– Гитарист уже уходит. Мы можем включить фонограмму.

У них шла беседа, они смеялись, сбрасывая физическую напряженность. Им никто не мешал. Стояла приятная атмосфера. Вскоре включили тихую и приятную музыку, которую сменил затем блатной шансон. Свет стал мрачным. Звуки музыки своей навязчивостью стали уже резать уши. Станислав пошёл к барной стойке разобраться с ситуацией. Елена не слышала и не видела, что там произошло, но ощутила, как какая-то волна сметает столы, стулья, искусственные пальмы. Послышались глухие удары и звон разбивающейся посуды. Посыпались возгласы и крики угрожающего характера. Наконец и до их стола добралась эта разрушающая волна. И только тут она заметила, что и Станислав участвует в этом. Она схватила сумки, его пиджак от костюма и медленно стала уходить в место, как ей показалось безопасное. Трое мужиков неслись на Станислава. Одному он кулаком глухо приложил в правое подреберье, от чего тот присел. Нагнувшись, он увернулся от кулака, который пронёсся над его головой. Третьему Станислав подошвой ботинка разбил лицо. И тот, усевшись задницей на пол, стал заплываться красной брызжущейся кровью. И Елена, увидев его помутневший взгляд, сразу сообразила, что у него, как минимум, хорошее сотрясение головного мозга. Тот, кто промахнулся, всё ещё напирал на Станислава, они почти перешли в боксерский спарринг. Но Станислав, не вступая в контакт, неловко подогнулся, ему уперлась в бок спинка стула. И удар кулаком пришёлся ему в голову.

В это время в зал вбежали люди в спецэкипировке, растаскивая дерущихся. Зал осветили мощными фонарями, Елена пошла искать Станислава. Он оказался со связанными руками среди других. «Да, быстро они всех скрутили», – промелькнула мысль в её голове. У Станислава была кровь на лице, разорвана рубашка. Свет фонаря осветил поочередно всех участников драки.

– Да включите свет, чёрт побери, – раздался чей-то командный голос.

– Он у них такой плохой, – пыталась сказать Елена, а голос застрял где-то в глубине.

– Вы кто, что тут делаете, – спросила экипировка.

– Я … посетитель. … Мы посетители, – пыталась она сказать.

– Громче, не слышно, – требовал голос экипировки.

– Да она в стрессе! Не видишь, что ли? – сказал кто-то ему. – Бери и её, и в отдел, там разберётесь.

– Чьи это вещи у Вас, сударыня?

– Это!? … Мои! – ответила она.

– А пиджак мужской?

Елена посмотрела на вещи: барсетку и пиджак Станислава, свою сумку.

– Ну, что скажете?

– А… это … Станислава…

– Кого?

– Вот, – и она показала рукой на Станислава.

– Вы с ним?

– Да! Мы с ним, – она отвечала почти словами спрашивающего.

– Бери их вместе, – указал этот в экипировке другому экипированному.

– Пошлите.

Елена подошла к Станиславу. Рукой помогла ему встать и, ухватив его под руку, повела к выходу в указанном направлении. Их привезли в отделение.

– Мои документы им не показывай, – успел он шепнуть ей. – И кто я по специальности не говори. Просто знакомый, занимаемся танцами, участвуем в телепроекте, – продолжал он давать ей наставления вполголоса. Елена кивала головой, соглашаясь с ним. – Барсетку возьми с собой, если меня не отпустят. Я сам разберусь.

Её вызвали в кабинет. Она стала рассказывать, как оказалась в кафе. Что с этим мужчиной они участвуют в телепроекте, он её партнер. Его она особо не знает. То есть знает как партнера, танцора. Она врач поликлиники. После репетиции они зашли утолить голод. Ранее они здесь никогда не занимались, телеканал снимал для них площадки всегда в центре города. А на этот раз впервые им предоставили место здесь, неподалёку. Вот они и зашли во вроде приличное кафе «Двенадцать стульев», пока не обошли несколько мест подряд. Документы она показала, по требованию расспрашивающего мужчины.

– А его документы?

– Не знаю. Я никогда не спрашивала. Только то, что он мне сказал там, на телеканале, вот и всё, что я знаю о нём. У меня никогда проблем с ним не было.

– Вы всегда после репетиции в кафе или ресторан заходили? – спросил уточняющее мужчина.

– Не всегда, но часто. Я на работе с утра, и сразу на репетицию, некогда по-нормальному пообедать зайти. Вот поэтому после репетиции мы и заходили куда-нибудь поесть.

– То есть Вы не знаете, чем он занимается? – вновь был задан вопрос.

– Не знаю. Ну, наверное, работник культуры. В каком-нибудь театре или ансамбле танцевальном занимается. Или что-то подобное… одним словом он артист…

– Хорошо, – сказал мужчина, – вот, прочитайте и распишитесь, и можете быть свободными.

– А он?

– С ним поговорят. Если Вы говорите правду, то и его отпустят… Уже поздно. Как будете добираться? – уточнил мужчина. – Такси не вызвать вам?

Она согласилась.

Утром она позвонила подруге. Спросила, что делать ей, у неё осталась его барсетка, а там ключи и его документы. Та ей что-то промычала, Елена только поняла, что если он настоящий … он выкрутится.

