Доминика Магницкая - Одержимость

Горло невыносимо жгло от бессмысленных попыток поймать хотя бы частичку воздуха. Марк то сильнее стискивал мою шею, то немного ослаблял напор, позволяя выдохнуть и ответить ему. Лишь продлевая мои мучения…

— Я говорю о том мужике, с которым ты выступала на последнем спектакле.

— Я не видела Артема все эти месяцы. Я тебе не изменяла! Марк, ты сейчас задушишь меня!

Мужчина будто на мгновение очнулся и резко откинул меня в сторону. Я ударилась локтем о тумбочку и упала на пол. Я пыталась не думать о физической боли, зная, что совсем скоро следы насилия пропадут, в то время как мой сломанный разум с каждым днем будет все сложнее восстанавливаться.

— Я правда не понимаю, с чего ты вдруг вспомнил Артема. Почему я должна была с ним встречаться?

Марк подошел к кровати, сел на неё и посмотрел на меня сверху вниз. Подняться я даже не пыталась — это лишь даст ему возможность добавить новую порцию боли.

— Когда я узнал, что ты не была у врача, разумеется, я задался вопросом о том, где ты пропадала все это время. Первым делом я решил проверить списки людей, посещающих больницу в те же дни, что и ты. Представь себе, твой дорогой друг частенько туда захаживает. И если вы не встречались, то мне крайне интересно, для чего он там появляется.



Я закашлялась от удивления и посмотрела на него с недоверием:

— Я посещала психотерапевта, потому что это действительно та область, в которой мне не помешает консультация. Я просто хочу понять тебя, Марк, пожалуйста, не злись.

Я снизила тон голоса и закончила предложение нарочито ласково. Мне не хотелось снова видеть зверя, сидящего внутри него, поэтому я пыталась всячески задобрить мужчину, чтобы просто выйти живой отсюда.

Марк поманил меня рукой, я с трудом поднялась, чувствуя жжение не только в локте и шее, но и на губе. Вероятнее всего, её я тоже разбила.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как сесть рядом с ним. Мужчина поднял ладонь к моему лицу, и одному Богу известно, сколько усилий я приложила, чтобы не зажмуриться. Его всегда раздражал мой страх и слезы, поэтому приходилось по возможности принимать побои с улыбкой, начисто стирая из памяти все моменты боли, страха и животного ужаса.

Брюнет провел пальцем по моей нижней губе и смахнул выступившую из раны кровь. Его глаза зажглись непонятным огнем. Казалось, мужчину по-настоящему завлекает это зрелище — смотреть на то, как он уничтожает меня и мое тело, а затем помогать восстанавливаться, но только для того, чтобы нанести очередной удар.

Забавно, что в нашей культуре как-то укоренилась абсолютно неверная поговорка: «Бьет, значит любит». Черта с два. Те, кто так говорят, никогда на себе не чувствовали этого дикого давления, ненасытной жестокости, ужаса, кровавого осадка и безумной боли, причиняемой когда-то любимым партнером.

В реальности, если бьет, это значит лишь одно — пора уматывать.

Но мне, как всегда, «повезло» вдвойне — мой мучитель слишком могущественный, чтобы позволить мне сбежать. Однако я все равно не собираюсь сдаваться, ведь мне есть ради кого бороться.

— Я не злюсь. Уже. Прекрати дрожать.

Он принес аптечку, обработал мои синяки и ссадины, а после снова сел рядом со мной и зарылся рукой в мои волосы. Мы просидели неподвижно, наверное, минут десять, я уже даже начала дремать (постоянно бояться просто невозможно), как вдруг он потянул мои волосы в сторону и накрутил их на кулак. Наши глаза встретились.

— Лин, просто хочу, чтобы ты знала, что тебе я ничего не сделаю. Но я, к счастью, прекрасно знаю твое слабое место.

— Нет, не смей, даже не думай!

— Тшшшш…Не нервничай, родная, она будет в порядке, ведь так? Если, конечно, её старшая сестренка будет вести себя соответствующе.

— Ты просто бесчувственный монстр. Как же я тебя ненавижу.

— Ненависть это хорошо. Крайне сильное чувство, которое гораздо сложнее утратить, чем любовь. Но не переживай, моя любовь к тебе находится внутри вен, от неё никак нельзя избавиться.

После этих слов он приник к моим губам, бесцеремонно ворвался в рот языком и потянулся за край моей одежды, шепча:

— Кажется, у меня есть право на небольшую компенсацию за твое плохое поведение.

Наступило следующее утро. Марк собирался вместе со мной поехать к Эльке, поскольку теперь он не хотел отпускать меня от себя ни на секунду, однако опять возникли какие-то проблемы на работе, и он был вынужден уехать, не забыв напоследок напомнить мне о том, что стоит на кону в качестве залога моего хорошего поведения.

На шее проступили очень яркие багровые синяки с кровоподтеками, причем я даже не смогла найти подходящую кофту, чтобы её ворот полностью закрывал следы «любви» моего мужа. Около часа я пыталась замазать кожу тональным кремом, однако он лишь делал синяки более тусклыми, в то время как мне этого было недостаточно. Пришлось надеть шарф, чтобы я точно была уверена, что моя сестренка случайным образом никак не сможет это увидеть.

