Лиз Карлайл - Очаровательная проказница

Столько товаров можно привезти только из Лондона, решила Зоэ. Вещи тех, кто пережил и не пережил оспу, часто сжигали, чтобы справиться с эпидемией. Хотя теперь многие, особенно в высших кругах, сделали прививки, в сельских районах вспышки болезни случались. В Суссексе положение было хуже, прибрежное графство имело многочисленные контакты с континентом, откуда и завозили болезнь. Мерсер явно подготовился к худшему. По крайней мере, за это она его одобряла.

Скоро Сэм подал ей последнюю упаковку чая. Зоэ спрыгнула на землю и поблагодарила его. Оба лакея вернулись к карете, Сэм и священник помогли хромающему кучеру подняться на телегу. Мерсер молча направился к живой изгороди, взял сюртук и жилет, а потом появился из-за изгороди, ведя красивого длинноногого гнедого под седлом.

— Хорошая работа, господа! — послышался оживленный голос Эванджелины.

Зоэ, обернувшись, увидела возвращающуюся с пастбища мачеху с маленьким Ангусом. Мерсер вскочил в седло, и лошадь заплясала под ним.

— Я встречу вас в доме, леди Рэннок! — крикнул он, подняв руку. — Мы благодарим вас за помощь.

Телега и повозка двинулись в путь. Мерсер слегка тронул бока лошади, большое животное легко перескочило через канаву и помчалось по дороге, вздымая брызги грязи.

— Быстро справились, — сказала Эви, когда Дункан сел на козлы.

— Зоэ прыгнула на телегу, мама! — сплетничала Валерия, выглядывая из кареты. — Посмотри, у нее весь подол грязный.

— Зоэ, дорогая! — укоризненно сказала мачеха. — Надеюсь, ты не мешала. У этих людей была серьезная работа.

Зоэ, приподняв грязные юбки, присела в реверансе. — Я знаю, — сладко улыбнулась она. — Я ведь всего лишь бездельница, правда?

Леди Рэннок проехала через Лоуэр-Торп приблизительно через полчаса после расставания с лордом Мерсером. Зоэ, прижавшись носом к стеклу, рассматривала мелькавшие за окном аккуратные побеленные коттеджи, потом опрятные ряды лавочек на главной улице. Деревня была чудесная, у большинства окон ящики с цветами, пороги тщательно подметены. Но, как заметила Зоэ, людей почти не видно, а во дворе гостиницы нет лошадей.

В конце деревни Дункан свернул направо, на широкую ухоженную дорогу. Деревня скрылась из виду, оглянувшись, Зоэ заметила поднимающийся за последним коттеджем дымок. У нее сердце упало. Возможно, кто-то жжет одежду и постельное белье из-за оспы.

А может быть, и нет. Может, это что-то совершенно обычное. И все-таки она отвернулась от окна, охваченная дурным предчувствием. Однако через минуту ее настроение изменил возглас Валерии:

— Зоэ! Мама! Смотрите!

Зоэ повернулась к окну и вытянула шею. Они въезжали в широкие ворота, увенчанные позолоченной аркой из переплетенных виноградных лоз. В центре, в золотом овале, находился черный лев с зажатой в поднятой правой лапе золотой оливковой ветвью — герб Мерсеров. Этот внушительный вид вызывал трепет, и его трудно было соотнести сзаляпанным грязью человеком, с которым они недавно расстались.

— Никогда такого великолепия не видела! — объявила, повернувшись, Валерия.

— Правда? — Эванджелина отложила журнал. — Тогда, увидев дом, ты завизжишь от восторга.

Валерия подалась вперед.

— Он такой огромный, мама? По дороге из комнаты в комнату я могу потеряться?

— Нет, потому что с тобой будет мистер Стокли или я, — ответила мать с некоторой строгостью. — Ты не должна далеко уходить от классной комнаты одна, Валерия. Надеюсь, ты не будешь меня огорчать.

— Хорошо. — Валерия села, ее распахнутые синие глаза выжидательно смотрели в окно.

В отличие от младшей сестры элегантность и показная роскошь мало впечатлили Зоэ, поскольку ее приглашали в самые прекрасные дома и в богатые поместья. Но, как она уже призналась Федре, мысль о Грейторпе страшила ее. Какая она глупая! В конце концов, это всего лишь дом!..

Ей не пришлось долго ждать. Через три мили ухоженных лужаек дорога снова резко свернула вправо, и Зоэ сквозь обширный парк, с гуляющими оленями увидела стоявший высоко на холме дом, вырисовывающийся на фоне синего неба. За ним находился пролив Ла-Манш.

— Посмотри, мама! Посмотри! — указывала в окно Валерия. — Какой огромный. О, Зоэ! Ты будешь жить там, когда выйдешь замуж?

— Нет, конечно, — ответила ей мать. — Зоэ будет жить в Лондоне, с лордом Робертом. Но она часто будет сюда приезжать.

Зоэ не была в этом так уверена. Она сомневалась, что лорд Мерсер будет приглашать брата и его молодую жену. Сегодняшняя стычка показала, что он все еще сердится на нее и, возможно, никогда ее не простит. Он ведет себя так, будто она заманила Робина в брачную ловушку. Это ее ошеломило. Господи! А что, если Мерсер действительно в это верит?

