именно этого она сейчас хотела и понимала. Именно этого она сейчас и хотелась и добивалась, как сегодня он появилась у неё.

Именно сейчас у ней наступило, какое-то его спокойствия, которое не хотелась нарушать, нарушилось однообразие жизни. Ей казалась, что она распространяет свою власть над ним и всем в этом пространстве. А ей хотелось, что бы это его власть распространялась над ним.

Они занималось несколько раз. А в паузах отдыха она утыкала свою голову ему под руку, ощущая с каждым разом уксусный аромат его тело и это было ей приятно. Он прикрывал своей мощной рукой её надплечье, плечо, и щекотил своей мощной рукой ей живот. Она периодически поднимала голову и всегда находила его тонкие нежные губы.

Иногда сильно устав они просто лежали рядом, и её даже это было приятно. Потом она прижималась к его груди, своими губами оценивала его грудь, волосы и все начиналось снова, и снова. наступал момент, когда он оказывался в ней и нежно щекотал, то одно, то другое ухо. Он ничего не говорил, и она ничего не просила говорить, ей в этом безмолвие было хорошо и сладострастно. Ей ничего не надо сейчас. Он её целовал, проводил губами по её телу, и ей этого было достаточно. Одной рукой он обхватывал её талию, стремясь, что бы их взаимное проникновением было как можно полнее и совершенным. Его грубоватые ладони нежно скользили по животу, груди, спине, бедрам.

Её сознание уходило, и терялось где-то в глубине тела. Она только периодически осознавала его сопение дыхания, кот рое становилось глубоких прерывистым и она ощущала исходящую от него волну энергии тепла, передававшее от него и вскоре окутавшие и её вместе с ним. Она в это время теряла ощущения времени пространства и себя. Она притягивала его голову в словно судорогах от этого к себе, наполняя его ароматами саму себя. Она боялась его обидеть, что он перестал и ушел, чего её очень не хотелась сейчас. А он падал рядом с ней, от чего слабо поскрипывала кровать. Потом они лежали в абсолютной тишине, и только потом она своей рукой обшарив постель, находила его и её рука скользила по нему. По его рельефам спины, ягодиц, бедер. Она сама преподала губами к его уксусной коже спины, сопя ему, что-то в ухо. Уже давно она не получала такого сладострастного ощущения, которое приходило одно за другим, за эту ночь. Её поражала выносливость его, она боялась его обидеть и поэтому молчала, и только искала его губы. Её даже увлекала щетинистость его губы, и щек которые она ранее не замечала. И если он проявлял желание, она шла навстречу ему. Она выгибалась от его прикосновений, он поддерживал своей мощной рукой и ладонью её талию, с её губ и из глубины горла вырывался тонкий стонный возглас, который он ловил своим тонкими и распухшими за ночь губами. Они падали на матрас. Откидывались друг от друга, отдыхали и вновь искали себя рядом с друг с другом.


Господи не уж-то такое может быть безумие проснувшись рассуждала об проведенной ночи, когда в окно уже светил ясный день и заглядывало сине-голубое небо.