Я в отчаянии потер лицо.

– Кто бы ее ни заполучил, он поплатится, черт побери, – прорычал я. – Я с них живьем шкуру спущу.

Мои слова ее не испугали.

– Хорошо. Они заслужили, забрав мою девочку.

В коридоре послышались голоса, и я выпрямился.

– Мне пора.

– Хорошо, cara mio, береги себя и дай знать, если что-то узнаешь.

Я сбросил вызов и задумался. В последнее время она называла меня своим дорогим мальчиком, словно я был ее сыном. Черт, я даже не поправлял ее, хотя это заставляло меня скучать по mamá.

Меня захлестнуло разочарование. Я поднялся со стула и вышел на веранду. Сегодня было тепло, а соленый морской воздух навевал воспоминания о медовом месяце. Как мы с Талией впервые оказались на пляже. Выражение чистейшего удовольствия на ее лице, когда я сделал ее своей. Стоило мне остаться трезвым, и голова стала кристально ясной. Я вспомнил, как мы пробирались в квартиру Эстевана Гэлани в многоквартирном доме. Его взгляд, брошенный на мою жену, словно она была мусором, который он отчаянно хотел сжечь. То, что Эстеван выжил после нанесенных мною увечий, было логичным, но его исчезновение и отсутствие попыток связаться со мной настораживали. Казалось неправильным, что он до сих пор не попытался причинить мне вред. Я же отстрелил ему член, мать вашу. Если бы кто-то сотворил такое со мной, я бы захотел его уничтожить или умер, пытаясь отомстить.

«Думай, Костас».

Я мысленно вернулся к тому дню, когда жена исчезла. Мы ссорились, как сумасшедшие, но это нельзя было назвать концом отношений. Я слишком сильно винил себя во всем. Что она разозлилась на меня и, в конце концов, бросила. Встретилась с Селеной и попросила денег. Еще одна большая загадка.

Я решил, что она попросила денег на побег.

Но что если ее шантажировали?

Ворвавшись обратно в кабинет, я сел за стол и открыл компьютер. Когда исчезла Талия, я убедился, что резервные копии с камер наблюдения хранились в надежном месте. Я просмотрел тонны записей, они вгоняли меня в уныние, поскольку я проматывал часы и часы отснятых пленок, и все было бесполезно. Кадры, не имевшие никакого смысла, относились к той ночи, когда Талия якобы попросила денег у Селены. Мне захотелось снова их пересмотреть. Я залез в папку и нашел то время, когда мы в последний раз вошли на виллу. Затем промотал всю ночь, ища глазами ее фигуру, выходящую из дома. В конце концов, я домотал до утра, когда Талия поехала в университет. Потом я проверил все ближайшие камеры, но так ничего и не заметил.

Селена утверждала, что Талия забирала у нее деньги, но в ту ночь этого быть не могло.

Она не выходила.

А значит, либо Селена запутывала следы, либо соврала мне.

Но зачем?

Я задумался над поведением Селены в последний год. Она была одержима Арисом. Готов был биться о заклад, Селена даже ревновала к Талии, несмотря на то, что та была моей женой, а не Ариса. Могла ли она солгать нам, чтобы очернить Талию и выставить все так, будто та сама меня оставила? Но зачем ей это?

Селена – злобная тварь, но не достаточно умна, чтобы провернуть масштабное похищение моей жены и скрывать ее все это время. Скорее всего, ей просто захотелось выставить Талию в плохом свете. В любом случае, теперь я был твердо намерен выяснить, почему она врала, потому что ее ложь мешала мне добраться до сути произошедшего.

– Нахмурься еще сильнее, и твое лицо просто склеится, – раздался с порога знакомый голос.

Увидев брата, я закрыл видеозапись и открыл Гугл, прежде чем полностью переключить внимание на Ариса.

– Такое уж у меня лицо. Я застрял с ним с тринадцати лет.

Он фыркнул.

– Поверить не могу, что папа давал нам уроки, как выглядеть свирепым и устрашающим.

– Ты их провалил, – проворчал я.

– А ты сдал экзамен с честью. Но, серьезно? Какой отец учит детей таким вещам?

Я пожал плечами и бросил взгляд на часы, прежде чем начал следить за каждым микродвижением его лица.

– Может, поужинаем?

Карие глаза Ариса на секунду вспыхнули, но в следующий миг он уже снова выглядел безмятежно.

– Конечно.

– Хотя по правде, – пробормотал я, – мне лучше подготовиться к поездке в Салоники.

Плечи Ариса чуть расслабились.

– Тогда в следующий раз. Навестить отца и поужинать с ним мы можем всегда.

Было печально, как брат все же иногда продолжал угождать отцу. Даже теперь. Притом, что тот стал инвалидом и был злее змеи. Смерть матери подействовала на него сильнее, чем он хотел бы.

– Конечно, – я снова пожал плечами.

– Ничего нового? – он подошел к бару в моем кабинете и достал два стакана. Наполнив их льдом и плеснув немного воды, Арис вернулся к столу. Я молча наблюдал, как он разливал нам узо. Пододвинув мне стакан, Арис стал потягивать алкоголь из своего.

– Ничего, – так и не прикоснувшись к узо, я откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

Арис плотно поджал губы.