Это вполне возможно. Несмотря на красоту видневшегося в отдалении дома в палладианском стиле, она зажмурилась. Ей хотелось сжаться в комок и провалиться сквозь землю.

Но, увы, это было невозможно. Дом приближался, Зоэ открыла глаза и собрала нервы в кулак. Она никогда не была трусихой. И теперь не будет. Особенно с собственным родственником, которого знала с детства. Какой бы он ни был теперь большой, высокомерный, взрослый, не говоря уж о красоте, он всего лишь Стюарт.

Она откинулась на бархатную спинку сиденья и, натянув на лицо улыбку, смотрела в окно кареты.

Грейторп — огромное элегантное здание из красновато-коричневого известняка с портиком высотой в три этажа. По обе стороны от портика расходились два крыла, каждое размером с большой загородный дом, и поворачивали под прямым углом, формируя сзади внутренний двор.

Валерия ткнула пальчиком в окно.

— Мама, у них портик больше дома тети Уинни! — сказала она с благоговейным трепетом.

Эванджелина наклонилась к ней.

— По крайней мере, ты знаешь, как это называется, милая. А теперь скажи мне, какой это стиль?

— Гм, думаю, это палладианский стиль, итальянский ренессанс, судя по фронтону, так? — протянула Валерия. — И… фасад в стиле неоклассицизма, правильно, мама?

— Совершенно верно, — ответила Эванджелина. — Похоже, мистер Стокли хорошо поработал над твоими архитектурными познаниями.

— Интересно, сколько спален в Грейторпе? — Валерию явно интересовали более прозаические детали. — Наверное, двадцать… или больше?

— Тридцать две, — сухо сказала Зоэ, — не считая помещений для слуг. Я где-то читала об этом.

Валерия обернулась, ее глаза распахнулись еще сильнее.

— Дом начал строить пятьдесят лет назад дедушка Робина, который привез архитектора из Италии, — продолжала Зоэ, подражая скучному тону лектора. — Интерьеры выполнены братьями Адаме. Ты их тоже изучила, полагаю? Мистер Стокли имел обыкновение постоянно твердить об их потолках и тому подобном.

— Он до сих пор это делает, — фыркнула Валерия.

Но Зоэ едва слышала ответ сводной сестры. Она оцепенело, смотрела на величественное здание, ощущая себя мученицей, которую везут на гильотину. Дом — и ее судьба — все приближался, скоро они свернут на круглую подъездную аллею. Зоэ уже различала две фигурки у каменной балюстрады. Ей сделалось невыразимо плохо.

Но, слава Богу, там будет Робин. Сообразив это, Зоэ вздохнула с облегчением. Робин не подведет ее. Вместе с ним она сможет смело взглянуть в лицо всему и всем, включая даже его строгого недовольного брата. Робин, как всегда, возьмет ее за руку, наговорит каких-нибудь очаровательных глупостей, и все сразу почувствуют себя непринужденно.

— Смотрите! — воскликнула Валерия. — Арабелла! Давиния! И Фиона!

— Не забывай про Фрею, — напомнила ей мать, когда они остановились у ступеней, — даже если она и намного моложе тебя.

Заметив молчание Зоэ, Эванджелина повернулась к ней с ободряющей улыбкой.

— Встряхнись, милая, — шепнула она, похлопав Зоэ по колену. — Все будет хорошо. Обещаю.

Они вышли из кареты. Лорда Роберта не было видно. Леди Килдермор и ее муж, преподобный Амхерст, под руку спустились по лестнице. Позади Джонет стоял ее огромный дворецкий Доналдсон, который почти никогда не оставлял ее. Следом за ним — череда слуг и четыре дочери Амхерста в возрасте от девяти до шестнадцати, подходящие подружки для Валерии.

Зоэ в самом изящном реверансе присела перед Джонет и ее мужем, потом поцеловала девочек. Вскоре Валерия, радостно взвизгнув, кружилась среди них, пока няня высаживала мальчиков. Эванджелина рассказывала о несчастье с колесом и об увязшей телеге.

— Да, Стюарт сейчас наверху, одевается, — сказала леди Килдермор. — Он просит извинить за задержку.

— Мисс Адлер, наша гувернантка, устроила чай для детей в классной комнате, — живо вступил в разговор Амхерст. — Когда вы немного отдохнете, почему бы нам тоже не собраться в гостиной?

— Спасибо, сэр, — сказала Зоэ. — С удовольствием. Джонет взяла Эванджелину под руку.

— Я разместила всех девочек в восточном крыле, — предупредила она. — Как вы думаете, это подойдет? Или мы напрашиваемся на озорство?

Эванджелина рассмеялась и пошла за хозяйкой по ступеням крыльца.

Мистер Амхерст с изящным полупоклоном подал руку Зоэ.

— Надеюсь, вы привезли с собой Харлана Стокли, Зоэ? — тепло улыбнулся он. — Я должен убедить его сыграть в шахматы.

Зоэ рассмеялась.

— Как я понимаю, вы не возражаете против порки? — пошутила она. — Предупреждаю, у старины Стокли тяжелая рука.

— Да, мне от вашего наставника перепадало, — согласился мистер Амхерст, все еще улыбаясь. — А как ты, Зоэ? Ты тоже, как я припоминаю, битый игрок, которого Стюарт однажды научил на свою беду.

— Да, Мерсер начал отказываться играть со мной, когда мне было двенадцать, — сказала Зоэ.

Амхерст рассмеялся.