— Вчерашний? — поинтересовалась Мила хмуро.

Я хотела спросить, с чего она взяла, но увидела в зеркале свою глупую улыбку. Отпираться было глупо.

— Да.

- Как он вообще? Классный? — спрашивала Мила по дороге к лифту.

— Непонятный пока, — честно ответила я.

— Но ты вся светишься, Ленк. Давно тебя такую не видела.

Я только плечами пожала, радуясь, что избавлюсь от ее вопросов и суждений.

Проклиная себя за нетерпение, я вытащила из сумки мобильный, едва Мила вышла на своем этаже. Даже то, что я ехала в лифте не одна, не помешало громко фыркнуть, прочитав: «Ты жива?». На меня тут же все уставились. Народ у нас простой и не очень тактичный. Кое-кто даже скосил глаза в сторону моего телефона, и я поспешила погасить экран. Заодно взяла себя в руки и паузу на переваривание такого оригинального вопроса.

Пока ехала на свой этаж, а потом шла на рабочее место, придумывала, что написать в ответ, немного успокоилась. Пока загружался компьютер, накатала Дану ответ, который показался мне весьма остроумным.

«Да. К сожалению или к счастью, не скончалась от тесного контакта с твоим безграничным обаянием и харизмой».

Почти сразу пришел ответ, и мы завязли в переписке.

Д. Вообще я имел в виду бургер. Все время забываю о своих убийственных качествах.

Л. Бургер меня тоже не убил.

Д. Серьезно?

Л. Да. Я уже на работе.

Д. На рабочем месте, серьезно? Даже уборной не злоупотребляешь?

Л. Дан! Эти намеки ужасны.

Д. Неееет, ужасно, что я вернулся и купил еще два.

Л. Крепкий у тебя желудок и нервы. Тараканов не боишься?

Д. Я там не одного не видел.

Л. Я землю из космоса тоже не видела, но уверена, что она круглая.

Д. Не сгущай краски. Поехали сегодня ко мне доедать. Уверен, ты распробуешь.

Л. Заманчиво, но нет.

Д. Из-за бургеров или из-за моего беспощадного обаяния и харизмы?

Л. По всем пунктам.

Д. До субботы еще сто лет. Хочу тебя увидеть.

Л. Вызови меня на прием.

Д. Вынуждаешь ведь.

Л. Тебе работать не нужно?

Д. Я работаю. Параллельно.

Л. Как Юлий Цезарь?

Д. Примерно. Нет. Я лучше.

Л. Я вот не умею так. Еще конь не валялся.

Д. Намек понял. Закругляемся.

Я сразу отложила телефон, потому что действительно не могла работать и писать ему одновременно. Наверно, поэтому Дан большой начальник, а я секретарша-сметчица.

— Хорошее настроение, Лен? — прозвучало надо мной своеобразное приветствие другого начальника. Не большого, но моего непосредственного.

Влад нарисовался очень не вовремя. Я не слышала, как он подошел, и допустила мысль, что шеф уже давно стоял и наблюдал за моим рукоблудием с телефоном. Еще и улыбка после смс Даниила никак не желала сползать с лица. Подняв глаза, я поняла, что у меня проблемы. Знаю, как выглядит бешеный Самойлов. Примерно так, как сейчас.

— Прекрасное, Владислав Николаевич, чего и вам желаю, — ответила я без лукавства, что взбесило его еще сильнее.

— Я вчера просил отправить письмо с компредложением Ускову. Сделала?

— Да, конечно.

— Почему он тогда его не получил?

— Я не знаю.

— Так узнай! — рявкнул Самойлов и пошагал к себе в кабинет.

Коллеги смотрели на меня сочувствующе. Всем иногда доставалось, но мне чаще, как личной помощнице.

К обеду я смога выяснить, почему потерялось письмо. Оказывается, ящик получателя не принимал объемные файлы. Наша почта при этом не присыла оповещение об отклонении. Пока я связывалась с самим Усковым по этому поводу, дробила общий файл на несколько и отсылала кусками, настало время обеда. Своих дел я практически и не видела.

— Лен, письмо отправила? — прогавкал Влад по громкой связи.

— Да, — пискнула я.

— Зайди, отчитайся.

— Но обед… — посмела напомнить.

— Отложи. Не умрешь, — отрезал Самойлов.

На меня опять смотрели с жалостью, вздыхая. Правда солидарность не помешала всему отделу отчалить в столовую. Собственно, правильно. Спасибо хоть за сочувствие.

Постучав для приличия, я вошла к Самойлову в кабинет. Он разговаривал по телефону. Махнув мне рукой, кивнув на кресло.

— Нет, все нормально идет, по графику, — говорил Влад в трубку, а сам при этом заметно нервничал.

Я и раньше видела его таким, поэтому сразу заподозрила, перед кем отчитывается мой бывший любовник.

— Да, работают. Ну, считает человек, Данил. Это не одного дня дело.

Ерохин на проводе, и, похоже, с претензиями. Значит мне точно конец.

— Я попробую ускорить, но смысл?.. Да. Ладно. Я тебя понял. Когда надо?..

