— Я… мне так жаль…

Раник ухмыляется в ответ.

— Ха, только посмотри на свое лицо, это бесценно.

— Рада, что мой тихий ужас от приближающейся смерти тебя забавляет, — язвлю я.

— Расслабься. Я вожу с тех пор, как смог дотянуться до руля, мелкие перебои вроде этого — пустяки. Просто хотел тебя немного напугать. Было приятно увидеть, как ты изменилась в лице, знаешь ли. Настоящее выражение, а не то одинокое и грустное, с которым ты вечно ходишь.

Одинокое? Грустное? Я смотрюсь в боковое зеркало. Совершенно нормальное у меня лицо.

— В общем, — Раник откашливается, — у тебя почти получилось. Попробуй снова. В этот раз без попыток нас убить.

Мое сердце еще бешено колотится от пережитого опыта, но я снова вкладываю руку в его ладонь и с облегчением выдыхаю, когда наши пальцы переплетаются.

— Не все потеряно. — Его глаза искрятся, а пальцы, нежно скользя, усиливают хватку. — Вот так немного более интимно. Это означает, что между вами что-то есть. Типа любовь. Поэтому, может, ты захочешь приберечь это на потом.

— Понимаю, — задумчиво произношу я, глядя на наши сплетенные пальцы. — Даже не думала, что у простого соединения рук столько разных значений.

Я чувствую на себе взгляд Раника, но когда поднимаю голову, парень отворачивается к дороге и, прочищая горло, вырывает руку из моей ладони.

— Вот и первый урок. Ты его усвоила. Поздравляю. Напомни мне следующий урок не проводить в двухтонной махине на скорости семьдесят миль в час.

— Нам понадобится тихое место для дальнейших занятий. Как насчет моей комнаты в общежитии? Или твоей.

— Я живу не в кампусе, — отвечает он, — так что у меня было бы лучше. Но, черт, я хочу, чтобы тебе было максимально комфортно.

— Слушай, твоя забота обо мне не к месту. Ты мой учитель, а не мать.

— Пф-ф, как скажешь. Я просто хочу, чтобы тебе было удобно, так ты быстрее научишься и мы с этим покончим. Итак, встречаемся у тебя. Напиши мне, когда твоя соседка уйдет, и мы приступим ко второму уроку, окей?

Раник дает мне свой номер, а когда я предлагаю записать мой, он качает головой.

— Это твоя задумка, принцесса. Ты и решай, когда все будет проходить. Парню вроде меня лучше не сохранять твой номер в телефоне.

— Что это значит?

Он опять вздыхает.

— Это значит, я не хочу, чтобы ты рисковала своей королевской репутацией, будучи записанной в моем телефоне, вот и все. Кто-то может заметить. Я телефон никому не даю, но мало ли. Слухи распространяются так быстро и ни с чего, а ты, мне кажется, достойна лучшего, нежели эта грязь.

Я хмурюсь. По-моему, он к себе несправедлив. Но Раник просто смеется.

— Да и к тому же, черт. Мы на самом деле не можем рисковать, если ты хочешь заполучить Тео, ясно? Такой парень не станет встречаться с девушкой, которая, по слухам, спала со мной, и неважно, правда это или нет. Мы должны быть осторожны. Я сделаю все возможное, чтобы остаться незамеченным, когда прихожу к тебе и ухожу.

— Похоже, ты знаешь его лучше, чем показываешь, — подмечаю я, вылезая из машины и хлопая дверцей.

Раник пожимает плечами.

— У нас есть общее прошлое, вот и все. Увидимся позже. Я принесу тебе кучу домашки, ас. — Он шутливо салютует мне и уезжает.

А я не могу отделаться от ощущения, что совершила самую большую в жизни ошибку.

 

Глава третья

Элис

— Тебя подвез Раник Мейсон?! — едва не кричит Шарлотта.

К нам оборачиваются несколько студентов в столовой, и я рукой закрываю подруге рот.

— Тише ты.

Медленно убираю ладонь, и глаза Шарлотты загораются.

— Поверить не могу, из всех парней в кампусе… именно Раник?

— Если не сбавишь тон, я выдавлю тебе глаза.

— Ладно, блин, ворчунья, — шепчет она. — Но, Эл, Раник вовсе не милый парень. Он скорее из тех, кто поматросит и бросит. Жизель с тригонометрии сказала, что он сразу же после секса выгнал ее за порог. А на улице была гроза!

— Ужасный тип, — соглашаюсь я, — но шел дождь, и Раник предложил меня подвезти. Значит, что-то хорошее в нем все же есть.

Она с серьезным лицом берет меня за руки.

— Пообещай, что будешь осторожна. Пожалуйста. Раник — последний человек, с которым стоит спать, ясно? До меня доходили кое-какие слухи, и все они скверные. Так что, пожалуйста…

— Я не стану с ним спать, Шарлотта. Я не идиотка, и ты это знаешь.

Она облегченно выдыхает.

— Конечно, знаю. Для идиотки у тебя слишком много медалей математической лиги. Просто иногда ты бываешь немного наивной, вот и все.

Я уже хочу обидеться, но затем вспоминаю, как опростоволосилась вчера в таком элементарном деле, как держание за руки. Я и правда наивная, но это только подстегивает меня учиться больше, лучше, быстрее.

