Ellen Fallen - Одержим тобой

– Ты ледяная. – Беру ее руки в свои и начинаю греть, дую на них и прикладываю к своему животу под футболкой. – Нельзя же ходить в такую погоду.

Я могу начать проповедь о терапии, которая значительно снижает ее иммунитет, но тогда я стану врагом, напоминающим о болезни.

– Встретила по пути домой Джереми. Мы должны через полчаса выезжать на Пиллар поинт, пришла сводка о сумасшедшем шторме, – радостно сообщает она и наливает чашку цветочного чая. – Он сказал, волны будут примерно 9 метров, а может и намного больше. Ты можешь себе представить?

– Не могу, – угрюмо отвечаю я. – Ты готова ехать в такой холод, несмотря ни на что, так?

– Не для этого ли ты меня привез? – Эллисон наклоняется и целует меня в губы, прикасается к щеке своим ледяным носом. – У нас куча теплых вещей. Кстати, когда будем уезжать, можем оставить их парням, чтобы они передали в приют для бездомных. Нам они точно не понадобятся. А теперь пойдем собираться, я, правда, с нетерпением ожидаю Маверикс-Контест. Джереми сказал, стать участником можно только по приглашению, и там будут действительно лучшие серферы. Ребята сейчас принимают деньги бедолаг, которые собираются смотреть с лодки. 5 тысяч баксов, ты можешь себе представить? Господи, где мой бинокль.

Эллисон вприпрыжку отправляется в комнату, где стучит обо все предметы моим чемоданом, я же спокойно заканчиваю с чаем и иду к ней. Раскидав по кровати вещи, она ищет утепленные леггинсы, термокофту и бинокль. Наушники и маленькое радио, которым снабдили ее парни, уже ожидают на прикроватной тумбе. Я переодеваюсь, под строгим наблюдением за женой, меня все еще пугают ее всплески, главное, чтобы ничего не случилось на этом пляже. Она убегает в кухню и начинает потрошить холодильник, заливает термос и снабжает нас таким количеством еды, что можно накормить целую команду. Я смеюсь, когда она проносится мимо меня и запинается за тот самый чемодан, который бросила на пол. Слегка отпихивает его в сторону и, возвращаясь снова, спотыкается. Она настолько оживает только при словах «волна-убийца», что остановить ее буквально уже невозможно. Когда мы выходим за дверь, она уже толкает сумку в машину, как на шарнирах, крутится под ногами, не позволяя закрыть нормально двери. Ее руки обвивают мою талию, и щекой она прижимается к моей спине под слоем одежды. Я поворачиваюсь и наклоняюсь, чтобы обеспечить ей один из наших долгих поцелуев. Как только наши губы встречаются, мы оба погружаемся в наше чувство, наполняем сладостным моментом друг друга.

Сигнал машины позади нас, и быстрые шаги нескольких парней.

– Доусон, привет. Да вы тут устроили целое шоу, голубки. Как насчет надрать задницу «Челюстям»? Готовы встретить реально шикарный ракурс? – Джереми, обнимает по-братски мою жену за плечи, она бьет его по ребрам в шутливом жесте. – Это будет бомба, я вам клянусь, такого наплыва гостей еще не было. А ты, малышка, будешь сидеть в первых рядах. – Глаза Эллисон метнулись ко мне, она аккуратно вылезает из-под руки парня и прижимается ко мне.

– Я надеюсь, там есть, где посидеть, и никто сегодня не умрет. Вы же не позволите ей. – Подбородком указываю на девушку-сорванца, сидящую в кабине его машины. – Я не хочу нырять в холодный океан.

– Да не, она еще дилетант. Сегодня папа участвует и я. Потом, как приедем, я покажу, куда лучше не попадать и чего опасаться. Просто, чтобы вы поняли, как это работает. – Он сжимает плечо Эллисон и уходит в машину. – Поехали за нами.

