— Что? — я не уловила его мысль.

— Смотри, я сейчас без галстука, и у нас неуставные отношения. А на работе почти всегда он на месте. Просто замечай, галстук — и автоматически перейдешь на вы.

— Сам разработал концепт?

Я усмехнулась и потянула через трубочку коктейль.

— Ага, только что. Собираюсь и на себе проверить.

— Каким образом?

— Твои волосы, — он протянул руку и коснулся моего локона, — Если забраны, то мне не стоит даже близко к тебе подходить. А распущены…

Даниил намотал прядь на палец, завивая ее, отпустил, заправил мне за ухо. От этого невинного, но какого-то очень интимного жеста я вся напряглась и почти смутилась, но вовремя вспомнила, что это просто игра в соблазнение. Что ж… Он похоже мастер, но ятоже не профан.

Понизив голос, чтобы звучал сексуально и томно, уточнила:

— Что, если распущены?

— Надеюсь, что многое. Если ты позволишь. Ты позволишь, Лен?

Его ладонь накрыла мою, а лицо оказалось так близко, что слова на выдохе обожгли щеку. Если бы я чуть повернула голову, наши губы обязательно встретились бы. И в этот момент мне так сильно хотелось повернуться за этим поцелуем. Но разум был иного мнения. К тому же на выручку моим коварным играм с Ерохиным пришла банальная трусость. Я чуть отстранилась, убрала руку, но при этом ответила:

— Возможно. Но не так быстро.

Он облизал губы, тоже чуть отодвинулся, более не нависал надо мной. Когда вообще успел так близко оказаться? Мы же сидели напротив.

— А с галстуком идея хорошая, — стала сразу заполнять я неудобную паузу, — Попробую.

Ерохин улыбнулся, сделал глоток воды.

— А с артистом давно знаком?

— С артистом? — переспросил Даниил, — Ты его не знаешь?

— Эээ, нет. А должна?

— Пффффф, — он запыхтел, как паровозик из Ромашково, — Снова пряча лицо в ладонях. Ну, я дал.

Чтобы подбодрить, пришлось сдобрить свое невежество долей позитивных признаний.

— Но мне нравится голос. Хорошо поет. И музыка, как я люблю. Не очень громко, для фона. Он известный, да?

— Можно и так сказать, — проговорил Ерохин, — Он почти выиграл конкурс на телевидении два года назад. Проехал с гастролями по стране, в Москве много выступал. У него сейчас там примерно такой же клуб одиноких сердец, но более масштабный. С группой в нем играет и чаще, чем у нас.

Я смутно припомнила, что в городе была шумиха по этому поводу, но обычно такие вещи меня не интересовали, как и тонна шоу на ТВ, где выступали таланты.

— Кирилл Зарубин его зовут, — добавил Даниил имя друга.

Я только руками развела.

— Не слышала даже.

— Ну…теперь слышишь.

— Спасибо за это.

— Мелочи, — отмахнулся Ерохин.

— Но ты же уговорил его выступить из-за меня.

— Ну да…в понедельник он не играет, но сделал исключение, чтобы я повыпендривался.

— Мне приятно. Правда. И вои хлопоты и место, и музыка.

Он улыбнулся той самой доброй улыбкой и попросил:

— Расскажи о себе. Ты здесь родилась?

— Почти. Небольшой город в области, — начала я и не заметила, как спустя час выложила ему о себе почти все.

Ерохин слушал очень внимательно, словно ему и правда было интересно, задавал наводящие вопросы. Когда тема семьи исчерпала себя, перешел к другому аспекту моей жизни. Я старалась отвечать откровенно, но при этом не слишком углубляться в подробности. Была доброжелательна и открыта, но в меру. Хотя в конце допроса задумалась, а знал ли все это обо мне Влад? Нет, он знал, конечно, откуда я родом и где живут родители. Про Светку знал, про учебу в институте. Но он никогда не спрашивал меня об этом. Точно не интересовался любимым предметов школе и вузе. Его не волновало, что в детстве я буквально бредила собаками, мечтая завести спаниеля или сеттера. Он не знал, что я курила как паровоз на первом курсе. И не подозревал, что от сладкого черного чая у меня изжога.

Стоит отметить, что и место Ерохин выбрал идеальное для общения. Музыка нам не мешала разговаривать, но если мы замолкали, то приятно заполняла паузу.

После одного из таких моментов Ерохин огорошил меня, проговорив:

— Я могу спросить о твоих отношениях с Владом?

Это было неожиданно, и я даже подавилась коктейлем. Откашлявшись и восстановив дыхание, посмотрела на своего визави.

— Спросить ты, конечно, можешь, — огрызнулась как-то автоматически, — но мне не очень хочется об этом говорить.

— Понятно, — кивнул Ерохин.

Я подумала, что он тактично закроет тему, но нет.

— Значит это не безответная любовь? Вы встречались? Долго?

Я уставилась на него, захлопав глазами. Шутит?

— Ты же знаешь. Зачем эти уточнения? Влад… Он же… говорил? — я уже не была так уверенна. Кто-то из них двоих точно врал. Мне хотелось, чтобы это был Ерохин.