Весь день она занималась хозяйством по дому. Столько накопилось дел. К обеду свекровь привезла дочь. Она попыталась завести разговор, но Елена поблагодарила за доставку дочери, и не предложила ей даже чаю, вежливо стала выпроваживать. Хотя та пыталась, что-то говорить… она сослалась, что ей некогда. Нужно было вести запущенное хозяйство. На следующий день, который был воскресеньем, звонок Станислава застал её врасплох: она планировала дела уже без репетиций. Он предложил ей поехать на репетицию. Услышав его голос, дочь закричала:

– И я, и я, и я поеду на репетицию!

Через тридцать минут они уже ехали в танцзал. Дочь сидела на заднем сидении, рассматривая дорогу. При ней Елена не хотела заводить разговор об инциденте.


* * * *

В самом начале июня настал предпоследний конкурсный тур. На нём им было последнее задание. Она, Елена еще не знала, какое это новое задание. Во вторник к ним в поликлинику пришел фарм представитель и пригласил на научно-практическую конференцию, а это оказалось на пятницу запланировано в дальнем Арбекове. Елена очень заинтересованно отнеслась к этому мероприятию, сколько раз их приглашали, но она не так часто могла участвовать в них. Хотя знания они давали очень интересные. Напоминали что забылось, указывали на новые возможности лабораторной диагностики. То есть всегда для неё было что-то новое. Хотя её родное министерство и не приветствовало, а иногда и просто противодействовало получению знаний. Хорошо, приняв много новых законов, министерство по способствовало выходу докторам в кафе, рестораны где фарм представители и организовывали своим просветительские мероприятия. А доктора могли расслабиться и забыться, да и просто отдохнуть. Вот и этот фармпредставитель приглашал её и коллег на просветительское мероприятие. Конечно, у них со Станиславом, скорее всего будет запланирована репетиция. Но она и так из-за проекта несколько раз отказывалась. На этот раз, помня, что танцевальный телепроект уже подходит к концу, она не хотела пропускать, так как очередное мероприятие скорее будет уже осенью.

Вечером они встретились. Ей пришлось добираться с окраины города от своего последнего вызова на дом. Прибыв с опозданием на тридцать минут на репетицию. Она сразу стала переодеваться. Станислав стал ей выговарить, что, мол, он мог заехать за ней. Она молчала на это, понимая виновата за опоздание. Ей не хотелось в последние дни с ним сориться. А расставаться не хотелось с ним в обиде. Она как-то уже к нему прикипела.

– Лен! Ну что молчишь? –

– Ну виновата, виновата за опоздание, прости. Что! Женщина не может опоздать.

– Женщина может опоздать на свидание! А партнер на репетицию нет! – указал он ей.

– Да мы партнеры, прости… а я… – тихо проговорила она разворачиваясь с последними поправлениями одежды.

– Сядь, – скомандовал он ей. – Сядь и расслабься. Убери из своей головы все. Сделай пустоту. Отрекись от всего. … Все пошли на разучивание.


В пятницу она не пошла на репетицию, и выходя с территории поликлиники заметила Станислава.

– Ты что здесь делаешь? Мы же сегодня не репетируем! – заметила она ему, поправляя ему рубашку. В это время её коллеги по поликлинике проходили мимо них, закончив работу, бросая ей приветствия и завистливые кивки.

– А я тебя отвезу тебя на мероприятие можно? – ответил он на её замечание. – Ну тогда подожди я девчонкам скажу, кто то еще хотел пойти. – и Елена скрылась опять в стенах полклиники, выйдя оттуда вместе в прекрасными дамами. Они уселись, в его «Кадилак» и двинулись мимо завода «Биосинтеза» выезжая на прямую улицу к «Сурскому мосту» и далее в Арбеково по прямой дороге тряслись. Уточнив куда им надо, Станислав вез мимо когда-то Шестой больницы, а теперь «Больницы скорой помощи», выруливая свою американскую машину на проспект «Строителей».

В торговом центре их уже ждали в арендованном зале. Станислав вместе с Еленой сел рядом. Местный фарм представитель узнал их, но ничего не сказал ему как звезде местного телеэкрана. При этом еще несколько её коллег сегодня заметила Елена с телепроекта. С ними, и особенно со Станиславом, подходили и приветствовали их как пару с телеэкрана. При этом фарм представитель, не указал ему, что он здесь не по назначению.

Первой интересной лекцией была по венозной энцефалопатии, а вторую вёл травматолог по остеоартрозу. Вторую тему она уже несколько раз слышала так как проблема разрушения суставов была актуальна для их региона. А лечение нестероидными противовоспалительными препаратами приводила к большим желудочным проблемам, не разрешенные пока еще ни кем.

После окончания лекции и ответов на пару вопросов. Фарм представитель, вызвали их, указал что у них в гостях танцевальная пара с танцевального телепроекта памяти. И просит их исполнить танец. Все после этих слов стали им аплодировать, Станислав как истинный артист встал, вышел на середину простора зала. Сделал танцевальное па, с эффектом поворота и движения рукой. Поблагодарил ведущую за их приветствие. При этом она заметила, что у них имеется музыкальное сопровождение для них. Станиславу ничего не оставалось, как протянуть руку Елене. И показывать движением ладонью, что бы она вышла к нему. Елена вышла, что ей оставалось делать. В это время уже зазвучала ритмы мелодий, какие они танцевали. Они пошли в танце по залу. В это время их поддержали аплодисментами. По танцевав пару танцев, фармпредставитель поблагодарил их, и пригласил к столам. Елена уже к этому времени ощутимо проголодалась. И как волк набросилась на салат, горячую вырезку, а Станислав стал разливать красное крымское вино.