Помогаю сесть Эллисон и устраиваюсь рядом. Взять напрокат джип было отличным решением, на лобовое стекло накрапывает то ли дождь, то ли снег, стараюсь держать скорость на нормальном уровне. Спереди я вижу, как на проселочной дороге машина серфингистов подпрыгивает вверх-вниз. Я-то предполагал, что мы поедем по центральному шоссе, ямы – не лучшее решение, но что взять с молодых отвязных ребят?

– Ты даже не пригрозил ему. – Бросаю непонимающий взгляд на Эллисон. – Никому из них за весь этот период.

Объезжаю очередную рытвину, колесо проходит по кромке, вызывает волну грязных брызг по сторонам.

– О чем ты? – Увиливаю снова, но второе колесо попадает в яму, отчего нас немного заносит.

Эллисон снимает перчатки и шапку, приглаживает волосы.

– Парни… Ты больше не кидаешься на каждого встречного от того, что они посмотрели в мою сторону. Не выкручиваешь их руки за прикосновение. – Она распускает волосы и расправляет их по плечам.

– Думаю, у нас есть другие вопросы, которые надо решать. – Смотрю в боковое зеркало и замечаю еще одну машину, следующую за нами. – У меня есть враг покрупней и отдавать ему тебя я не хочу и не буду. Ревность – это было моё ребячество и неуверенность в себе, какое-то тупое желание самоутвердиться что ли. Сейчас же я забочусь о другом.

Она хмыкает, затем лезет в сумку и достает сникерс, отламывает половину мне.

– Я думаю иногда, ты все-таки должен меня ревновать. Это станет довольно скучным. – Хрустит орехами в нуге, когда я смеюсь над ее словами. – Серьезно.

– Не переживай, я не дам тебе возможность заскучать. Давай только изменим ситуацию к лучшему. – Мы заезжаем на довольно крутой холм, и машина спереди останавливается, сдает назад, я повторяю их действия.

В полной тишине мы замираем от открывшегося вида: черные тучи, сгустившиеся над океаном, практически соединились с огромными волнами. Если измерять их высоту, то это трехэтажный дом. Тяжелые стены поднимающейся воды зарождаются в океане и бьют об прибрежную зону, затем возвращаются. Я натягиваю шапку и выхожу, помогаю Эллисон. На ходу чисто автоматически застегиваю ее куртку до подбородка и натягиваю шапку, она так ошеломлена видом, что едва стоит на месте. Холм, на котором мы находимся, величиной как та волна, что идет на нас, кажется, сейчас она ударит по земле, сметет нас к чертовой матери. Но нет, она очень далеко. Целую девушку в щеку, и мы идем к парням, которые очень быстро раздеваются, оставаясь в своих гидрокостюмах.

– Сейчас пришла сводка, то, что вы видите, – ерунда, через несколько минут придет волна в 25 метров. – Глаза Джереми блестят от возбуждения. – Смотри туда, под тем огромным пиком находится глубокая дыра в дне океана, в которую он со стремительной скоростью затягивает воду с каждой проходящей волной. Это место называют «Провал», «Яма», или «Котел», можешь его называть, как угодно. Но сути не изменит. – Мы смотрим туда, куда парень указывает. – Стоит один раз ошибиться, и можно улететь в этот каменистый внутренний участок на мелководье с подводными рифами. Это ловушка, из которой волны, накатывающие одна за другой, будут не давать тебе вырваться. Если повезёт, волна отнесёт тебя в более спокойную лагуну, но перед этим гигантская стена океанской воды втиснет и утащит тебя между валунов. Просачиваясь в промежутки между ними шириной всего в полтора метра с острыми как бритва краями. Вообще, волны по мощности удара, примерно, как если на тебя упадет кирпичная стена пятиэтажного дома.

Парень увлеченно рассказывает, а я наблюдаю, как с берега в сторону волн отправляются молодые серферы.

– Я думала, вы будете находиться с нами. – Эллисон удерживает в руках чужой серф. – Здесь есть неотложка или врачи?