Накинув теплое пальто, я села в машину и поехала в больницу. Всю дорогу у меня не получалось избавиться от какой-то необъяснимой внутренней тревоги, будто сегодня может случиться что-то ужасное.

Как только я поднялась на третий этаж и потянулась к ручке двери, ведущей в комнату Эльки, она открылась с той стороны. Я нос к носу столкнулась, видимо, с одной из медсестер, судя по одежде, однако прежде её никогда не видела, наверняка новенькая. Та приветливо улыбнулась и сказала:

— Доброе утро. Я как раз закончила с ежедневной процедурой, можете заходить.

Поблагодарив девушку, я закрыла за ней дверь и подошла к кровати. Элька сонными глазами смотрела на меня и нарочито недовольно проговорила:

— Ну вот, а я только собиралась досмотреть свой прекрасный сон про спящую красавицу и принца, который разбудит её волшебным поцелуем. Теперь я еще не скоро засну, а вдруг потом этот сон ко мне не вернется?

Я присела рядом с ней, заботливо потрепала по голове и сказала:

— Не переживай, даже если ты не сможешь досмотреть этот сон, то, когда подрастешь, тебе обязательно встретится прекрасный принц, который сделает тебя счастливой в реальной жизни.

— А Марк это твой прекрасный принц?

Я провела ладонью по её лбу, убедившись в том, что нет высокой температуры. Иногда меня действительно удивляло то, насколько случайные вопросы сестры могут попасть в точку.

Скорее уж он Дьявол во плоти или злобный огнедышащий дракон.

— Ну конечно, мышонок, как же иначе.

Элька радостно захлопала в ладоши, когда я достала из пакета йогурт, два апельсина, яблоки и шоколадку. Она сразу же забыла о теме нашего разговора, и я облегченно выдохнула. Всегда ненавидела то, что взрослые заставляют детей верить в невозможное, а потом они теряют надежду на все прекрасное и слишком быстро разочаровываются из-за ненужных розовых очков, надетых ранее.

И теперь сама была вынуждена лгать, чтобы сестра спокойно выздоравливала и не переживала за меня.

— Давай скорее шоколадку!

— Еще слишком рано, ты даже не позавтракала! Сначала поешь нормальную, здоровую еду, а потом уже берись за сладкое!

Элька недовольно засопела и отвернулась в сторону, насупившись.

— Ну ты чего, я же хочу лишь лучшего для тебя. Скоро принесут завтрак, а потом спокойно съешь свою шоколадку, никто её не украдет.

Я обняла сестру, приникнув к её спине, и та почти сразу же повернулась и обняла меня в ответ. Как бы мы ни спорили, всегда помнили о том, что в этом мире мы — единственные близкие друг другу люди, и потому все обиды сходили на нет.

— Когда ты сможешь меня отсюда забрать?

— Я не знаю, милая, пока что врачи рекомендуют тебе оставаться здесь, восстановительный период занимает много времени. А потом я наконец-то заберу тебя домой, и мы будем жить долго и счастливо! Ты лишь постарайся скорее поправиться.

Вдруг сестренка встрепенулась и спросила:

— А почему в прошлый раз, когда приходил Марк, тебя тут не было?

— Что? Марк был здесь? Когда?

— Несколько дней назад, не помню точно, когда именно.

В голове сразу всплыли его слова: «Не нервничай, родная, она будет в порядке, ведь так? Если, конечно, её старшая сестренка будет вести себя соответствующе». Руки покрылись мурашками.

Я на мгновение прикрыла глаза и, собравшись с духом, снова улыбнулась, ласково говоря:

— Просто он меня не предупредил. Видимо, хотел сделать тебе сюрприз и навестить самостоятельно. А что вы делали?

— Да ничего такого, разговаривали.

— Он тебя спрашивал о чем-то?

— Ну про здоровье спрашивал, про тебя. Он был около получаса, а потом я уснула и уже ничего не помню.

Картина того, как моя беззащитная сестра мирно спит на кровати, а этот монстр спокойно находится рядом с ней и строит свои кровавые планы, настолько пронзила мое сознание, что я резко вскочила с места. Приоткрылась дверь, вновь заглянула та самая медсестра.

— Время завтрака.

Элька обрадовалась, видимо, уже предвкушая момент, когда она сможет полакомиться шоколадкой, а я тут же потянулась к своей сумке.

— Прости, мышонок, что побыла так мало, завтра я обязательно навещу тебя и посижу несколько часов, договорились? Вспомнила, что нужно еще съездить по делам, а тебе как раз стоит позавтракать и набираться сил.

Сестренка согласно кивнула, я обняла её на прощание, поцеловала в лоб и нарочито строго сказала:

— Веди себя хорошо!

Медсестра улыбнулась, глядя на эту сцену, и заметила:

— Не переживайте, ваша сестра — наша самая спокойная пациентка.

Я кивнула ей и попрощалась. У больницы меня, как всегда, ждал большой черный автомобиль. Я села на заднее сиденье и сказала водителю: