– Кинан – печальная ошибка моей безрассудной юности, – поспешно произнес герцог. – Сомневаюсь, чтобы человек вашего положения выдал свою дочь за моего внебрачного сына, чья мать была обычной ирландской проституткой!

Молчание Бидгрейна Рекстер принял за согласие. Он злорадно усмехнулся, чувствуя, что вновь одержал верх.

– С Кинаном не будет проблем. Если вы заметили, что он волочится за вашей дочерью, то почему до сих пор не отвадили его?

– Я дал ему от ворот поворот.

Герцог улыбнулся еще шире, теперь уже одобрительно.

– Вот и отлично! Отлично! Значит, нам остается обсудить детали помолвки наших детей.

– Не совсем, – протянул Бидгрейн, сверкнув глазами, как безжалостный пират, который скорее убьет, чем отдаст свои запасы золота. – У вас слишком много внебрачных детей, Рекстер. Постоянно на кого-то натыкаешься!

* * *

Лотбери похлопал его по плечу. Извинившись перед джентльменами, которые вовлекли его в горячий спор о том, каким образом боксеру следует тренировать ловкость и мастерство, Кинан вышел с приятелем в холл.

– Она здесь?

Маркиз вздохнул. Его вид красноречиво говорил о том, что происходящее ему не нравится.

– Да. Сам я мисс Бидгрейн не видел, но мне сказали, что о ее прибытии возвестили еще час назад. Милрой, разве это благоразумно? Может, тебе стоит обратить внимание на других дам? – Оглядевшись вокруг, чтобы убедиться в том, что их никто не слышит, он добавил: – Как бы ты ни осторожничал, тебе не удалось скрыть интерес к белокурой мисс Бидгрейн. А эта дама пребывает под защитой вспыльчивых, хотя и находящихся нынче в отъезде братьев, вздорного отца и дерзкого зятя. Я уж не говорю о недругах, которые появятся у тебя, если ты растопишь ледяное сердце Снежной королевы… Ничего себе! – ахнул Лотбери.

Кинан так резко дернул его за галстук, что маркизу пришлось наклониться вперед, иначе его бы задушили. И тут же отпустил Лотбери, так что случайному свидетелю могло показаться, что он просто не дал другу упасть.

– Я тоже довольно вспыльчив и невероятно дерзок, когда слышу хоть слово о своих отношениях с мисс Бидгрейн. Или комментарии, которые могут запятнать ее репутацию, – произнес Кинан, еле сдерживая клокочущую внутри ярость. – Я ясно выразился?!

Скорее смущенный, нежели обиженный, Лотбери кашлянул. Пытаясь поправить свой помятый галстук, он пробормотал:

– Ты с ума сошел. Если дело не в женщине, значит, в дурной крови. Как ни крути, для тебя это плохо закончится, друг мой. – Витиевато выругавшись по-французски, маркиз опустил руки: сдаюсь, мол. – Эти чертовы галстуки второй раз не завяжешь.

– Стой смирно, – велел Лотбери Кинан. И вместо извинений ловко завязал ему галстук.

Может, он и впрямь немного сошел с ума? Кинан не мог объяснить себе, почему в его душе растет потребность быть рядом с Уинни. Чем дольше он ее не видел, тем мрачнее становился. Днем он придумывал, как бы избежать встречи с ней, а по ночам она мучила его во сне. Каждое утро Кинан просыпался в поту, со страстным желанием оказаться рядом с ней. Никогда еще чувства к женщине не доставляли ему такой радости – и не доводили до такого отчаяния. Кинан казался себе опустошенным, все его тело болело. Он боялся той власти, которую обрела над ним Уинни. И в то же время не мог от нее отказаться.

– Кажется, я все поправил, – пошутил Кинан.

Лотбери удовлетворенно причмокнул. Вдруг маркиз стал серьезным и произнес:

– Забудь о своей интрижке с мисс Бидгрейн. Мы могли бы заехать в какой-нибудь клуб или отправиться в пивную у пристани, если у тебя чешутся руки и ты хочешь не только подносить ко рту пивную кружку.

Кинан покачал головой. Его тело уже трепетало в предвкушении скорой встречи. Он украдет Уинни, даже если придется прибегнуть к хитрости или скандалу.

* * *

– На этой неделе мы получили письмо от Брока, – сообщила Уинни Эмаре.

Стояла невыносимая духота, несмотря на то что и окна, и двери были распахнуты, чтобы гостям было хоть немного легче дышать. Подруги отказались от танцев и уединились в гостиной в компании еще двух дам.

Из раскрытых дверей, ведущих в темный сад, едва заметно тянуло сквозняком, и девушки устроились поближе к желанной прохладе.

Этим вечером Уинни надела бледно-голубое шелковое платье. Она похвалила выбор Эмары: креповое платье янтарного цвета, с вышивкой. Девушки молча сидели вместе с другими дамами, слушая их болтовню. Издали до них долетала приятная веселая музыка, напоминая о том, что их ждет, если они решат присоединиться к танцующим.

Уинни раздумывала, как ей заговорить о брате, но Эмара облегчила ей задачу.

– Наверное, твой брат, когда ему надоест Индия, оправится в какое-нибудь другое экзотическое место. – Она неодобрительно поджала губы.

– Я так не думаю.

Уинни захотелось встать на защиту Брока, все объяснить, но она лишь натянуто улыбнулась. Решение ее брата покинуть Англию вызвало в их семье много споров. Отец считал поездку сына авантюрой, Девона объясняла ее жаждой приключений, а Айрин полагала, что ее братишка-транжира просто увиливает от ответственности. Только Уинни понимала, чем на самом деле руководствовался Брок, но тот взял с нее обещание ни слова не говорить об этом до тех пор, пока он не уедет.

– Подозреваю, что он очень тоскует по Англии и хотел бы вернуться.

В глазах Эмары неожиданно вспыхнула злость. Она взмахнула веером, чем еще больше выдала свою нервозность.

– Сэр Томас слишком терпелив. Твой братец вернется и будет просаживать жизнь, выпивая и играя в азартные игры.

«А тебе-то что?» – хотела спросить Уинни. Но она помнила о своем обещании и промолчала. Она не была уверена ни в глубине чувств своей подруги к Броку, ни в характере сложившихся между ними отношений. В конце концов, ее это не касалось. Какие бы разногласия между ними ни возникли, Уинни надеялась, что у молодых людей еще будет шанс их уладить.

– Дамы, – поприветствовал собравшихся лорд А’Кур, заботливо обнимая стоявшую рядом с ним Брук.

Бледно-розовое атласное платье подчеркивало румянец на ее щеках. Брук пробормотала приветствие. Она казалась усталой и обессиленной. Уинни несказанно удивилась тому, что Брук в своем деликатном положении решилась в такую духоту ехать на бал, и понадеялась, что граф позаботится о своей жене.

– Мисс Бидгрейн, примите мою благодарность за то участие, какое вы на днях проявили к моей жене.

Уинни молчала, не зная, что именно Брук рассказала мужу. Еще вчера она умоляла ничего не говорить о ее падении. Уинни пытливо вгляделась в лицо подруги, но ничего не смогла на нем прочесть.

– Не стоит благодарности. Мы же друзья, милорд!

– Ну что вы! С вашей стороны было очень благородно проводить Брук домой, когда она пожаловалась на головокружение. – Не спросив разрешения, он взял руку Уинни и легонько поцеловал ее. Его серые глаза благодарно блеснули в свете свечей. – Всегда к вашим услугам, мисс Бидгрейн. – Он кивнул Эмаре. – Мисс Клег. Прошу нас простить, дамы, но мы еще не видели хозяина дома. Идем, дорогая.

Лорд А’Кур еще крепче прижал к себе Брук. Его любовь к жене была настолько очевидной, что вызывала зависть. Уинни взглянула на Эмару и заметила, что подруга тоже задумчиво смотрит вслед этой супружеской паре.

Уже на пороге Брук обернулась, пристально посмотрела на Уинни – и чета А’Кур скрылась из виду.

– О чем это он?

Уинни пожала плечами, решив, что Эмару заинтересовала чрезмерная галантность графа.

– Просто он любит свою жену и благодарен мне.

– Да? – Видимо, слова подруги не убедили Эмару. Она глубоко вздохнула. – Вы коварная женщина, мисс Бидгрейн. Очаровываете женатых джентльменов своими благородными поступками.

– И если хочешь знать, все впустую. Что толку от женатого мужчины, если нельзя претендовать ни на его титул, ни на кошелек?

Эмара, в которую словно вселился бес, наклонилась к Уинни и прошептала, на что она может претендовать. Обе залились смехом, повалившись друг на друга.

Девушки продолжали смеяться, когда к ним подошел маркиз Лотбери. Он любезно поздоровался. В его взгляде читалось желание узнать, чем же вызвано такое веселье. Но признание в этом он мог бы вырвать лишь под пытками.

– Мисс Клег, не соблаговолите ли подарить мне танец?

Эмара вопросительно посмотрела на Уинни, и та одобрительно кивнула.

– Почту за честь, милорд.

Когда пара присоединилась к танцующим, Уинни встала и направилась в сад – насладиться прохладным воздухом. Неожиданно кто-то грубо схватил ее за руку и потащил в темноту. Рот Уинни зажали рукой, чтобы она не смогла закричать.

– Перестань брыкаться. Это я, – прошептал Кинан ей на ухо, развернул к себе лицом и крепко обнял.

Вне себя от ярости, Уинни ударила его в плечо.

– Сумасшедший осел! Я так испугалась, что едва не лишилась чувств.

– Только не ты, мой чернослив, – произнес он и засмеялся. – Твоей смелости позавидуют многие мужчины.

Он все дальше уводил ее в темноту. Уинни перестала негодовать и прошептала:

– Я не могу просто так уйти. Моя подруга…

– Мисс Клег находится под действием чар маркиза. Ближайшие два часа она о тебе и не вспомнит.

Уинни приостановилась, пораженная его холодным расчетом.

– Я не позволю морочить голову Эмаре только потому… что ты хочешь со мной уединиться.

Даже в темноте она увидела, что Кинан улыбается.

– Не волнуйся, Уинни. Лотбери искренне наслаждается компанией твоей подруги. Пусть пофлиртуют, пока ты будешь наслаждаться… уединением со мной.

Давясь от смеха, они взялись за руки и побежали подальше от дома.

– Ты, наверное, видишь в темноте как кошка, – сказала Уинни.

– Должен признаться, что всегда превращаюсь в зверя, когда ты рядом. – Милрой придержал ее. – Там ступеньки. Осторожно, не торопись. – И он повел ее вверх по трем каменным ступеням.

– Я слышала, как хозяйка, мисс Хейзел, рассказывала о новой постройке в саду. Что это? Храм?