Парни смеются и начинают мазать воском доски.

– Сюда приезжают, чтобы прославиться, ну и иногда посмотреть. Мы терпеливо наблюдаем и ждем неизбежного, ибо это происходит всегда. Неверно рассчитав направление волны, ты уже прихлопнут жестокой силой океанской воды. Но переживать надо не о первой волне, а о той, что приходит следом. Наказание за легкомыслие бывает жестоким. Здесь нет спасателей или других специалистов, вот там, видишь, – пальцем он указывает на холм чуть вдали, – это опытные серфингисты, они просто консультируют, переубеждают и предупреждают. Своего рода, старейшины тайного клуба, наставники. Вы здесь не увидите тех, кого не пригласили. Но иногда, – он указывает вниз, там, где железное ограждение порвано, – сопляки пролезают там и строят из себя героев. Немногие выжили.

Я наблюдаю, как парни подплывают к теперь уже небольшой волне, прижимаются к серфу, буквально ныряют в нее, чтобы вынырнуть по ту сторону рубежа. Все, кто уже пересек черту, садятся на доски и ожидают.

– Мне кажется, вы немного сумасшедшие, – говорит Эллисон вслед парням. – Будьте осторожны.

– Ты становишься одержим этим. Иногда приходится платить за желания, но в то же время стремиться победить самые опасные препятствия в твоей жизни. – Он показывает странную распальцовку, присущую только этим парням, и спускается по тропинке вниз.

Обнимаю Эллисон со спины и думаю о последних словах парня. Она кладет ладони поверх моих на уровне живота и прижимается всем телом. Мы видим, как высокие парни превращаются в лилипутов на фоне гигантской силы океана, скрываются за линией воды, чтобы побороться со своей одержимостью. Достичь своей мечты, разбить в пух и прах страсти и сомнения. Небывалого размера волна накатывает на них, и только сила Бога, чудо аэродинамики и ловкость тел позволяет им встать на хлипкую доску. С замиранием сердца мы наблюдаем эти минуты жизни людей, которых мы узнали за столь короткий период. Переживаем с ними, когда Мэверик несет их прямо к берегу, накрывая водной пеной. Одновременно мы шагаем к краю, чтобы увидеть, куда они все пропали. Несколько секунд кажутся часами, я чувствую, как бьется ее сердце вместе с моим в ожидании. И вот все эти люди появляются, словно из ниоткуда, мы не слышим радостных возгласов из-за поднявшегося ветра и шума океана. Мы чувствуем то, что они только что пережили.

Так может в нашем случае болезнь – это только время? Небольшой период по сравнению с целой жизнью? Отрезок, длинной в 28 дней, 672 часа, 40320 минут, 2419200 секунд одержимости? Неприятный момент в жизни, который старается накрыть нас гигантской волной-убийцей, запугать, чтобы мы вынырнули заново рожденными?

Чтобы находиться слишком долго в тени, не обязательно прятаться. Достаточно ограничить свой круг общения, уйти в уныние или, в лучшем случае, быть с тем, кого любишь, и кто любит тебя. Я провела незабываемый месяц, просто фантастический, и когда мы сошли с трапа, у меня было состояние, близкое к эйфории. Зачастую мы не ценим все происходящее вокруг. Солнца луч, обеспечивающий тепло, порывы ветра, что дают нам прохладу, цветение растений, радующие глаз… Человека, который пойдет на самый смелый шаг для тебя, и искренний смех ребенка, который тебе не суждено услышать. Вот все эти составляющие – они вокруг нас, но часто ли мы обращаем на них внимание? Я, например, каждый раз, когда собиралась на прогулку или работу, думала о том, чтобы не встретить Доусона. Просто из чувства противности и упрямства. Сейчас же я переживаю, если не чувствую его в постели рядом со мной. Работа была рутиной и необходимостью. Не могу сказать, что сейчас все в розовых тонах, и я впитала в себя эту божественную веру. Скорей, перехожу в стадию отрешенности.