Джонет махнула рукой в сторону конюшни. — Стюарт держит прекрасных верховых лошадей, — сказала она. — Попроси его помочь выбрать тебе одну.

Зоэ в который раз залилась румянцем.

— Спасибо, мэм, — спокойно ответила она. — Но у меня нет особенных предпочтений.

Глаза Джонет озорно вспыхнули.

— Да? Хорошо! Увидимся за обедом?

Было половина третьего, когда Зоэ с девочками отправилась прогуляться в деревню в сопровождении мисс Адлер. Зоэ шла торопливо, кипя от нервной энергии. Как уверяла Давиния, узкая, но симпатичная тропинка, срезая путь, приведет их через лес, по бревенчатому мосту в самое сердце Лоуэр-Торпа.

Обе девочки оживленно болтали. Как выяснила Зоэ, сестра Робина вообразила, что влюблена в Эдварда Уэра, старшего сына священника. Юноша был лет на десять старше ее, что не мешало девочкам, чуть ли не в обморок падать при каждом упоминании его имени.

В деревне они миновали почту и стоявшую рядом печально известную таверну «Роза и корона». Не удержавшись, Зоэ оглянулась. Заведение выглядело несколько обветшалым, и она не могла не задаться вопросом, что в этом месте такого привлекательного для Робина, что он проводит там дни… и ночи.

Но ей нужно сопровождать двух юных леди, пока мисс Адлер выполняет поручения, так что Зоэ отвела взгляд и старалась не думать об этом. Они зашли в лавочку купить шнурки, но когда вышли, карманы Давинии были полны мятных конфет. Потом зашли к шляпнику, где купили новую ленточку для Валерии, и к торговцу льняным товаром — мисс Адлер купила кружева для Джонет.

Скоро они повернули в обратный путь. Но мисс Адлер зашла на почту отправить письмо. Во дворе «Розы и короны» молодой конюх держал большую гнедую лошадь, которая показалась Зоэ знакомой. Почти сразу дверь таверны распахнулась, и появился седой джентльмен, фигурой смахивающий на бочку.

— Сэр Уильям! — Давиния с неприличной поспешностью помчалась во двор, таща за собой Валерию.

У Зоэ не было выбора, она двинулась следом. Сквайр уже сел в седло.

— Добрый день, леди Давиния, леди Валерия. — Он глянул вниз, и на его лице появилось напряженное выражение. — Ах, и мисс Армстронг! Как поживаете?

— Прекрасно, сэр, — сделала реверанс Зоэ. — Надеюсь, леди Шенклинг…

— Сэр Уильям, это правда? — перебила ее Давиния. — Вы завтра устраиваете охоту? Можно мне поехать посмотреть?

Сквайр рассмеялся.

— Будет что-то вроде охоты, — ласково сказал он. — Что же касается «посмотреть», то вам нужно спросить об этом маму, юная леди.

Лицо Давинии вытянулось.

— Как я понимаю, мы будем иметь удовольствие видеть вас на обеде? — улыбнулась ему Зоэ.

— Да. — Сэр Уильям дернул мясистыми руками поводья, направляя лошадь на улицу. — Поторапливайтесь домой, мои дорогие. Чувствую, скоро с пролива налетит дождь.

Зоэ взглянула в безоблачное синее небо.

— Мы должны подождать мисс Адлер, — сказала Давиния.

Странная тень промелькнула на лице сквайра.

— А-а… Тогда всем доброго дня. — С этими словами сквайр коснулся полей шляпы и пустил лошадь вскачь.

Давиния, повернувшись, пнула камешек.

— Мама никогда меня не пустит, — горестно вздохнула она. — А у меня есть новая амазонка.

— Идем, Дав, — зашептала Зоэ. — Мисс Адлер будет ругаться из-за того, что мы стоим во дворе таверны.

Дверь таверны снова распахнулась, послышались переливы женского смеха. К изумлению Зоэ, появился Робин, на лице плотоядное выражение, галстук развязан.

— И пусть это будет тебе уроком, прохвост бесстыжий! — Вышедшая следом пышнотелая блондинка дернула его за галстук, будто собираясь втащить обратно.

— Ах, Джемми, любовь моя, ты разбиваешь мне сердце! — добродушно пророкотал Робин. — Вчера ночью ты была не так застенчива!

Блондинка снова рассмеялась, за галстук притянула Робина к себе и звучно поцеловала в губы.

— Ой, это Джемайма, — изумленно прошептала Давиния. — Кухарка говорит, что у нее круглые пятки.

— Круглые пятки? — невинно заморгала Валерия. — Разве не у всех так?

Давиния пожала плечами:

— Наверное, это значит вертушка. Кухарка всегда морщит нос, когда это говорит.

Джемайма все еще что-то нашептывала Робину на ухо. Зоэ, скрестив руки, наблюдала, как он снова рассмеялся, потом оба повернулись к конюшням. Молодой конюх вернулся со второй лошадью.

Внезапно Зоэ почувствовала, что с нее довольно.

— Добрый день, — громко сказала она. — Странно тебя тут видеть.

Робин, повернувшись, уставился на троицу.

— А-а, это ты, мисс Порох? — нахмурил он брови. Его высокие черные сапоги были в пыли, сюртук мятый, будто Робин спал в нем.

— Привет, Робин. — Она смело двинулась через двор. — Собираешься домой?

Он смотрел на нее, быстро моргая.

— Да, чтобы принять ванну перед обедом. Зоэ наклонилась к нему и фыркнула.