Я перестала посещать занятия Мэтерса. Видеть его не могу. Приду только на экзамен и успешно сдам его, ведь продолжаю заниматься по учебнику самостоятельно. Не хочу находиться с этим человеком в одном помещении. А в освободившееся время пишу Ранику.

На мне сейчас нет трусиков.

Я решила попрактиковать секстинг — услышала о нем от Шарлотты. Погуглив, выяснила, что эта фраза является очень популярной. Раник отвечает спустя пару секунд.

Кто это?

Понятное дело, что подобную фразу ему может отправить куча девчонок, не грех и запутаться в их именах и номерах. Подумываю написать «Элис», но вовремя вспоминаю, что все должно оставаться в секрете.

Твоя студентка. Пытаюсь секстить. Оцени меня.

Он очень быстро набирает ответ.

Раник: ахахах ты серьезно? ноль из десяти. и не пытайся снова. я не буду учить тебя секстингу. это для неполовозрелых малолеток и чертовски тупо

Я: Только посмотри на себя, используешь сложные слова. Кто-то умнее, чем притворяется.

Раник молчит. Перебарываю желание написать ему еще одно сообщение и сажусь за учебу. Занимаюсь и занимаюсь. И наконец спустя час и двадцать две минуты он отвечает.

Раник: сорри встретил друга

Я набираю текст быстрее него.

Я: Я последний человек, перед которым ты должен извиняться.

Раник: черт, эта идеальная грамотность пугает. короче зачем написала?

Я: Прости, если пугаю тебя.

Раник: я последний человек, перед которым ты должна извиняться

Он парирует моими же словами, но я почему-то чувствую не возмущение, а тепло.

Я: Я написала, потому что хочу начать второй урок. Моя соседка на парах, ее не будет еще часа два.

Раник: клево. буду через 10 мин

Я: Я не говорила тебе номер своей комнаты.

Он ничего не отвечает, но спустя несколько минут раздается тихий стук в дверь. Открываю — передо мной стоит Раник в свободной рубашке в клетку и черных джинсах. Его серебряная цепочка на шее и татуировки здорово выделяются на светлой коже. Он ныряет в комнату, и я закрываю за ним дверь.

— Как ты узнал, где я живу? Я тебе этого не говорила, — тут же спрашиваю парня, но ему не до ответа, он слишком занят изучением моей комнаты. Его взгляд скользит по кровати, шкафу и столу.

— Пофлиртовал вчера с вашей комендантшей. Офигеть! — восклицает он. — Никогда не задумывалась, что из-за гиперорганизованности ты похожа на серийного убийцу?

— Я не гиперорганизованная. Такого слова вообще не существует.

— Ты расставила книги по десятичной классификации Дьюи, принцесса.

— Многие так делают.

— Никто так не делает.

Я скрещиваю руки на груди.

— Проехали. И каков следующий урок?

Раник окидывает взглядом мой наряд: джинсы и футболку.

— Можешь переодеться?

— А что не так с моими вещами?

— Ничего, принцесса. Просто надень то, что легко снять. Например, юбку.

Я выгибаю бровь.

— Зачем?

Он ухмыляется, засунув руки в карманы.

— Затем, что мы идем по магазинам.

Когда Раник уходит в машину, я переодеваюсь в скромную черную юбку-карандаш. Будет подозрительно, если нас увидят вместе, поэтому я выжидаю пару минут и только тогда следую за ним. Заметив его «тойоту» у тротуара, быстренько залезаю в салон, и он заводит мотор.

— Можно узнать, куда ты меня везешь?

— Я ведь сказал уже: за покупками.

— Какой точный адрес!

Он смеется.

— Знаешь, с парнями вроде Тео не стоит острить. Это задевает их эго. С такими, как я, — пожалуйста. Это большой плюс для девчонки, так она выглядит дерзкой. Э-э, не в сексуальном плане. Или все-таки да? Черт, я сам себе вырыл яму.

— Я бы кинула тебе веревку, но ты скорее на ней повесишься.

— Ауч, а ты безжалостна.

— Это плохо? Мне сбавить обороты?

— Ага, Тео это точно не понравится, но, блин, когда ты со мной, не заморачивайся. Мне это вроде как нравится.

— Нравится? — вздернув бровь, переспрашиваю я. — Мой сарказм еще никому не нравился.

— Можешь считать меня чокнутым, но я не вру. Это как глоток свежего воздуха. Никаких приторных любезностей, красивой лжи и притворства, будто тебе нравятся люди, которых ты на самом деле ненавидишь. Это отличает тебя от большинства девчонок. — Раник издает короткий смешок и, включив на радио рок, поворачивается ко мне. — Не мешает?

— Нет, я нахожу ужасную какофонию звуков расслабляющей.

— Даже у «Coffins»? Теперь точно притормози, принцесса, твои странные фетиши мы будем изучать как минимум на десятом уроке.

Я закатываю глаза и открываю окно. Его «тойота» древняя, но внутри чисто и аккуратно, а едет она как по маслу. Мне казалось, у него должен быть мотоцикл или что-то такое же незрелое и опасное для жизни. Наконец мы заезжаем на парковку в центре городе, и Раник выскакивает из машины.