— Почему?

— Потому что я голая сплю.

На последней фразе у меня получился такой заманчивый и соблазнительный тембр, что работники секса по телефону удавились бы от зависти.

— Ты меня убиваешь, — прохрипел Дан.

— Ты сам спросил.

— Да. Я сам себе враг. Серьезно, Лен, это жестоко. Я же теперь буду представлять тебя голой.

Я закатила глаза.

— А до этого не представлял?

— Эээ… До этого я с собой боролся, а теперь не смогу.

— Тогда… расслабься и получай удовольствие.

— А что еще остаётся?

Я хихикнула, решив свернуть разговор на этой ноте.

— Спокойной ночи и сладких снов.

— И тебе, — снова хрипло откликнулся Дан, вешая трубку.

Отправившись в ванную умыться, я столкнулась с Милой. Она ухмылялась. Руку отдам на отсечение, что зараза подслушивала. Хорошо, хватило мозгов не обращаться к Ерохину по имени, иначе… Ох, даже думать не хочу.

В среду я разрывалась между собственной работой и курированием автоматики. Ближе к обеду позвонила Катерина Павловна собственной персоной, заявив, что я должна записаться к Ерохину на прием. Дабы выгадать себе подходящее время, уточнила, какие часы у нашего большого начальника свободны. Оказалось, что их нет, и для меня в виде исключения выделили обед.

Гады. Что один, что второй. Как будто у меня желудок казенный. Если у Влада были эпизодические приступы вредности, то Ерохин, похоже, целенаправленно решил довести меня до язвы. Сначала бар, где только выпивка, потом бургеры из сомнительной забегаловки, теперь вот отменил мой обед. Не сволочь ли?

Еще и расчётчик истрепал все нервы своим «успею-не успею». Пришлось даже надавить, и он задержался вечером, чтобы все закончить. Утром в четверг я старалась не нервничать. После того разговора о пижамах Дан больше не звонил, но едва я пришла на работу, получила смс:

Д. Жду тебя в обед.

Л. Пропади ты пропадом со своим обедом.

У меня не было настроения шутить. Истрепали мне все нервы своими капризами. Я сшила все быстро и занялась основной работой, стараясь не расстраиваться из-за грядущей голодовки. Возможно, Ерохин отпустит быстро, и успею перехватить что-нибудь на бегу. А то и задержусь снова. Пусть только рискнут опоздание приписать. Буду жаловаться в профком, как Милка учила. Совсем обнаглели эти боссы.

В общем, к обеду накрутила я себя знатно. Снова во мне бесчинствовал тот самый черт. Он и так не спал, а теперь вообще разбушевался. Я пыталась немного успокоиться, пока ехала в лифте, но не очень успешно. Стоило хотя бы ради Катерины Палны изобразить спокойствие, но ее не оказалось на месте.

«Обедает», — осенило меня. И все спокойствие испарилось. Остатков выдержки хватило, чтобы не пнуть дверь кабинета босса, а постучать.

— Да-да, — откликнулся Ерохин, сам открыл дверь, — Заждался.

Часть 2

На физиономии, конечно, красовалась его самодовольная, нахальная улыбка. Рука зачесалась от желания залепить звонкую пощечину, а потом поцеловать.

Ух, ну и желания. Надо как-то поаккуратнее. Вопреки этим мыслям бросила на стол папку с расчетами, которая приземлилась с характерным звуком, выдавая мое грозовое настроение.

Ерохин игнорировал эту выходку, да и я собралась, заставляя себя сконцентрироваться на галстуке. Он начальник, я подчиненная. Субординация, Лен.

— Вы не в духе сегодня, Елена? — поинтересовался он, по традиции выдвигая для меня кресло у стола.

Я присела, сцепила пальцы, наклеила на лицо подобие улыбки.

— Что вы, Даниил Ильич, — сладко запела, — Просто много работы.

— Начальство донимает? — уточнил он, усаживаясь напротив, открывая расчеты.

— Немного. Рабочий процесс.

— Ничего-ничего, — продолжал он издеваться, листая папку, — Владислав Николаевич, кажется, почти не был в офисе эти два дня. У него на стройке дел по горло.

— Кажется, — неуверенно согласилась я, — Признаться, он мне не докладывает, куда отбывает.

— Угу-угу, — бубнил под нос Ерохин.

Он достаточно быстро все просмотрел и потянулся за ручкой. Я возрадовалась, что аудиенция оказалась короткой. Конечно, сожрал у меня полчаса обеда, но все равно успею перекусить. И только я так подумала, зазвонил мобильный босса. Он тут же ответил, отодвигая в сторону бумаги. Я чуть не расплакалась.

Даниил сидел в кресле, прислонив телефон к уху, слушал, не отвечая, при этом смотрел на меня прямо, пристально, не отводя глаз. Словно сам был голодным и именно меня заказал на обед. У меня свело желудок и… чуть ниже от его бессовестного взгляда. А когда она заулыбался, заметив мое смущение, то я и вовсе заерзала, чувствуя себя закуской перед хищником.