— Да, я бы посоветовала, — тихо сказала она. — Пахнет так, будто Джемайма в качестве духов предпочитает помои.

— Привет, Робин! — подбежала к нему Давиния. — У меня есть мятные конфеты. Хочешь?

— Мятные? — Робин взял у конюха поводья и сунул ему в руку монету. — Очень хочу.

Сзади послышались шаги.

— Добрый день, лорд Роберт, — натянуто сказала мисс Адлер. — Пожалуйста, идемте, девочки. Здесь не место для юных леди.

Зоэ обернулась.

— Лорд Роберт предложил подвезти меня на своей лошади, — объявила она. — Мы поедем по большой дороге. Увидимся дома.

— Дома? — побледнела мисс Адлер. — Гм. Я не совсем…

— Мы обручены, — беспечно перебила ее Зоэ. — Я уверена, что это абсолютно прилично.

Мисс Адлер наклонила голову, неодобрительно сжав губы.

— Как пожелаете, мисс Армстронг.

Осторожно поглядывая через плечо, Робин подвел лошадь к колоде.

— У тебя нижние юбки будут видны, — сказал он, подавая руку.

Зоэ легко вспрыгнула на лошадь.

— Честно, Робин, — пробормотала она, — я скорее предпочла бы проехать по деревне голой, чем сносить оскорбления девицы из таверны, которая на глазах у всех целовала моего жениха. Воображаю, что внутри происходило гораздо большее.

Прищурившись, Робин сел сзади.

— Хорошо сделано, Зоэ, — спокойно сказал он. — Можно почти поверить, что ты ревнуешь.

Он тронул бока лошади, и они помчались со двора. Через несколько минут они уже въезжали в красивые ворота Грейторпа.

— Спусти меня, — потребовала Зоэ.

Вздохнув, Робин остановился у края лужайки. Зоэ спрыгнула, аккуратно приземлившись.

— Я бы тебе помог, — протянул он, глядя на нее. — Зоэ, я не осел.

— Это еще неизвестно, — ответила она, дрожа от гнева. Робин закатил глаза.

— Я должен спешится для трепки, не так ли?

— Сию же минуту! — Зоэ ткнула пальцем в землю. Робин спешился и накинул поводья на ветку дерева.

— Как ты смеешь?! — закричала она, как только он повернулся. — Как ты смеешь целовать эту… эту шлюху на глазах у всех?

— Не у всех, — возразил Робин.

— На глазах у своей четырнадцатилетней сестры! — Она подчеркивала каждый слог взмахом руки. — На глазах Валерии! И сэра Уильяма!

Тут Робин побледнел.

— Он сказал тебе?

— Нет, он сказал, что с пролива надвигается дождь! — крикнула Зоэ, уперев руки в бока. — Поскольку ему стало меня жалко. И говорю тебе, Робин, я этого не желаю. Ты можешь игнорировать меня, можешь избегать меня, но если ты посмеешь довести до того, что люди станут жалеть меня, клянусь Богом, ты сам будешь жалеть об этом до конца дней.

Роберт вскинул подбородок, в его глазах внезапно вспыхнул гнев.

— Я не знаю, что больше меня тревожит, Зоэ, — ответил он. — То, что ты на глазах у всех откровенно флиртуешь со мной. Или то, что на самом деле тебя не заботит, укладываю ли я эту девицу в постель.

— Что-о? — распахнула глаза Зоэ.

— Признайся, Зоэ, ведь тебя нисколько не волнует, со сколькими трактирщицами я спал, — обвинял он. — Тебя волнует, что другие знают. Разве ты не понимаешь, Зоэ, о чем это говорит?

— Это говорит о том, что у меня осталась гордость! — огрызнулась она. — И о том, что я устала от того, что все смотрят на меня с жалостью!

— О, тогда давай поговорим о твоем флирте с сыновьями Уэра! — Он ткнул пальцем в ее сторону. — Или поговорим о Джиме Шенклинге, о том, как ты подставляла под его взгляд свое декольте на обеде в прошлую среду.

— Да как ты смеешь!

— Нет, подожди! — усмехнулся Робин. — Теперь моя очередь! Давай поговорим о тебе и моем брате!

Зоэ отшатнулась. У нее перехватило дыхание.

— Нет? — Робин вопросительно поднял брови, — Язык проглотила?

Но Зоэ лишь молча дрожала, в приступе гнева она обо всем забыла. Забыла, что она самая большая грешница из них всех. Робин может якшаться хоть с полудюжиной девок, но это не сравнится с тем, что совершила она.

И он это знает.

— Да, теперь тебе нечего сказать. — Прищурившись, Робин скрестил руки на груди. — Ты думаешь, я настолько пьян, что не замечаю, как он на тебя смотрит? Как его взгляд следует за тобой из одной комнаты в другую?

— Я… я не знаю, — выговорила Зоэ, давясь словами. — Разве?

— Всегда. — Робин насмешливо вскинул подбородок. — Да, Зоэ, я знаю, что он желает тебя, но он такой правильный, что никогда в этом не признается; Хуже того, ему нужно разобраться с Клер, и все его могущество и деньги не смогут заткнуть этой дряни рот, если она захочет втоптать твое имя в грязь.

— Робин, — пробормотала Зоэ. — Робин, что ты говоришь?

— Я говорю, что, возможно, он и сам был бы не прочь жениться на тебе, если бы не было слишком поздно, — бросил Робин. — Но если он сделает это теперь, Клер увезет ребенка во Францию и позаботится, чтобы весь Мейфэр узнал, что он женится на объедках, оставшихся от брата.