Поднимаюсь со своего места и подхожу к нему вплотную, притягивает меня за талию и упирается головой в живот.

– Я люблю тебя больше жизни, Элли, – говорит он глухо. – Больше долбанной жизни.

Он знает, что я люблю его, но эти слова всегда давались мне сложней, чем ему, чтобы сказать их, мне необходим шоковый пистолет или пуля в голову. Поэтому я обнимаю его так крепко, как могу, чтобы показать это чувство.

– Северная Калифорния? – спрашиваю его.

–Обязательно, любовь моя, – отвечает он. И, как ни странно, я даже не протестую.

Глава 7

Доусон

Город, в котором я родился, раньше был городом сосланных на край света каторжников и удалых авантюристов. Сейчас же он превратился в уголок сытого Западного мира на самом далеком обитаемом континенте планеты. Вроде я знаю немало о нем, но куда пригласить свою жену для того, чтобы мы оба расслабились? Побыли немного вместе для того, чтобы вновь обрести потерянное однажды, – ничего не приходит в мою голову. Банально ресторан, кафе, зоопарк звучит изъезжено. Тащить в квартиру, она сразу станет упрекать тем, что я хочу секса. А какой нормальный мужчина не хочет? Но я ведь не животное, могу сделать приятное нам двоим. Никто не отменял период романтики с цветами и конфетами. Элли не зациклена на этих мелочах, но никогда не признает, что балдеет от комплиментов в виде подарков.

Подперев подбородок, я листаю страницы на сайтах в поисках оригинального проведения свидания, все, что там пишут, не подходит. Провожу пятерней по взмокшему лбу, этим действием задираю волосы в стоящее положение. Отдуваюсь, когда мне снова попадаются картинки с лепестками роз на широкой кровати. Огорчает, что свое воображение плохо работает. Я уже позвонил отцу с просьбой поведать об их романтических свиданиях. Мой отец достаточно скупо рассказал что-то о конюшне, стогах сена и моем зачатии. Это очень странно – видеть мою консервативную маму, а потом представить, что меня сделали в стоге сена. Крутой ковбой и городская девочка, да уж, они не тратили время зря. Мама вообще проигнорировала тему романтики, сославшись на нехватку времени для приготовления обеда. Окей, она просто не хочет рассказывать, что в их жизни с папой достаточно много времени было уделено сексу, нежели романтике. Не знаю, как отцу это удалось, но с Элли я хочу все иначе.

Потом у меня был бестолковый разговор с Ханной, воздушные замки и волшебные зайчики… Что с воображением девушки, вообще не понятно. Она мечтает о мороженом, пони «Флатершайн» и море пузырьков. Я боялся окосеть, пока она размахивала руками в рассказе, как видела однажды Долину Гармонии и эти непонятные для меня чудеса. Может, муж-пехотинец был в этом хорош, суровый с виду, но романтичная натура внутри.

Отбросив все попытки, я залип на страницах интернета, под жужжание кондиционера практически уснул в ожидании нужной мне информации. Но ничего толкового.

Покачиваюсь в кресле вперед-назад, я должен что-то придумать стоящее. И пусть она отказала мне в венчании, но, по крайней мере, не сняла кольцо, которое я надел практически насильно. Эллисон приняла его! Иначе почему до сих пор носит? Прошло несколько дней после нашего бурного воссоединения. Элли уехала на курсы, а я остался работать, и вот уже несколько дней я не нахожу себе места, куда деть свою энергию. Как я мог забыть о курсах повышения квалификации среди руководителей фитнес центра? Особо не придавал значения, пока она не уехала. Мы переписываемся с ней, созваниваемся, правда, на непродолжительное время контактируем, она очень устает. Скучать по ней уже вошло у меня в привычку. Это как особая степень зависимости, наш шаткий мостик, на котором мы выстраиваем тропинку.

Но я ревную, серьезно, только от мысли, что ее нет рядом, что она живет в отеле с фитнес инструкторами со всего мира. Но меня успокаивает то, что она взяла самый закрытый спортивной набор из всех, не без моей помощи. Я купил его ночью, как только узнал об отъезде. Зная ее вкус, подобрал цветовую гамму, подарок вышел что надо. Главное, без подозрений с ее стороны, видеть сетку, открывающую ее тело невыносимо, хватает мыслей обо всех мужиках, находящихся рядом. В общем, я немного повернутый на ней, дело не в доверии, просто… Я так себя лучше чувствую, эгоист.

– Можно войти? – Дверь после стука приоткрывается, в кабинет проходит Нильс Виссен. – Любишь минимализм? Ты как глыба посреди пустой комнаты.

Оглядываю вместе с ним кабинет, он пустой. Стены не украшены плакатами или рекламой, один шкаф, в котором умещаются все папки для работы с клиентами. Стол, за которым я сижу, небольшой диван и компьютер. А что еще он хочет увидеть?

– Да вроде мне хватает, я здесь не часто нахожусь, – отвечаю ему, пожимаем друг другу руки, и он садится на диван. – С каким предложением пожаловал?

Он кладет ногу на ногу, вальяжно разваливается на месте, пока я сворачиваю романтические странички на мониторе.