Я рассматривала маникюр и подпрыгнула, когда Влад рявкнул:

— Что? Завтра?! Ты же понимаешь, что у него не только этот подсчет, но и несколько других, где сроки уже выходят… Знаю, что этот принципиальный и крупный, но…

Он осекся и долго слушал, а я в это время уговаривала себя не дрожать от страха.

— Понял. Постараюсь… Ладно сделаю. Только меня не будет завтра в обед и в четверг тоже скорее всего… А, Лену… Хорошо. Давай.

Влад швырнул трубку, воскликнул в сердцах:

— Гондон!

Я втянула голову. Собрав на столе какие-то документы, Самойлов сунул их в портфель, схватил пиджак со спинки кресла, вздрогнул, словно только что меня заметил.

— Чего пришла-то? — спросил он.

— Вы просили отчитаться по письму, — я старалась звучать нейтрально, держа дистанцию, хотя так и тянуло врезать ему.

— Отчитывайся, — буркнул Влад, застегивая пуговицы.

— Их почта не принимала крупный файл, и я…

— В итоге получили? — оборвал он.

— Да, все нор…

— Ясно. Завтра Ерохину нужен том с расчетами по автоматике. Поторопи, если не будут успевать. Тебе еще сшить и отнести на подпись.

— На подпись Ерохину? — я ушам своим не верила.

— Нет, мать твою, Лен, Путину Владимиру Владимировичу. Конечно, Ерохину. С кем я, по-твоему, сейчас говорил?

Вопросы о непонятной срочности я решила не задавать, хотя было очень интересно узнать повод для спешки. Кажется, Влад упоминал приоритетность проекта, но я крупно сомневалась в этом.

— Я обедать. Завтра тоже буду эпизодически. С тебя стимулировать автоматчика параллельно с работой. Я могу забыть. Вряд ли он закончит до четверга. Это только Данил в чудеса верит, — Влад не удержался и добавил, — Козел безрогий. Привязался же…

Мне вдруг стало обидно за Дана. Влад сам привлек его внимание к этому проекту, послав меня подписывать тома раньше времени, а теперь вот психует и раздает прозвища.

— Ты же сам заварил кашу, — смело выпалила я, — Те три тома…

— Если меня будет интересовать твое мнение, я обязательно прошу, — перебил Влад, бесцеремонно затыкая мне рот.

И вышел из кабинета.

Не смотря на безобразное поведение начальника, я все же радовалась. Его не будет почти два дня. Спокойно смогу заниматься делами. Хотя постоянный надзор за работой расчетчика будет отвлекать, но это мелочи по сравнению с вечными иголками, на которых я сижу, если Самойлов у себя и не в духе.

Стараясь видеть позитив даже в дополнительной работе, я отправилась на обед. От чистого сердца наплевала на правила и задержалась ровно на те двадцать минут, что отнял у меня Влад. Пока неспешно ела, еще и разозлилась на Ерохина. Может я слишком много думаю о себе и о нем, но это повышенное внимание к проклятому незаконченному проекту, возможно, связано с нашими новыми неуставными отношениями.

Не сдержавшись, отправила Дану смс.

Л. Спасибо за психованного начальника.

Д. Пожалуйста=)

Л. Полагаешь, это смешно?

Д. Наверно, нет. Но он все равно не будет тебя донимать, ибо уехал.

Л. Все ты знаешь.

Д. Такая работа. К слову о работе, закончит твой автоматчик завтра, или мы обедаем в четверг?

Л. Что?

Д. Давай встретимся за обедом, я посмотрю расчеты. Только не в нашей столовке. Есть небольшой ресторанчик неподалеку.

Л. Ты вчера не слышал, что я говорила про публичность?

Д. У нас будет том с автоматикой для отвода глаз.

Л. Нет.

Д. Соглашайся. Я уже скучаю.

Л. Нет.

Д. Ладно. Понял.

Больше я не писала. Время вышло, да и теперь злилась еще и на него за всю эту канитель вокруг проклятой автоматики. Вернувшись с обеда, первым делом позвонила расчетчику. Похоже, его уже хорошо поторопил Влад, потому что человек был явно раздражен. Но все же обещал успеть к утру четверга. Это был крайний срок по версии Ерохина, и я молилась, чтобы все было готово.

Дан позвонил вечером, чтобы пожелать спокойной ночи. Разумеется, я не могла говорить с ним свободно из-за Милы. Но Ерохин и не горел желанием обсуждать рабочие моменты. Его интересовало совсем другое.

— Ты уже в постели? — пел он, как тетерев на току.

— Нет, но собираюсь.

— В чем ты спишь?

Будь это начало обычных отношений, я бы послала наглеца к черту с такими вопросиками, но игра требовала креативного подхода и отказа от напускной скромности. Он знал, что я спала с чужим мужчиной несколько лет. Какой смысл после этого прикидываться святошей?

— Сам как думаешь? — потравливала я, заставляя фантазировать.

— Шелковая сорочка. Тонкая, почти прозрачная.

— Интересное предположение. У меня есть что-то похожее, но в них как-то неуютно. Еще варианты?

— Ммм, может пижамка? Знаешь, бывают такие на бретельках маечки и шортики. Очень миленькие.

— Знаю, но у меня таких нет.

— Хочешь подарю?

— Дари, но вряд пригодится.