— Нет. Не говорил, Лен.

— Но вы же друзья.

— Скорее приятели и не особо близкие, чтобы доверять такие тайны.

— Нет-нет, я не про тайны. Он ведь просил не увольнять меня, когда ты… — я попыталась подобрать определение поприличнее, но ухмылка Ерохина заставила этого не делать, — Когда ты головы рубил, сокращая наш штат.

— Хочешь сказать, Влад замолвил за тебя словечко? — уточнил он, опять задирая бровь.

— Да.

— Он тебе так сказал?

— Кто же еще?

— Не было такого, Лен, — огорошил меня босс, — Влад сам едва не лишился места. Он был моложе и более образован, чем ваш бывший начальник проектного отдела. Поэтому я и поставил его главой во время их слияния со сметным. Но, признаться, думал долго. Так что Самойлову было не до тебя в то время. Уж извини. Просить о любовнице, когда сам…

Ерохин осекся, увидев, как вспыхнули мои щеки.

— Извини, — тут же проговорил он.

Мне оставалось только улыбнуться.

— Не за что извиняться, Даниил Иль… — , растягивая улыбку шире я поправилась, — … Даниил. Нужно называть вещи своими именами. Да, я была любовницей Самойлова. Несколько лет. И почти все время думала, что ты знаешь об этом.

— Нет, Лен. Я не знал. И даже не скажу, почему оставил тебя, когда половину других таких же сократил. Что-то меня остановило… не помню. Правда.

— Не страшно, — я махнула рукой, — Всех невозможно помнить. Я рядовой сотрудник.

— Я помню твое фото на личном деле. Блузка в цветочек. Помню, что вернулся рассмотреть. Не помню только по какой причине.

Мне польстила эта глупая мелочь.

Я решила продолжить вытаскивать из него такие приятные признания.

— И имя мое поэтому запомнил?

— Наверно.

— Я польщена.

— О, ты и должна быть такой.

Мы засмеялись. Даниил стащил с моей фруктовой тарелочки кусок ананаса.

— Эй, я шлепнула его по пальцам.

— Прости. Сам голодный, как волк.

Я уже допила коктейль и выразительно взглянула на наши пустые стаканы.

— Да-да, — понял мой намек Ерохин, — Можно было давно уехать за гамбургерами, но Кир захочет в перерыве присесть поболтать и опозорить меня перед тобой еще раз.

— Без проблем. Я с удовольствием с ним познакомлюсь.

И ведь даже не наврала. Пусть первый раз вижу этого товарища, но раз уж он звезда, то будет интересно. Да и поет хорошо. Словно услышав наш разговор, маэстро закруглил мелодию, что текла у него из-под пальцев, проговорил в микрофон:

— Сделаем маленький перерыв.

Тут же из динамиков полилась музыка. Если раньше я не замечала, то теперь очень четко ощутила разницу между живым звучанием и записью. Первое было намного приятнее.

А Кирилл, как и обещал Ерохин, направился к нашему столу. Даниил встал навстречу друг, крепко обнял, хлопнув по спине. Получил то же самое в ответ.

— Лен, знакомься. Это Кирилл, — представил босс звезду.

Кирилл протянул руку, и я вложила в нее свою расчитывая на пожатие, но получила поцелуй.

— Лен, так приятно познакомиться, — растирая на руке след от поцелуя, признавался Кирилл, — Наконец-то Ерохин начал разбираться в женщинах. Такая ты красточка.

— А до меня он одних уродин сюда водил? — поддержала я шутливый тон.

— Не то слово. Крокодилов таскал. Хоть ферму открывай и меняй название.

— Ну-ну, Кир, успокойся уже, — одернул босс приятеля.

Его возмутили не крокодилы, а то, что Кирилл не отпускал мою руку. Ерохину пришлось даже самому освободить мои пальцы из захвата чужой ладони.

— Ой, Данька, какой ты ревнивый. А я что? Ну потрогал, да. От нее же не убудет. И от тебя тоже.

— От тебя убудет, клоун, — пригрозил Даниил. То ли в шутку, то ли всерьез.

— Ой, ладно-ладно, отстал. Как выйти горло драть в понедельник — это Кира, гоу. А как поделиться красотой, так убудет. Нет справедливости в этом мире.

— Нету, — подтвердил Ерохин, оптимистично добавив, — А еще мы все умрем.

— Ну, главное, что не сегодня, — ввернула я.

— Моя девочка, — подмигнул Кирилл, — Скажи, что ты фанатка, и я выпишу месячный абонемент на коктейли в бар.

Соблазн был велик, но соврать я не смогла.

— Признаться, я не смотрю телевизор.

Кирилл схватился за сердце.

— Как? Совсем?

— Вообще.

— Знаешь, а я тоже не смотрю. Только если меня там показывают. Вот для этого можно сделать исключение.

Даниил в это момент так забавно закатил глаза, что я снова рассмеялась.

— Ты такой дебил, Кирюх. Если разоришься с этими забегаловками, иди на эстраду смело, — проговорил босс, — Петросян сдает, говорят.

Кирилл же скривил лицо, изображая пренебрежительное выражение Ерохина, заставляя меня смеяться еще громче.