– Сделал предложение одному из инструкторов, сейчас выходит новая линия спортивного питания. И необходима реклама красивого тела. – Уложенные жирным гелем русые волосы падают на лоб, придавая ему неопрятный вид. Взятый на размер больше костюм немного съехал в сторону, обычно так поступают люди, которые стремятся скрыть свою худобу.

– Ты спрашиваешь моё разрешение? Или ставишь в известность? – Мне нет дела, чем занимаются в не рабочее время мои сотрудники.

– Я предлагаю сотрудничество. – Его по-детски пухлые губы вытягиваются в трубочку. – Допустим, реклама будет не только продукции, но и твоего центра. Скинемся на рекламную компанию, и оба будем довольны результатом. – Серьга в его ухе отвлекает меня блеском, какого черта мужик делает прокол в ушах? – Картинка в виде сексуальной девчонки с накаченной попкой, три парня… Мне кажется, это сыграет нам на руку. Тут главное побольше голых тел.

– Отличная идея, я переведу деньги на счет фирмы, – отвечаю ему. – То есть, фотосессия на троих, я так понимаю. – Если поразмыслить, то это неплохая идея. – Давай, я за. Скажешь дату и время, там сориентируемся, подстроим наше расписание.

Нильс оголяет свои мелкие зубы в довольной улыбке, размашисто расписываюсь на документах, которые он принес, и он покидает мой кабинет. Жаль, что я не спросил, кого именно он выбрал моделью для этого шоу. Этот парень слишком симпатичный для мужчины, его глубокие голубые глаза оценивают тебя, взвешивают, представляя, на какие риски ты пойдешь. Я вообще очень плохо схожусь с людьми, но роль представителя, который поставляет питание, досталась именно ему. А без этого спортивные центры не существуют, всегда есть вариант завезти плохого качества продукцию и потом получить запрет для своего центра. Поэтому я предпочитаю работать с профессионалами, людьми, представляющими качество. Прибыль от этого не великая, а привлечение клиентов стопроцентное.

Напоминание извещает меня о том, что через десять минут я должен быть на тренировке. Быстро оплачиваю счет, выставленный мне для рекламы. Достаю из шкафа мазь, которой растираю свои локти, поясницу и колени. После травмы необходимо заранее готовить свое тело для тренировки, снимать напряжение с болезненно сжимающихся мышц. Как любой бывший спортсмен, я получал разного вида травмы, больше всего мне досталось в любительском боксе. Парочка легких ушибов, перелом лучевой кости руки, сломанный нос, в общем, их было немало. Естественно, я знал, с чем мне потом придется столкнуться. Элли терпела мою влюбленность к этому виду спорту, закрывала глаза на бесконечно отбитые кулаки и вывихи. Вынужденно бросив этот вид спорта, я переметнулся иным образом вымещать свою агрессию, тогда и начались ленивые приступы. Чтобы этого не повторялось, я постоянно работаю с грушей. Ноющие ощущения мгновенно испаряются, и я иду в зал.

Парни занимаются на тренажерах, с некой грустью поглядывая на соседний зал, где обычно работает моя жена. Надо подумать о том, чтобы закрыть им вид на нее. Каким образом это сделать, если я тоже постоянно пялюсь через стеклянные витражи? Обеспечить и себе закрытый доступ, все лучше, чем дергаться каждый раз, когда она делает глубокий наклон или широко раздвигает ноги в разминке. Ханна предлагала перевести ее в дальний зал, чтобы я не нервничал, но это как-то слишком для меня. Лучше уж на глазах. Как владелец центра, я обязан не вступать в разного рода разногласия. Тем более, не разжигать бои без правил, этому способствуют наушники и полная сосредоточенность на тренажере. Разминаю свое тело, делаю приседания и растягиваю икроножные мышцы, затем спину и руки. Первый удар по груше получается не таким мощным, под первые аккорды Ashes Remain – End of me. Далее я вхожу во вкус и наношу точные удары, отчего груша вторит движению моих рук. Сила удара рассчитана на разогрев, а затем на работу тела. Футболка насквозь промокла через несколько минут, отчего неприятно прилипла к телу. Монотонный звук ударов просачивается сквозь наушники, я не отрываюсь от своего занятия. Мышцы горят под толстым слоем кожи, вены наполняются венозной кровью, выделяются на моих руках. Ловлю грушу, когда мимо проходит одна из девушек бодибилдеров. Вот что значит оголиться, – ее задница настолько большая, что не вмешается в тонкие лосины. Не очень люблю перекаченных особ, всего должно быть в меру. Высушенные руки, пресс с кубиками должен принадлежать мужчине, а не прекрасной половине. Мне кажется очень сексуальным маленький «французский животик» у представительниц женской половины. Еще несколько раз наношу удары по груше и отхожу в сторону. Дыхание глубокое, капли стекают по моему телу, тонус все еще переполняет меня. Иду на беговую дорожку, предварительно вытираюсь полотенцем. Вешаю его себе на шею, обтираю губы и лоб. Выставляю тренажер на нормальный бег, небольшое кардио восстановит силы и распределит нагрузку. Сосредоточенно наблюдаю километраж, который я преодолеваю, когда чья-то рука снижает мою скорость на панели. Убираю от уха один наушник, Ханна стоит рядом с Витом. Интересно, какими судьбами этот оболтус в центре.