Наверно, нужно было удирать, но его гипнотические глаза не отпускали. Я сидела и ждала, что он сделает. Долгой агонии мне не выпало. Продолжая слушать абонента, Дан встал, обошел стол и остановился позади меня, за спинкой кресла. Я сидела прямо, словно лом проглотила, не смея двинуться от напряжения и… предвкушения. Такого острого и сладкого одновременно, что свело уже не только живот, но даже кончики пальцев покалывало.

Ладонь Дана легла мне на шею сзади. Он погладил и, чуть надавливая, сосчитал позвонки от затылка до лопаток. Я едва сдержала стон. Пришлось даже рот закрыть руками, дабы не выдать себя. Ерохин на этом не успокоился. Его плацы скользнули в волосы, чтобы освободить их от зажима заколки, которая фиксировала пучок. Дан перебирал пряди, заботливо складывая мне на плечи, заправил за уши. Весь мой гнев словно утекал сквозь его пальцы, оставляя напряжение, но совсем иного рода.

Я не смогла сдержаться и задрожала, когда он склонился и коснулся губами волос, целуя в макушку, потом за ухом и в шею.

— …прорабы вечно такой фигней занимаются, Данил, — услышала я из телефона голос Влада, потому что Дан наклонился ко мне близко-близко, — Обычная практика. Невозможно все по проекту строить. Приходится выкручиваться, вот они и…

— Ладно, Влад, — обрубил Ерохин, — Сам приеду, гляну. Перед комиссией позориться не собираюсь.

Отбил звонок, небрежно бросил телефон на стол, а я сидела и едва не ревела, потому что он меня больше не трогал. Наверно, голос Влада должен был вернуть с небес на землю, сбить с меня все это напряжение по адресу Дана, но нет. Самойлов и чувства к нему сейчас казались таким же далеким, как его голос из телефона.

Дан обошел мое кресло, но за стол не вернулся. Только прислонился к нему пятой точкой, остановившись напротив меня, поманил пальцем. Ненавидя себя за безвольное подчинение этому двусмысленному жесту и самому боссу, я поднялась, сделал два шага к нему, встав почти вплотную. Дан улыбался. Проклятый котяра. И мне нравилось быть причиной его довольства. Он чуть ослабил галстук, попросил:

— Сними.

Я потянула, увеличивая петлю, пока не появилась возможность свободно снять символ власти и уважения. Клянусь, думала, он тут же свяжет меня и заставит делать какие-нибудь жуткие вещи, в духе Кристиана Грея. Вряд ли я бы сопротивлялась, но Дан пощадил. Он забрал у меня галстук, бросил на стол. Его ладонь снова оказалась у меня в волосах, мягко массировала затылок. Притянул мою голову к себе, и я коснулась щекой рубашки и услышала, как спокойно и размеренно стучит его сердце. Вторая рука Дана легла мне на талию, придвигая ближе, заставляя вжаться в него сильнее.

— Что ты делаешь?

— То, что давно хотел.

— Если кто-то войдет?

— Некому. Пална на обеде. Все на обеде. И только ты позволяешь себе открывать мою дверь ногой.

— Ни разу так не делала, — возмутилась я.

— Значит, мне показалось.

— Ты можешь быть серьезным?

— Большую часть своей жизни я серьезен. Даже суров. Позволь рядом с тобой быть милым.

— Дан…

Я попыталась отстраниться, но он не пустил.

— Прости за всю эту канитель с автоматикой, — повинился он, снова целуя мои волосы, — надеюсь, тебе не сильно досталось.

— Сильно, — буркнула я из вредности, хотя простила ему все за возможность снова быть так близко: чувствовать запах, слышать стук сердца, — Ты просто козел.

— Мне правда нужны эти расчеты, — продолжал он оправдываться.

— Не заливай. Ты ждал все тома в конце месяца.

— В автоматике вечно косяки, а она тут очень важна.

— Не верю.

— Поверь, потому что я не буду подписывать. Ошибки нашел. Пусть правит. Отметил там на полях.

Я захныкала, легонько хлопая его ладонями по груди.

— Это свинство, Дан.

— Знаю. А что делать? Я так хотел тебя увидеть, заодно и проверили все заранее. Когда сроки горят — одни нервы.

— Везде поспел. Какой молодец. А у меня обед, между прочим, пропал.

- Нет.

Он мягко потянул меня за волосы, заставляя отлепиться от своей груди, запрокинуть голову. Я нехотя послушалась. Дан мотнул головой влево, и мне не оставалось ничего, как посмотреть в этом направлении.

В переговорной зоне на небольшом столике у дивана стояли контейнеры и стаканчики.

— Это что такое? — немедленно возмутилась я.

— Еда, — пожал плечами Дан, — Это же очевидно.

— Еще скажи, что сам готовил.

Съязвила, хотя и так было понятно, что заказал.

— Нет, я мог бы, конечно, но это доставили из ресторана, куда ты отказалась пойти.

— Я обычно обедаю в столовой.

— Сочувствую.

— И сейчас собираюсь туда.

Не знаю, зачем я упиралась, но он снова меня разозлил.

— Лен-Лен, постой, — Дан поймал меня за руку у двери, — Сдалась тебе эта столовка. Поешь со мной.

— Ты организовал мне адские два дня, чтобы я сейчас сидела и ела у тебя на диване? Полагаешь, это нормально?