– Мы что-нибудь узнаем, рано или поздно.

Должно быть, мой пристальный взгляд начал его нервировать, поскольку брат махнул рукой, указав на мой стакан с узо.

– Выпей, мужик. Мне скоро ехать домой к Селене, иначе я не смогу услышать конец истории.

– Подкаблучник, это точно, – отозвался я, подняв стакан и повертев в нем лед.

– Она знает свое место, – фыркнул Арис.

– Где Эстеван Гэлани? – спросил я, поставив стакан на стол.

Его брови удивленно поднялись, а потом он пожал плечами.

– Твои предположения ничем не хуже моих. Он исчез после того, как ты оторвал ему член.

Я поскреб щетину на лице.

– Гэлани не славятся молчанием. У них самые большие рты на всем Крите.

Арис сжал губы в тонкую линию. Тревожную. Это заставило меня посмотреть на него еще пристальнее.

– Я займусь этим делом.

– Хорошо, – проговорил я. – Я тоже.

– Выпьем за то, чтобы справиться с нашествием Гэлани, – произнес брат и поднял стакан, призывая меня сделать то же самое.

Я поднялся с кресла и пошел к двери.

– Я никогда не подниму тост за чертовых Гэлани. Проваливай отсюда, пока твоя ядовитая подружка не попыталась сделать омлет из твоих яиц.

Арис осушил свой бокал и с грохотом поставил его на стол. Поднявшись, он одарил меня непроницаемым взглядом. Арис глубоко втянул в легкие воздух и резко выдохнул, это свидетельствовало о том, что его самообладание висело на волоске. Однако в следующий миг брат широко улыбнулся.

– Спокойной ночи, Костас, – произнес он и ухмыльнулся. – Моя ночь будет куда лучше твоей, уверяю тебя.

Арис ушел, не сказав больше ни слова.

Посмотрев на свой нетронутый стакан узо, я выпрямился. Я слишком долго пребывал во тьме.

«Пора просыпаться и разыскать, наконец, мою чертову жену».


ГЛАВА 4

Талия

– Мне нужна молочная смесь, – громко сказала я, перекрикивая плач дочери.

Селена бросила на меня недовольный взгляд.

– Мы с Арисом были в городе несколько дней назад, он велел тебе составить список, – она смотрела на меня с обвинением, а я лишь беспечно пожала плечами, даже не стараясь успокоить Зои. Ее крики всегда донимали Селену. Ради блага человеческой популяции эту женщину следовало стерилизовать, поскольку ей противопоказано размножаться.

– Я писала список, – Зои закричала еще громче. – Но у дочки был скачок роста, произошедший раньше, чем я ожидала. Знаешь ли, дети растут, – едко бросила я.

– И у тебя совсем ничего не осталось? – спросила она. Я видела, что Селена вот-вот сорвется. Ее руки подрагивали, а веки подергивались. Ну же, сучка...

– Если бы осталось, я бы не стала у тебя выпрашивать. Слушай, если не хочешь ехать, я сама могу, – я пожала плечами, усмехнувшись, что явно ее разозлило. – Зои не перестанет плакать, пока ее не накормят, – как по команде крик дочери стал еще громче. Каждый ее вопль заставлял меня сжиматься, но это все ради нашего общего блага.

– Иисусе! – воскликнула Селена, перекрикивая Зои. – Ладно. Я ухожу, – она прекрасно знала, что ей влетит, если моя дочь будет чем-то недовольна. Обиды Зои приводили Ариса в ярость. А разъяренный Арис никогда еще не творил ничего хорошего. Мы обе узнали эту истину на собственном горьком опыте. Единственная разница между нами заключалась в том, что я была матерью его дочери, потому Арис действительно заботился обо мне, тогда как Селену воспринимал не более, чем подушку для булавок. Тыкал в каждую дырку, когда ему того хотелось. От этой мысли меня затошнило. Но лучше в Селену, чем в меня.

Почти доведенная до нервного срыва, Селена открыла ящик с ключами прямо передо мной, как я и надеялась. Семь, два, два, четыре. Схватив связку ключей, она снова захлопнула ящик и направилась к гаражу. Я прищурилась, чтобы рассмотреть код на двери получше. Четыре, девять, девять, пять. Вспыхнула зеленая лампочка, и дверь разблокировалась. Селена тут же захлопнула ее за собой. Услышав, как открылась и закрылась гаражная дверь, я побежала на кухню и ввела код для ключницы. Она открылась со щелчком. Сняв с кольца один ключ, я положила связку на место. Закрыв крышку, я заметила на столе сотовый Селены. Боже мой! Она забыла телефон.

Схватив его, я нажала на кнопку. Экран вспыхнул, но запросил пароль. Ладно, пожалуйста, я ведь его знала. Четыре, шесть, три, шесть. Я набрала его, но он оказался неверным. Что за черт?! Я собственными глазами видела, как она его набирала. Он обязан быть правильным. Телефон подсказал, что у меня осталась одна попытка до его полной блокировки.

Я услышала, как снова открылась дверь гаража. Черт! Должно быть, Селена поняла, что забыла телефон. Что же мне делать? И тут меня осенило. Я снова вывела на экран табло с паролем и нажала кнопку экстренного вызова. Хлопнула дверь машины, когда на мой звонок, наконец, ответили.