Я прижимаю ноутбук к груди.

— Ответ: большое, жирное «нет», — медленно говорю я.

— А как насчет работы по дому? Стрижка газона? Смена подгузников?

— Нет, нет, определенно нет.

— Вот почему это настолько хорошо! — Она улыбается как президент дискуссионного клуба, только что забравший домой победный трофей.

Я сажусь, свешиваю ноги с кровати и вздыхаю.

— Он, должно быть, загипнотизировал тебя. Обычно, тебе никто никогда не нравится.

Она пожимает плечами.

— Люди вообще отстой. Но типа вроде него встречаешь раз в жизни, он горячий как ад кусок задницы, который будет трахать тебя шесть раз на дню, пока твоя киска не станет молить о пощаде. А потом ты вернешься домой и расскажешь мне все до мельчайших подробностей.

Я вскидываю руки в воздух.

— Это не реалити-шоу! Это моя жизнь!

— Нет, это месяц твоей жизни. Но если тебя его предложение не заинтересовало, скажи ему, что я согласна.

— Элли!

Она закатывает глаза от моего возмущенного выражения лица.

— Ладно. Я согласна и на тройничок.

— О, неужели? — сухо интересуюсь я. — А что бы Тай подумал об этом плане?

Она фыркает.

— Если бы у меня был шанс провести хотя бы десять минут в постели с Лиамом, Тай был бы мертв для меня, девочка.

Она поворачивается и направляется к двери моей спальни, останавливаясь прямо перед тем, как пройти через нее, чтобы бросить на меня суровый взгляд.

— Съешь что-нибудь.

— Как скажешь, мама.

Покачав головой, она уходит.

Я падаю обратно на кровать и, изучая трещины в потолке, обдумываю ситуацию.

В конечном счете, все сводится к битве логики против гормонов.

Я хочу его видеть. Это неоспоримый факт. Также неоспоримо то, что между нами невероятная химия, плюс, я умираю от любопытства по поводу всего, что с ним связано. И, основываясь только на поцелуе, я не сомневаюсь, что наш секс будет умопомрачительным.

Но.

Он очень опасен. Не сесть-за-руль-после-нескольких-стопок-опасен. Он смертельно опасен, а живя в его доме, я буду уязвима.

К тому же, я даже не знаю, где находится его дом.

А что, если по истечении двадцати восьми дней он решит, что не отпустит меня? Он сказал, что не хочет рабыню, но разве, чтобы убедить кого-то, дабы получить желаемое, любой бы не сказал то, что хотят от него услышать?

Что, если я окажусь прикованной к полу в клетке в его подвале?

— Меры предосторожности, — бормочу себе под нос. — Кто-то должен знать, где я и когда должна вернуться.

Окей. Это выполнимо. Я могла бы сделать это одним из условий своего соглашения.

Кроме того, я могла бы делать ежедневный контрольный звонок. Например... если Элли не получит от меня известий к десяти утра, то позвонит в полицию и даст им адрес Лиама.

Как по мне, это отличная идея. Но всего на пару секунд, пока я не вспоминаю, что копы, похоже, у него на зарплате. И я не знаю его адреса.

Ну, она могла бы позвонить в какой-нибудь новостной канал.

Или моему двоюродному брату Буббе Джо.

Да кому угодно. Суть в том, что Элли может быть моим связующим звеном на случай, если все пойдет наперекосяк.

Нет... так не пойдет.

Если я считаю, что он представляет для меня хоть какую-то опасность, я не должна идти на это. Я должна отказаться прямо сейчас, и пусть это будет концом истории с таинственным мистером Блэком.

Но дело в том... Я знаю, что он для меня не опасен.

Интуиция подсказывает, что Лиам никогда не причинит мне вреда. Я всегда чувствовала себя с ним в безопасности. На самом деле, думаю, что он рискнул бы собственной жизнью, чтобы уберечь меня от беды.

В конце концов, это он уже демонстрировал.

Но все же... Это ненормально. Его предложение — не настоящая жизнь. К тому же, стоит рассмотреть противоположный сценарий тому, где он держит меня в клетке: что, если он отпустит меня без зазрения совести?

Что я буду чувствовать через двадцать восемь дней, когда он с радостью отправит меня восвояси?

Скорее всего... использованной.

Безликой.

Брошенной.

С раздраженным ворчанием я растираю лицо руками, а затем еще некоторое время обдумываю проблему.

Наконец, я решаю, что единственный способ получить ответы на некоторые из моих вопросов — это обратиться непосредственно к источнику. Поэтому я посылаю Лиаму сообщение, прося его позвонить мне, когда у него появится такая возможность.

Мой телефон звонит меньше чем через шестьдесят секунд.

Прежде чем я успеваю поздороваться, он требует:

— Скажи мне, что это «да». — Я сворачиваюсь калачиком на кровати, прижимаю телефон к уху, закрываю глаза и вздыхаю. — Я не слышу «да».

— Ты хоть понимаешь, как это странно для меня?

Через некоторое время он отвечает, его голос становится на октаву ниже.

— Да, девочка. Понимаю. Для меня это тоже странно.

— И что же в этом странного для тебя? Идея-то твоя.

— Еще никогда я не был одержим женщиной так, как тобой.

Грубая честность в его голосе останавливает мои мыслительные процессы.

— Правда?

— Правда. Я чувствую себя сраным наркоманом. — Какое-то время я просто наслаждаюсь этим фактом. — Ты волнуешься. Не нужно. Даю тебе слово, что позабочусь обо всем.

Я слышу голоса на заднем плане. Несколько мужских голосов, и все сердитые. Это звучит как спор... на гэльском языке.

— Мне нужно идти. Какое-то время я не смогу снова подойти к телефону. — Его голос становится жестким. — Соглашайся, Тру. Сейчас.

Я открываю рот, чтобы повиноваться, но что-то останавливает меня.

Возможно, тон голосов на заднем плане, или то, что от него прозвучало слишком много требований, или то, что мой разум выбрал именно этот момент, чтобы всколыхнуть воспоминание о мрачном предупреждении Бадди и об его указании использовать глаза и мозги.

Но всего секунды мне хватило, чтобы понять, что согласиться на это странное предложение было бы ошибкой.

От которой я, возможно, никогда не оправлюсь.

— Мне очень жаль, Лиам, — тихо говорю я. — Но я собираюсь прислушаться к твоему совету и сказать «нет».

Затем следует мгновение обжигающей тишины.

— Я все понимаю. — Я с трудом выдыхаю воздух, пока мое сердце бешено колотится, хотя я и не знаю почему. Затем он мрачно добавляет: — Будем надеяться, что я смогу это выполнить.

И шум на том конце провода затихает.

∙ ГЛАВА 15 ∙

Тру